Лифт

Лев Карлович легонько кивнул и скрылся за поворотом, а через мгновение за ним с грохотом закрылась дверь подъезда. Ребята в лифте проводили взглядом четырех парнишек, которые весело и шумно вспоминали свой вчерашний поход на речку. Невольно подслушав часть их разговора, Яна обернулась к Егору.

– А мы с тобой что будем делать? Может, выйдем на улицу и подождем их?

– Отличная идея, - мрачно кивнул он и в этот же момент дверцы лифта захлопнулись сами собой, и кабина медленно поползла вверх.

– Ты нажал на кнопку?
– поинтересовалась она.

– Ты совсем тупая что ли?
– воскликнул Егор.
– Как бы я незаметно через тебя дотянулся до панели?

– Ты вообще не изменился, - вздохнула Яна и отвернулась к стене.

Ей было обидно ровно настолько, насколько было обидно десять лет назад. Время шло. Но ощущение того, что всё случилось неправильно, её не покидало. С тех пор, как она села на поезд конечной станцией которого был Санкт - Петербург, её жизнь круто изменилась. Но всё, что жило в душе, осталось там же. Она сбежала из города, но не смогла убежать от себя. Все школьные обиды перебрались в северную столицу вместе с ней.

Они молчали, задумавшись каждый о своем. Оба прекрасно знали, что думают об одном и том же. Но заговорить никто не решался. Тишину нарушало лишь тихое поскрипывание кабины. А лифт всё ехал и ехал вверх, живя своей собственной жизнью и не подчиняясь нажатию кнопок. Минута. Другая. Третья.

По всем законам логики, они уже давно должны были выехать за пределы шахты и мчаться прямиком в космос. Но тросы шумели. Кабина продолжала свой путь вверх.

– Егор, нас лифт выкинул в 2006 год. Почему? Если бы только я одна хотела всё вернуть, он бы выкинул туда только меня, - нарушила молчание Яна, стоя спиной к нему. Она боялась снова нарваться на грубость. Этот человек доставил ей столько боли, в том числе и физической, что она испытывала к нему смешанные чувства до сих пор.

– Мне нечего ответить тебе. Ты предала меня. Разговор окончен, - твердо ответил он.

– Егор, ты ведь даже не дал мне шанса объясниться тогда.

– И сейчас не даю.

– Сейчас у тебя нет выхода. Похоже, что мы не сможем покинуть этот лифт, пока не поговорим. Я скажу тебе правду всего один раз. Верить мне или нет - твое право, - упорно продолжала говорить она.

Яна повернулась к нему лицом и выложила всё, что накипело в душе за десять лет. И про записки, которые стащил у неё из сумки одноклассник. И про то, что однокласснику видеть вовсе не следовало. И про слухи за их спинами.

– Ты зря ненавидел меня все эти годы. Козлов стащил у меня твою записку, прочитал всё то, о чем не знал никто из наших, а потом подкинул обратно мне в сумку и сообщил тебе, что это я смеюсь над тобой на переменах при всех. Он выдал вычитанное из той твоей записки за мои слова. Но я никогда и никому ничего о нас не говорила. Никто ничего не знал. И если бы мы были старше, у нас бы всё получилось. Нам было четырнадцать. Мы были в возрасте Каролины. Ты видел её сейчас, она же еще совсем малышка.

– Почему я должен тебе верить?
– спросил Егор.

– Потому что жизнь нас вернула в тот самый день. И дает тебе шанс лично убедиться в моей верности тебе и нашей с тобой дружбе, - улыбнулась она.

Створки лифта звякнули и приветливо распахнулись прямо напротив двери выполненной по дедушкиному индивидуальному эскизу Яниным крестным.

– И если бы ты не хотел мне верить, лифт бы не остановился сейчас, - оставила она за собой последнее слово.

Егор промолчал.

Часть 1.

Ледоход.

Лев Карлович вышел из подъезда и огляделся.

Он не ошибся, предположив, что лифт возвращает своих пассажиров в тот единственный день, который перевернул всю их жизнь с ног на голову. Это действительно был Котлас, в котором Лев Карлович прожил всю свою жизнь еще просто Левочкой. Здесь жили его родители, здесь он родился и достиг совершеннолетия. Здесь в него вложили зачатки того, кем он стал в Санкт - Петербурге. В этом городе он ходил в школу, посещал кружок авиамоделирования и радиокружок, здесь он начал осознавать, что хочет связать свою жизнь с цифрами. Этот город подарил, а затем и отобрал у него самую важную часть жизни. Друзей.

Они жили в одном доме. Ходили в один детский сад. Вместе посещали секции и кружки. Вместе ходили в школу и сидели всегда рядышком. Они были неразлучной четверкой, словно Мушкетеры, под предводительством Д"Артаньяна. Лёва был несомненным лидером в коллективе. Он рано научился читать и стал буквально зависим от литературы. Успевая прочесть новую книгу за ночь под одеялом с фонариком, днем он вызывал друзей играть в главных героев. Как только они ни проводили время! То храбрая четверка бросалась искать бродячую собаку под предводительством Лёвы - Шерлока, то спасать Ленку из второго подъезда от выдуманного Квазимоды, то лепить десять негритят из разноцветного пластилина. Выдумщик Левка не давал скучать своей отважной команде. Часто им помогал его отец. Учил обращаться с инструментом, чтобы сколотить штабик в ветвях сосны за домом. Учил рассчитать площадь воздушного змея, чтобы тот летел легко и высоко. Учил делать кораблики таким образом, чтобы они помещались в бутылку.

Благодаря отцу Левка заработал свой авторитет во дворе среди мальчишек. Первым его лучшим другом стал Степка. Парнишка жил на этаж выше. Скромного и спокойного мальчишку тянуло к озорному и отважному Левке. Вместе они стали не разлей вода. Потом, гоняя мяч во дворе, к ним присоединился Санек. Темноволосый, смуглый мальчишка, совсем недавно переехавший к ним в город из теплой содружественной республики. Там его отец не смог найти работу. Здесь же их семье сразу же выделили квартиру в новостройке, а Санька уговорил маму перевести его в группу к Левке со Степкой. Последним в компанию влился Юрок, которому родители недавно раздобыли где - то на складах настольный хоккей. Он позвал шумную ватагу в гости. После первого же матча ребята сдружились так крепко, что Юрок стал неотъемлемой частью команды.

Лев Карлович отошел от двери подъезда, чтобы четверка мальчишек, скатившаяся по ступеням с шумом и гамом, не сбила его с ног.

Он вдохнул прохладный воздух и зябко поежился. Пиджак на тонкую рубашку - не лучшая одежда для конца апреля в Архангельской области. Как правило, температура воздуха не превышает семи градусов днем, пока греет солнце. А к вечеру и вовсе снова опустится до нуля.

– И Гекльберри Финн пустился по реке на плоту вместе с беглым негром Джиммом!
– восторженно кричал мальчишка, который выбежал первым.

Он пересказывал друзьям роман, прочитанный накануне.

Все трое слушали раскрыв рты.

Воспоминание пронзило сердце Льва Карловича насквозь, будто стрелой.

Он вспомнил, как одиннадцатилетним мальчишкой осилил за три дня сначала Тома Сойера, а потом и Гека Финна. Два романа были напечатаны в одной книжке, что было большой удачей для советского ребенка. Лев Карлович помнил, как он натолкнулся на книжку в оранжевой обложке в городской библиотеке и обратился к Светлане Анатольевне, она здесь работала уже добрый десяток лет: