Линни: Во имя любви

В отличие от нашего шумного дома в Калькутте бунгало оказалось небольшим деревянным оштукатуренным домиком с крытой тростником крышей. Внутри располагались три спальни, столовая и большая гостиная с нехарактерным для Индии камином. Кухня, как обычно, ютилась в отдельной небольшой постройке за домом, недалеко от хижин слуг. Я бегала от окна к окну, раскрывая деревянные ставни. Из гостиной и из маленькой спальни в передней части дома открывался вид на огромные величественные вершины Гималаев, увенчанные снежными шапками, на фоне синего неба. Из столовой и двух спален побольше в задней части дома виднелись пологие, покрытые деревьями холмы, спускающиеся в коричневую равнину, а вдали тонкими коричневато-желтыми ленточками вились Сатледж [30] и Ганг.

30

Сатледж — река на территории Пакистана, Индии, Китая.(Прим.перев.)

— Ну разве здесь не чудесно?!

— Да, да, ты права, — согласилась Фейт, и я, подчиняясь порыву, схватила ее за руки и пустилась в пляс. Но она не пошевелилась, не отрывая глаз от гор.

Миссис Партридж неодобрительно посмотрела на меня, хромая, вошла в самую просторную из спален и захлопнула дверь. Затем до нас донесся тяжелый вздох и скрип деревянной кровати. Фейт сделала движение, словно мои руки причиняли ей боль, и я ее отпустила. Она вошла во вторую спальню в задней части дома и бесшумно закрыла за собой дверь.

Глава двадцать шестая

20 мая 1832 года

Дорогой Шейкер,

удастся ли мне описать тебе Симлу? Я много писала о ней в своем дневнике и молюсь, чтобы ты смог увидеть, услышать и прочувствовать то, что пережила я, пока я буду рассказывать тебе об этом странном месте, переписывая отрывки из моего дневника, которые позволят мне сохранить память о Симле, а тебе —получить представление о моей нынешней жизни.

Возможно, проще всего передать общее впечатление, сказав, что весь городок — это искаженный до неузнаваемости образ Англии —ее дрожащее отражение в индийском зеркале. Это действительно Чота Вилаят — Маленькая индийская Англия, — как ее часто здесь называют.

Но несмотря на знакомые черты в этом чужом городе, я восхищаюсь красотой и свободой, которые предлагает мне Симла.Если я просыпаюсь достаточно рано, то спешу кокну спальни, чтобы посмотреть, как далекие вершины Гималаев одна за другой загораются в свете восходящего солнца.Днем я гуляю по широкой улице в центре города, которая называется Мэлл.Она вся расположена на одном уровне, и здесь находятся десятки английских магазинов и шумный индийский базар.Тут даже есть небольшая сцена, на которой раз в неделю для всех желающих фальшиво, но с энтузиазмом играет оркестр.

В дневное время на Мэлл полно пони и рикш, предлагающих свои услуги.Здесь даже есть лошадки с дамскими седлами, на случай если какой-нибудь мэм-саиб вздумается прокатиться верхом. Джампани —люди, которые тащат паланкины по крутым улочкам города, вызывают у меня сочувствие — иногда требуются усилия двух или трех человек, чтобы доставить дородную женщину вверх по улице.Некоторые из женщин предпочитают ездить в данди — это нечто вроде носилок из прочной ткани, натянутой на бамбуковые шесты.За несколько дней пребывания здесь я поняла, что городские леди, приезжая в Симлу, остаются верными своим привычкам, то есть стараются не перетруждаться. Думаю, что большинство их болезней, настоящих или надуманных, обуславливаются этой бездеятельностью.

Я привыкла каждое утро кататься на пони. Здесь есть обрамленная соснами широкая ровная площадка, которую называют Аннандейл.На ней проводятся всевозможные спортивные соревнования, пикники и ярмарки.За ней начинаются холмы, и именно туда я и отправляюсь.По возвращении я часто сажусь на одну из скамеек на Мэлл, слушаю черных дроздов и кукушек и наблюдаю за жителями Симлы.

