Лишний

За время разговора Алекс успел одеться. Положив трубку, метнулся на кухню. Сгреб деньги на хозяйство, маловато, но этим стервятникам хватит. Да еще по дороге водки в ларьке надо прихватить, к приличной шакалов приучать не стоит. Уже выходя из квартиры набрал номер “Доброй феи”:

—Машенька, привет лапа. Мне нужно специальную уборку провести в одном не очень хорошем месте. Человек пять сможешь? Лучше качеством пониже, попроще но повыносливее, уж больно клиенты грубоваты.

—Все сделаю. Машина будет готова минут через двадцать,—девушка помедлила,—мне ехать?

—Думаю не стоит, девочка, меня там не будет, а больше твою красоту оценить некому.

—Фу на тебя, прот-и-и-и-вный

—Оплата…

—В обед хозяйка придет, разберетесь с ней сами, она Вас уважает…

—О-о-о больно. Какого черта мы вчера надрались? Подумаешь день рождения у Ирки, какого вообще лешего, эта припадочная к нам лезет…—сжимая гудящую голову Ольга попыталась сесть на неожиданно твердой и слишком широкой лежанке и все же открыть глаза. Вместо кровати, она лежала на полу в прихожей, около входной двери, можно считать, прямо на пороге. Оля повернула голову, скорее попробовала повернуть, боль стрельнула такая, что девушка бессильно повалилась на пол и прижала лоб к каменным плиткам пола в надежде на вожделенную прохладу.

—О-о-ой, это какая же сволочь включила подогрев!

“Тихо сам с собою зимнюю порою. Неужели привет шизофрения. Но голова болит так, что мозги буксуют, сама себя не понимаю. Вчера была последняя лекция по… неважно, это можно будет в компе посмотреть. Точно! Ирка прикопалась к их старенькому чемоданчику, они немножко погавкались, а потом эта недоделанная принялась хвастать колечком, что из Димочки своего вынула. И потащила всех в кафе—отмечать, еще смеялась, что деньги на курсовой сэкономила, мол с преподом договорилась он и поставил “хорошо”, а треть цены сразу тютю. Вот сука! А меня Алекс за ее долбанный курсовик чуть наизнанку не вывернул. Вот ведь жадная шалава! Родоки деньги лопатой гребут, а она ото всюду сосет, даже Димочку своего, нищеброда и то по мелочам обдирает.”

На этом Ольга утратила способность рассуждать, зато услышала стон и собрав все силы, обернулась. В двух метрах от нее с другого края двери громоздилась куча грязного тряпья и пахла. Точнее воняла. Оля пыталась догадаться зачем и откуда приволок Алекс это дерьмо, когда вновь услышала стон. Стонала куча и Оля с ужасом узнала голос, а присмотревшись и тряпье.

—Ленка, что с тобой?

—А-а-а, где мы?

—Дома…

Договорить Оля не смогла, ей наконец-то удалось сфокусировать зрение и рассмотреть чей силуэт перекрывает свет бьющий из открытой двери.

—Очухались?

Холодный голос заставил вздрогнуть и от ужаса она все вспомнила. Вчера они с Ленкой взбунтовались! Им захотелось вернуть свою свободу. Тем более в кои веки, оказались при бабках, Ленка чаевые зажала. Жадная Ирка устроила праздник в стекляшке у входа в парк. Грязное здание с облупленными стенами и мытыми еще в прошлом веке окнами. Обшарпанные, засаленные столы и стулья. Желтые от времени скатерти со следами былых пиршеств. Обычная рыгаловка для студентов-бюджетников. Какого черта их то туда понесло… старались нарушить как можно больше запретов, нигилистки хреновы. Обычная пьянка, обычный тупой базар в голос, когда никто никого не слышит. Но тут ее качнуло и ощутив на груди чьи-то руки, не глядя врезала их владельцу куда-то вниз и тут же намертво сцепились с Иркой. А дальше сплошные фрагменты. Батарея бутылок на столе. Ленка, призвавшая официанта каким-то жлобским щелчком и впихивающая купюру за пояс штанов охреневшего парня. Потом свои пальцы небрежно комкающие бледно-голубую бумажку и затыкающие ею раззявленный в крике рот неопрятной администраторши.

А дальше парк, скамейка, на ней открытая бутылка с дурной, вонючей, явно паленой, водкой. Откуда-то нарисовались два тупых мента. Один схватил Ленку, пришлось врезать с ноги. Удар получился плохо, мента согнуло от боли, но и Ольга не устояла на ногах, да вдобавок ее еще и вырвало. Она почувствовала, как второй запустил ей руки под юбку, но тут же заорал от боли. И еще два мента вылезли из соседних кустов, одного она достала по яйцам, а дальше сплошной калейдоскоп угомонившийся в маленькой грязной и вонючей комнатке-пенале с широкой дверью из желтого заплеванного стекла забранного решеткой. Куча ублюдков в ментовской форме.

В себя она пришла резко. Внезапно все перестали орать и бегать. А в проеме двери она увидела Алекса. Последнее воспоминание—дверь открылась и они с Ленкой, вцепившись друг в друга, спотыкаясь на сломанных каблуках, бредут к дверям рая. В ласковом тепле знакомой, да просто родной, машины их приняла спасительная тьма то ли пьяного сна, то ли беспамятства.

