Лифт
Шрифт:
По трассе неслись сотни машин. Мимо то и дело мелькали огни встречных фар. Папа ехал в скоростном потоке, смысла тревожно следить за дорогой не было, и он слегка расслабился, откинувшись на спинку сиденья. Справа мелькнула тень. Это было будто минутное наваждение. Он резко вывернул руль влево и, под громкий сигнальный гудок, влетел прямиком под колеса огромной фуры. Последнее, что он услышал - крик жены на соседнем сидении под аккомпанемент металлического скрежета.
По трассе неслись сотни машин. Но именно под колеса этой машины бросился психически нездоровый паренек, решивший в наркотическом угаре покончить с собой. Из всего потока он выбрал именно эту машину, оборвав
Отец, не справившись с управлением вылетел прямо под колеса груженой фуры, которая с горы неслась под 80 км в час. Так объяснили Каролинке дяди в форме с погонами, пока женщина в темно - синей фуфайке делала ей укол успокоительного и помогала собрать вещи в приют.
У них не было ни малейшего шанса. Сейчас, в 14 лет, Каролина это прекрасно понимала, а тогда ей хотелось просто оказаться в машине вместе с ними. За неимением других родственников, девочку сразу определили в приют для бездомных детей, откуда она бежала на следующий день, чтобы посмотреть на место аварии. Там, в траве, она нашла тонкий золотой браслет. Каролина не знала, предназначался ли ей этот подарок, но вот уже 5 лет она предпочитала думать, что этот браслет преподнесли ей мама с папой на прощание.
– Спасибо, Агата Симоновна, ваши пироги с брусникой просто бесподобны, но я, пожалуй, уже пойду. Хотелось бы оставить вас с Софикой наедине. А я подышу воздухом поблизости на детской площадке.
– Ты звони, мало ли что, - сказала на прощание Сонечка и крепко обняла подругу.
* * *
Каролина нажала на кнопку вызова лифта, и он с шумом поехал вниз. Из квартиры напротив раздался крик, и бдительная девочка обернулась. Оттуда выбежала миловидная хрупкая блондиночка, продолжая кричать куда-то вглубь своего коридора:
– Всё, Лаки, я буду вечером! Не скучай!
Позвякивая ключами, она пыталась закрыть массивную железную дверь, которая никак не поддавалась.
– Девушка, придержите лифт, пожалуйста!
– крикнула она смешной девчонке - неформалу, неловко подпирая дверь плечиком.
– Ужасно опаздываю на работу, - прокомментировала она свои действия, забегая в лифт и звонко цокая каблучками. Кардиган нежного кремового цвета зацепился за щепку, торчавшую из двери лифта, и девушка тихонько чертыхнулась.
– Яночка, милая, не ругайтесь при детях! Вашей аристократической внешности ругательства не к лицу!
– пробасил мужчина из глубины лифта, и девушка приподняла голову. Там стоял сосед с одиннадцатого этажа. Как всегда прекрасен, строг и элегантен в своем черном костюме и с неизменным кожаным портфелем в левой руке.
– Лев Карлович! Здравствуйте! Простите, я сегодня непозволительно опаздываю! Забыла дома важную информацию, приезжала буквально на минуту, - оправдалась она зачем-то.
– Вы, я смотрю, тоже сегодня задержались?
Они были знакомы, поскольку оба ездили на работу к 8:30, а издательство Яны и университет Льва Карловича располагались практически бок о бок. Общительная девушка познакомилась с соседом и по утрам они частенько вели непринужденные беседы в лифте, а затем, и по дороге к автомобилю. Янин красный "пежо" идеально помещался рядом с черным, строгим как и его хозяин, огромным внедорожником Льва Карловича. Беседы ни о чем с соседкой снизу с 7:35 до 7:40 уже практически вошли в его ежедневный утренний ритуал, правда, сегодня они сместились на три часа вперед.
– Нет, душенька, я никогда не задерживаюсь. Мне по четвергам
к третьей паре.– Чудесная работа, - заметила она, - успеваете выспаться и отдохнуть посреди недели.
– И до девятой пары, к сожалению, - продолжил математик с доброй улыбкой.
Наконец, Яна выпуталась из западни с щепкой и петлей в вязаном крупной вязкой кардигане, и смогла войти в лифт.
– Всем до первого?
– задала она риторический вопрос на всякий случай, нажимая кнопку 1 этажа внутри кабины указательным пальчиком с аккуратным французским маникюром.
* * *
Валерия Сергеевна в черном бархатном халате с вышитыми крупными розами буро-бордового цвета, жарила на кухне картофельные котлеты. Брызги раскаленного масла и отвратительный горелый запах летели во все стороны. Она морщила красное лоснящееся лицо и короткими перебежками до плиты старалась успеть перевернуть очередную котлету до того, как её ошпарит. Большие розовые бигуди на голове ходили ходуном от каждого её движения, а маленькие серо-голубые глазки, не выражающие ровным счетом ничего, то и дело зорко глядели под раковину, где, стоя на коленях, громыхал по трубе молодой парень. Он снова прочищал засор в её раковине, которая засорялась с завидным постоянством. Ему казалось, что весь отдел слесарей-сантехников работает на одну Валерию Сергеевну с её засорами.
– Егор, вы бы там поаккуратнее, мне сынка только новые трубы установил. Говорил, что не будут засоряться. Наврал, поганец, - вещала грузная женщина, пересчитывая бигуди на голове левой рукой. Её ногти были выкрашены в отвратительный зеленый цвет, будто она подросток пятнадцати лет. Впрочем, это было неудивительно. В соседней комнате на диване расположилась её дочь Наташка, которой было как раз около пятнадцати. Похоже, мать пробовала на себе её косметику.
– Лучше бы он тебе трубу эту прочищал, а не менял, - проворчал Егор про себя, поскольку эта мегера обладала еще и отличным слухом. Леха-сменщик уже однажды что-то ляпнул на свою голову. Эта дама до сих пор с ним судится. Пытается моральный ущерб отсудить. Только доказать ничего не может. Вот и злится на весь "Водоканал".
– Валерия Сергеевна, вы бы не смывали остатки еды в раковину, выбрасывайте в мусорное ведро или сливайте в унитаз! Это я вам как профессионал скажу!
– выкрикнул он из-под раковины.
Последняя фраза почему-то действовала на эту мадам магическим образом. Она готова была поверить любой ерунде, если после неё вставить словечко про "профессионала". Эту закономерность Егор заметил за ней давно и теперь использовал при каждом удобном случае.
– Это вы профессионал, а я не знаю, что в трубу пройдет, а что её засорит, - ворчливо заметила Валерия Сергеевна, после каждого слова делая короткую передышку, на очередной подход к плите.
– Вода в неё пройдет, а всё остальное - засорит!
– наигранно засмеялся Егор, стараясь максимально разрядить обстановку. Его угнетала атмосфера дома у этой женщины. Он не удивлялся, почему все её родственники бегут отсюда, как крысы с тонущего корабля.
Хотя, в его доме была подобная обстановка. Он тоже частенько брал ночные смены и сверхурочные часы, чтобы подольше посидеть в подсобке. Даже там, на засаленном грязном диване, ночевать было приятнее, чем дома в объятиях нелюбимой женщины. А еще там были вечно орущие дети. Мальчишки-близнецы. Собственно, они-то и были главной причиной его нежелания находиться дома. Если бы не они, Егор бы никогда не женился и жил бы в своей холостяцкой однушке вдвоем с верным стаффом по кличке Алый.