Вокруг резвятся белые дети в матросских костюмчиках или красивых платьицах, сопровождаемые айями в белоснежных сари.Каждый день после ленча на улицу выводят добродушного старого слона в разукрашенной сбруе, и визжащие группки, состоящие из двух или трех детей, осторожно усаживают в огромное седло с балдахином, откуда они гордо машут своим айям, и катают по улице.

Англичанки, которые делают покупки или пьют чай и вишневое бренди в открытых кафе, пока их дети развлекаются, не носят ненавистные тропические шлемы, а стараются перещеголять друг друга роскошными шляпками.Утыканные цветами и перьями, эти шляпки кажутся просто чудовищными по сравнению с блестящими от масла непокрытыми головами индийских женщин.

Благодаря прохладе модницы также имеют возможность расстаться с бесформенными платьями из муслина и одеваются в наряды из хлопка и ситца с тщательно накрахмаленными оборками от горловины до самого низа.В широком платье с турнюром, широкополой шляпе и с зонтиком, каждая мэм-саиб, прогуливающаяся по улице, занимает в три раза больше места, чем грациозно скользящие индийские женщины, сопровождаемые мелодичным звоном браслетов на запястьях и щиколотках. Англичанки беспощадно стиснуты броней корсетов.Их тела от шеи и до бедер все время остаются неподвижными, словно ледяные изваяния.Иногда мне кажется, что лица у них такие же неподвижные, как и тела, а возможно, и души.

Несмотря на то что женщин здесь гораздо больше, чем мужчин, тут все же есть и джентльмены.Некоторые из них работают в Симле, другие же —женатые мужчины, чьи жены сейчас находятся в Англии.Я заметила, что эти мужчины, находясь здесь на отдыхе, ищут общества одиноких скучающих женщин.По-видимому, в горном городке, с его свободной, праздной атмосферой, леди начинают более снисходительно относиться к мужскому вниманию, на что не осмеливаются в привычном окружении.

Солдаты Королевского полка индийской армии, которая расположена по всей стране, выглядят просто потрясающе в ярко-красных мундирах.В Симле, видимо благодаря благодатному климату, они известны тем, что часто…сбивают леди с праведного пути.Как и в Калькутте, здесь проводятся постоянные и утомительные официальные встречи и торжественные приемы, а также легкомысленные балы и пикники.

Шейкер, в Симле я завела себе друзей —хотя это не та дружба, которую одобрили бы другие мэм-саиб.Я познакомилась получше с нашим поваром.Это смуглый сообразительный малый с западного побережья, постоянно бормочущий что-то себе под нос.Сначала мои постоянные визиты на кухню ему не нравились и он, вычищая горшки песком в большой лоханке, метал в меня рассерженные взгляды.

Теперь же, вместо того чтобы убивать время за чаем с пирожными в известном кафе «У Пелити», как миссис Партридж, живущая снами в бунгало, или ходить по английским магазинам, я отправляюсь на индийский базар и покупаю там всевозможные продукты.Теперь я разбираюсь в фруктах и овощах, которые были мне неизвестны, когда я только приехала в Калькутту.Затем я, пошатываясь под тяжестью корзины, наполненной бамией [31] , баклажанами, ямсом и манго, возвращаюсь домой, чтобы торжествующе поставить ее на земляной пол кособокой хижины, служащей нам кухней, перед священнодействующим там Дилипом.

31

Бамия — однолетнее травянистое растение семейства мальвовых, незрелые плоды которого употребляют в пищу.(Прим.ред.)

Мне пришлось несколько недель уговаривать Дилипа поделиться со мной кулинарными премудростями, но в конце концов он согласился.Думаю, это произошло в основном благодаря тому, что я теперь довольно непринужденно могу говорить на хинди.Я стараюсь ничем не выказывать удивления или беспокойства — например по поводу едкого запаха горчичного масла, на котором он готовит, или сладковатого вонючего дыма от даали — очага, растапливаемого сухим навозом.Индийская печь представляет собой полый куб, выложенный из кирпичей, с отверстием для горшка наверху и с дверцей для дыма сбоку. Когда Дилипу требуется духовка, он ставит сверху на печь железный ящик.