Линия Огня

– Зачем тебе такая дура?
– тут же поинтересовалась она, подъехав ближе.

– Понятия не имею, - "искренне" развел руками маг, чуть не уронив орясину себе на ногу.
– Взять тебя было идеей Тегера.

Дриада мстительно швырнула в Хранителя небольшой сгусток Силы, который ударной волной щелкнул его по носу.

– Я тебя ненавижу, - уже ласково сообщила девушка напоследок и, улыбнувшись скорченной в ответ рожице, отъехала к драконологу. Равэн Ашин ждал немного в стороне, равнодушно разглядывая императорские цветы. Немного погрызенные, надо сказать, ибо Дикий, видимо, решил, что мстить нужно не только своему обидчику-шараду, а всему его окружению, включая несчастную клумбу. Оставалось только надеяться, что Айзиль заметит повреждения уже после их отъезда.

Лошадь равэна тоже была выгоревшее-рыжей, в меру худой, но очень выносливой: сказывалась особая порода, выводимая таханцами как раз для безумцев, связавших свою жизнь со степным ветром. Рядом с ней Дикий казался настоящим гигантом.

– Равэн, вы уверены, что это была самка?

– Конечно! Я был достаточно близко, чтобы не ошибиться. Тем более, что ее гнездо было практически готово к приему яйца, а самцы, как известно, таким не занимаются. Я только не знаю, от кого у нее может быть потомство. Прошу прощения за физиологические подробности, но для обычного дракона она слишком мала…

Таисс задумчиво почесала нос. Самка? Да еще и готовая отложить яйцо? Это становится все интереснее и интереснее!

– Вы обещали рассказать про искусственность, - напомнил тем временем драконолог.

– Я помню. Но позвольте, я сделаю это чуть позже. Полагаю, остальным тоже будет интересно послушать, а повторяться я очень не люблю.

– Понимаю, - таханец склонил голову.

Громкий вопль шарада, проклинающего кого-то на родном наречии, заставил Таисс вздрогнуть и подобрать повод. А через секунду она уже огрела коня по холке.

Неизвестно, как здесь оказалось перекати-поле, но Дикий не мог не воспользоваться шансом, который сам шел под копыта. Выбрав подходящий момент, конь метко пнул большой колючий шар, и тот приласкал Тегера ровно между лопатками. Посчитав месть исполненной, четвероногий проходимец довольно фыркнул и сделал вид, что "я не я, и лошадь не моя".

– Дикий… - дриада не знала, что ей делать: плакать или смеяться.
– Ты не лошадь, ты… негодяй ты черномордый!

Но оскорбление вышло неубедительным: девушку душил смех.

– Вот именно, - обиженно поддакнул шарад, пытаясь стряхнуть с рубашки прилипший мусор.
– Именно негодяй! И именно черномордый!

Конь высокомерно заржал и демонстративно отвернулся.

И вот тут началась вторая часть представления под названием: "Отряд героев отправляется на подвиг". Окно на втором этаже распахнулось и оттуда высунулась взлохмаченная голова равэны Лааро.

Тегер пробурчал какое-то неразборчивое ругательство на родном наречии.

В ответ полетело куда более громкое и еще более вычурное ругательство.

Шарад плюнул и отвернулся.

В ответ из окна на бреющем полет вылетела сковородка.

Тегер вжал голову в плечи, но не обернулся. Таисс ухмыльнулась и подмигнула Хранителю. Тот так же гнусно ухмыльнулся в ответ и незаметным пассом швырнул в надоедливую равэну воздушной волной. Окно послушно захлопнулось, так что придворная курица точно получила по лбу. Жалко ее, впрочем, не было никому.

После суеты сборов неспешная езда по бескрайней степи убаюкала в два счета. Прикрыв глаза от слишком яркого солнца, Таисс дала коню свободу, благо этому умнице не нужно было ничего объяснять, и расслабилась.

