Лифт Me Up

– Легких путей мы не ищем? Мое предложение о Guardian до сих пор в силе. Они посмотрели твое резюме.
– Мои глаза округлились. Какое нафиг резюме? Когда это я успела поделиться своими карьерными достижениями с одной из главных газет Туманного Альбиона? – Я взял на себя смелость состряпать его на скорую руку. Алан* просмотрел твое портфолио и готов встретиться. В штат тебя он пока не готов взять, но и гонорары у них достойные.

– А я взяла на себя смелость принять щедрое предложение от Рейтер и заняться, наконец, чем-то стоящим.

– Уверен, твой дед обрадуется, - привел убийственный аргумент Алекс. – Сомневаюсь, что он просто так тебя отпустит. Если я не в состоянии тебя вразумить…

– Вот слетаем к нему, сам увидишь. Он тоже не сможет отговорить.

***

Опять и снова промах. Думала, Алекс пожелает остаться дома, но он сообщил, что дед уже организовал нам чартер. Кармайкл-старший стал инициатором встречи с моим парнем. Что еще Капранос успел ему рассказать? Мы в экстренном порядке упаковали сумку, страшно даже представить, что там окажется при распаковке. Ну и ладно, не навсегда же едем.

Происходящее дальше, по приземлении в Техасе, напоминало четко разработанный и приводимый в действие заговор. Дед, как всегда, был рад меня видеть, вспомнил все детские прозвища, опозорил на все лады, а потом со словами «Алекс, мой мальчик» обнял Капраноса и по-отцовски похлопал по спине. Моя челюсть так и осталась бы в отвисшем состоянии, если бы не надо было отвечать на шутки деда о светской работе и состоянии нефтяного рынка (камень в мой огород, потому что я не пошла по исхоженной тропе семейства, свернув в журналистику). Тут Алекс испортил всю малину, рассказав о моей новой работе. Дед ничего не сказал, но посмотрел на меня грустно, на миг в нем исчезла вся сила, наводящая ужас, он всегда так выглядел, когда я своими сумасбродствами напоминала ему бабку.

Еще одним знаком явной предрасположенности деда к моему шотландцу было распитие коллекционной бутылки виски за россказнями о бурном детстве и отрочестве младшей Кармайкл.

– Энджела всегда была боевой девушкой. Она рассказывала тебе, откуда у нее шрам на предплечье? – Алекс отрицательно покачал головой, не дошло у нас еще до обмена трепетными историями школьного периода. – Как-то в старших классах она привела домой своего парня Грега. Они встречались довольно долго, вот я и поставил ультиматум: либо он появляется в нашем родовом гнезде, либо проваливает. Я был на ферме, когда они приехали. Даже не представляешь, как животные отвлекают от вечной нервотрепки деловых переговоров. – О, дед, ты нашел коллегу и собеседника. Правда, этот - землепашец, возделывает суровую каменистую шотландскую почву. – Эй повела его посмотреть на наши охотничьи трофеи, а он решил, что ружье – отличная игрушка, спустил крючок и ранил мою девочку. Она не растерялась, оторвала рукав своей кофточки, перевязала рану, а когда закончила, вспомнила о недотепе-парне и увидела, что он лежит без сознания. Представляешь, грохнулся в обморок, как барышня. Пришлось мне обоих тащить в больницу. Пока Энджеле накладывали швы, я сказал, что больше и слышать о нем не хочу. Он уехал домой раньше, чем ее отпустили.

– И почему я об этом только узнал?

– Она у меня девочка скромная, но сильная. Представляешь, даже от анестезии отказалась. Я ей сразу, как увидел ранение, дал свою флягу с виски. Она отхлебнула, отец ее на такие подвиги не способен до сих пор, а эта юная леди почти полфляги осушила.

Сговор против меня крепчал. Они вместе рассмеялись, а дед отослал меня на кухню к Мари, экономке, проверить, как там ужин. Настало время историй, которые Энджеле слушать не предназначено.

– Мистер Кармайкл, неужели Вы ее отпустите? – Капранос перешел к делу, не успел мой след простыть.

– Александр, мальчик мой, боюсь, это бесполезно. Она упряма и непреклонна. Если что-то взбрело в ее светлую головушку, то пиши пропало. О “The Nation” ты, верно, слышал. Я предлагал ей помощь, все ресурсы компании: адвокатов, деньги, телефоны влиятельных людей, которые могли бы сместить этого чиновничка в два счета, но она решила, что справедливость должна восторжествовать законными и честными методами. После увольнения отказалась от моих предложений подсобить с работой. Все сама. На все грабли должна наступить самолично, никаких поблажек. Прямо как ее бабушка, моя жена. Точно такая же была. Она была главным технологом у меня на заводе, когда мы познакомились, а в те времена это была дичь. Постоянно лезла на рожон, если бы нет, я б о ней и не узнал. Пришлось разгребать производственный конфликт. Она оказалась права. Боевая женщина была, только появление детей ее немного успокоило.

– Кого успокоило? – пришла я доложить о готовности номер один. Мы с Мари уже сервировали стол, пора было ужинать. – О ком сплетничаете, мальчики?

– О твоей бабушке.

Я подошла к деду, присела на подлокотник, обняла и поцеловала в щеку. Вечно он ударяется в воспоминания, они-то и портят ему кровь. А тут еще я, вся такая как две капли воды Элизабет.

– Побереги сердце. Тебе вредно волноваться, - шепчу я, и мы об руку идем в столовую.

***

Единственный компромисс, на который я согласилась по итогам двойной атаки, сходить на собеседование в The Guardian. Алекс вызвался лететь со мной. Оставшиеся выходные стали марафоном дел, которые надо было завершить перед отлетом.

Квартиру я оставила на попечение Джиму, решила не разрывать контракт до истечения срока. Мой любимый сосед проследит за тем, чтобы я не задохнулась от пыли и плесени, если вздумаю вернуться.

Заявление об увольнении написала, еще и в свободной форме. Наше с Алексом общее творение и привет всему миру. Мы решили, наконец, раскрыть тайну незнакомки с шелковым бельем. В понедельник Дамьен найдет у себя на почте материал о нашей счастливой личной жизни и фотографию с запечатленным поцелуем, снятую на мобильный. Старались, как могли, разве что через Instagram не обработали.

Большую часть моего модного гардероба, ту, которая с рюшами и оборочками, сдали в Армию Спасения. Надеюсь, кому-то пестрые шмотки с налетом высокой моды принесут больше радости, чем мне, когда я носила их в обязательном порядке по светским раутам.

И, наконец, купили билеты до Лондона.

– Мистер Капранос, Вы когда-либо занимались сексом над Атлантикой? – шел второй час полета, а я уже от нечего делать скатилась к непристойным предложениям.

– Да, и не раз, мисс Кармайкл. А вот любовью будет впервой.

___________________________________

* Алан Расбриджер – главный редактор.