—Да, господин,—и так сухое горло совсем сжалось от страха. Где-то рядом сипанула Лена.

—Рад за вас.

Хозяин внезапно оказался рядом, и Оля получив толчок, повалилась на живот. Что-то свистнуло и на спину обрушилась боль… Сознания во время экзекуции не потеряла, но полностью воспринимать окружающее смогла только когда хозяин убрал ногу с ее шеи. Встать не получилось, сил хватило лишь повернуть голову налево, оттуда раздался уже знакомый свист воздуха рассекаемого широкой и толстой кожаной полосой, вслед за ним тяжелую тишину рванул истошный, почти сразу же оборвавшийся, женский визг.

13.06.3003 год от Явления Богини.Хутор

В голове все еще звенел Ленкин визг, когда Алекс с трудом отвалился на спину и открыл глаза. Аренг. Комната отдыха в бане. Морок сна-воспоминания отпустил и память в аварийном порядке пыталась восстановить недавнее. Первой всплыла довольная морда Рьянги, вслед за ней озабоченные и одновременно обрадованные лица Зиты, Гретты и… Ринки. Вот хитрые бабы, побоялись входить в хозяйский дом без разрешения, а здесь и запрета нет, и обиходить раненого можно вполне сносно, и устроить любимого и ужасного хозяина со всеми возможными удобствами. На широкой лежанке, мягкой перине и, Алекс шевельнул правой рукой, придавленной к простыни непонятной, слегка колючей тяжестью, грелкой во весь рост в лысом исполнении. Удобно устроившись у него на руке вместо подушки рядом посапывала Рина. В дверь поскреблись, она приоткрылась и в комнату просочилась Рьянга. Точнее, она просунула за дверь передние лапы и удобно уложила на них голову. Алекс в какой раз удивился разумности своей альфы, он был уверен, что обследовав эту комнату и те, что за ней, псина приняла правила поведения и так как снять шкуру не могла, ограничилась столь усеченным визитом.

Нужно было срочно приласкать псину и Алекс попытался встать, но мгновенно встрепенувшаяся Рина, обхватила шею хозяина и осторожно, но непреклонно повлекла его обратно на подушку. Алекс еще успел увидеть ехидный взгляд Рьянги, прежде чем голова утонула в подушке.

—Тихо, тихо, милый,—шепчущая обычную, в этом случае ерунду, Рина осторожно высвободила руки и прижала пациента к простыне.

—Ам,—хлопнул губами словно пытаясь откусить мелкой лекарше нос.

—Ой,—Рина испуганно отшатнулась. Неожиданно она отвернулась и скатилась с лежанки. Алекс подождал, но девчонка так и не появилась, а вместо этого послышались всхлипывания. Алекс соскочил с лежанки, удивился, как легко себя чувствует, подхватил свернувшуюся клубочком на полу девушку и прижал к себе. Рина несильно потрепыхалась, но руки подломились и она уронив голову куда-то в район его бычьей шеи горько расплакалась.

Молодой, полный сил мужчина ходил по большой чистой комнате слабо освещенной мутным светом из затянутого оленьими пузырями окна. Ходил и по-идиотски улыбался, баюкая на руках маленькую взрослую девочку, слушал как она смешно шмыгая носом жаловалась на свою разнесчастную жизнь:

—Мамки бешеные бегают, Шадди заикнулась на обеде, что не солено, мама Лиза так зыркнула, мы чуть с лавки не слетели, а мама Гретта ложку бросила и бегом к конюшне… мама Зита за ней, а мама Лиза и про обед забыла. Рьянгу! за ошейник цапнула и туда же! Я думала, псина ее там же на ломтики распластает. Вдруг Рьянга разгавкалась, маму Гретту за подол схватила и к воротам… а Гера уже к ним бежит… Гера потом взвизгнула и за ворота. Вот… а потом они ушли, только мама Лиза осталась, а Гера с кобелями вокруг хутора носятся, никого не выпускают… Долго так, до самого вечера. А потом тебя и мужиков привезли… Мама Зита тебя помыла осторожно и здесь велела положить. Меня оставила присмотреть… А Рьянга никого не слушается больше, здесь сидит, не жрет ничего и меня не выпускает… маму Зиту тоже не пускает. Вот и сижу они все приносят-выносят… я все сидела… плакала чуть-чуть, а ты лежишь… спишь, а то глаза откроешь и не шевелишься… страшно… вчера на кровать присела, тебя обтереть, а ты сгреб, прижал к себе и не пускаешь… Я испугалась, плакала даже… а потом заснула.

Входную дверь поскребли. Алекс осторожно уложил притихшую Рину на кровать, прикрыл легким одеялом. Сам накинул простыню на манер тоги и устроился в ногах откинувшись на стену.

—Можно.

За дверью шумнуло и она слегка приоткрылась. В образовавшуюся щель втекла Зита, опускаясь на колени у самого порога. Босая, в легком платье, руки мнут платок, сдернутый с покрытой ершиком неотросших волос головы. Глазки долу и послушная до приторности рожа. Алекс вздохнул:

—Все-все, вижу, ты послушная и хорошая. Рассказывай, что там и как. Начни с Грига.