"Мучители… Даже завтрак устроили со стульями, чтобы мне бедной негде вздремнуть было… Ненавижу их всех! Вот убью эту гадину - и всех их брошу, пусть сами свои каши расхлебывают. По крайней мере тогда меня никто будить не будет. Трясись в этом проклятом седле теперь… А драконихе, небось, хорошо, она в своей пещере дрыхнет. Я тоже так хочу! Сидеть в пещере и чтобы желающие убиться сами ко мне со всех уголков мира сползались!"

Воображение тут же нарисовало удобную пещерку, костерок, лежанку, накрытую одеялом, и дриаду, на оной лежанке почивающую. Рядом лежал верный меч, а у входа висела табличка: "Убиение желающих. Утром не будить, инструменты кроме меча приносить с собой. Оплата сдельная, деньги вперед". И практически сразу же на входе вырисовался вурдалак, желающий умереть, будучи посаженным на осиновый кол и никак иначе. Кол, естественно, он притащил с собой, отчего тот имел вид слегка погрызенный. Таисс скривилась и встала на ноги. Внезапно оказалось, что стоит она, почему-то, на стене, параллельно полу, а кандидат в ряды усопших старательно придерживал самопальную героиню-избавительницу за плечо, мешая выровняться.

– Я тебе сейчас вместо осинового кола сосну корабельную организую!
– пригрозила девушка.

– Какая сосна? Какой кол? Таисс, очнись, пожалуйста!
– опешил вурдалак, не ослабив, впрочем, хватку. Дриада выругалась и проснулась. Чудовище приобрело вид более понятный, но еще более ненавидимый.

– Велен…

– Ну, хвала богам!
– маг рывком усадил хранимую в седло, из которого она чуть не вывалилась, благополучно сползя влево.
– А то я уже думал тебя стукнуть.

– Я тебе стукну!

– Совсем спать хочется, да?
– сочувственно поинтересовался он, не обращая внимания на угрозу.

– Ага…

Велен остановил Роя, спешился.

– Подвинься.

– Что-о?!
– от такого нахальства Таисс проснулась окончательно.

– Я не намерен тебя ловить все время. А твой демон вполне вынесет двоих. Так что не спорь, пожалуйста.

Девушка пожала плечами, но повиновалась. И тут же, пользуясь ситуацией, вытащила ноги из стремян, а повод передала Хранителю. Устроившись поудобнее, она прижалась щекой к его рубашке и… Память нахлынула сразу, обжигающей волной выметая из головы весь мусор.

– М-р-р-р-р… - полувыдох-полустон, слившийся в довольном мурчании. Таисс потерлась носом о тонкую ткань.

– Неужели вспомнила?
– облегченно выдохнул парень.

– Угумр-р-р-р-р… - невразумительно ответила дриада, окончательно проваливаясь в сон.

Велену оставалось только завидовать. Странная карга, которая снилась ему последние ночи, все время выигрывала, а он… Он раз за разом опаздывал. И сегодня сон впервые поменял концовку: маг увидел Таисс. Увидел только для того, чтобы через два удара сердца ее разорвало на клочки черным столбом света, устремившимся в небеса. Неудивительно, что проснулся Велен весь в поту и еще долго лежал, боясь выпустить ладошку, доверчиво покоившуюся в его руке.

От снов не было спасения.

Есть пустота. И есть свет, Теплый, серебряный, родной. Он греет, но не обжигает. Он просто не в силах сжечь пустоту. Он не огонь, он ветер, он дарайе, зовущий в дорогу.

А в пустоте живет василиск. Маленький такой, глупый. Но живой. И он хочет наружу, хочет к свету, он устал сидеть в обреченной пустоте. Он кусает. Правильно, Таисс бы тоже на его месте укусила.

Только от этого не уменьшается боль. И право выбирать не весит меньше. Даже не право, обязанность. Даже если выбираешь пустоту - все равно выбираешь. Даже если остаешься на месте - это результат выбора. Даже если закрываешь глаза - право никуда не исчезает.