Лишний

Сено складировали на чердаке коровника, пустого, по летнему времени и скрип открывающейся двери показался громом небесным. Григ за волосы затащил в открытую дверь Лизу и, швырнув ее на кучу соломы, приступил к делу. Побелевшая от страха ребятня сидела наверху затаив дыхание. Получив свое, самец отвалился, рыгнул, заправил штаны и потянулся к висевшей на стене плетке. То ли он услышал дыхание, то ли шевельнулся кто не удачно, то ли просто мазнул глазами и заметил три пары широко открытых глаз… Целый месяц троица вместо завтрака и ужина получала по десятку розг и ночевала в свинарнике. Все три мамы втихомолку их подкармливали, нещадно гоняя на глазах у Грига. Заодно мама Гретта прочитала Рине полный деревенский курс сексуальной грамотности. Про тычинки и пестики там не было ни слова…

В общем, напрашиваясь на близость с хозяином, Рина примерно представляла, что ее ожидает, деревенская девка знала, что молодой, полный сил мужик имея под рукой столько молодого доступного мяса, долго спать в одиночестве не будет. Так почему не она? К тому же спать с ним в одной постели оказалось… очень приятно… хотя и страшновато. Впрочем жертвенностью тут и не пахло, утрата девственности резко снижала ее стоимость на рабском рынке, а значит появлялась надежда остаться на хуторе. Вот бы еще хозяин на нее запал…

Удовольствие от процесса оказалось нежданным подарком. Нет, ни о каком сопротивлении желаниям хозяина не возникало и мысли, от развлекух типа “бревно в постели”, “отстань голова болит” и прочих приколов земных жен, любая рабыня-наложница просто бы обмочилась от страха, а то и рухнула в обморок, но даже до первоходки Рины дошло насколько отличается Чужак от отца и других мужчин, что она видела в своей коротенькой жизни.

*

Зита все утро не находила себе места. Она своими руками толкнула дочь к Чужаку. Это только самоуверенная малолетка считала атаку на постель хозяина собственным решением. И какая разница, что так лучше для всех! Дочь ведь. Пусть она уже перешагнула возраст невесты и душой и телом. Пусть рабский помост, не раз упомянутый хозяином, не сулил счастливой семейной жизни. Есть еще всемилостивая Богиня, она никогда не забывает своих дочерей.

Чужак пришел в себя три дня назад. Три дня, как его зубастая неподкупная охранница, готовая загрызть любого посмевшего подойти к заветной двери, вернулась в облик добродушной шерстяной игрушки, согласной катать на себе малышню, бегать за палочкой и выпрашивать умильным взглядом косточку повкуснее. И три дня только Едек входил в Хозяйский дом. Он перебрался туда с сеновала вместе с Алексом, но сейчас только ночевал и таскал днем еду несчастной затворнице. Бабы конечно взяли его в оборот, особенно Лиза. Поросята ее епархия, а хозяйскому порученцу пришлось заменить выбывшего бойца. Столь резкое понижение статуса пацану не нравилось, он это всячески демонстрировал и давно бы огреб неприятности на пятую точку, но… Нельзя же столь безрассудно относиться к единственному источнику стратегической информации.

Как там Рина?

Вопрос важный не только и не столько для Зиты. Не съест Чужак ее дитятю, а ублажать мужика—извечное женское предназначение, все там будем, потерпит, Лиза с радостью бы заменила эту малолетку и совсем не из похоти, хотя по всем статям, кобель был первоклассный. Общение с Григом, а после и со всей погребной троицей, надолго отбило желание постельных утех. Жизнь хутора, и совсем не плохая в последнее время жизнь, оказалась в руках Чужака. А головка и прочие причиндалы и атрибуты мужской гордости весьма серьезно влияют на мозги нормального мужика и имеют далеко не последнее значение в его жизни. Мужик он и есть мужик, а значит от старания и терпения глупой девчонки сейчас зависело если не все, то многое в жизни и хутора, и хуторян. Едек же только нагнетал любопытство. Наконец, Лизе это надоело и она схватив за плечи, потрясла насупленного пацана:

—Говори давай, да воткнет Богиня что-нибудь острое в задницу тебе и твоему папаше!

Пацанчик, вдумчиво почесал упомянутую часть тела и, наконец, разродился:

—Да орет она! По пол ночи орет, потом чумная по дому бродит. Одну комнату целый день убирала. А сегодня утром визжала как резанная. Я вскочил, думал свинью колют. Совсем уже спать не дает.

—Хозяин не дает?

—Ринка ваша полоумная. Ночью орет, днем то ржет надо мной как подорванная, то словно ляльку трясет да крутит.

И окинув опешивших мамок сердитым взглядом, отправился к поросятам.

*

Лиза промыла крупу и поставила ее набухать. Дичи сегодня не было, но девки, поздно вечером вернувшиеся с коровами, притащили целую корзину и котелок лесной земляники. Котелок! Повариха улыбнулась вспоминая, как неделю назад в пастушьи лапки попала столь дорогая вещь, как медный полуведерный котелок. Да Григ этот котелок ей на голову бы одел, узрев его у пастухов. Чужак же посмотрел на накладывающих в плетенный короб вчерашнюю кашу подпесков, как на идиотов и ядовито поинтересовался у Лизы—она специально отбирает в пастухи безруких лодырей неспособных сварить кашу с копченым мясом и надоить чуток молока на обед, или ей доставляет особое удовольствие ранним утром шурудить на кухне? Лиза и так-то нервничающая от нежданного столь раннего появления хозяина, застыла соляным столбом и проводила удаляющуюся к душу фигуру открытым ртом и глупо лупающими глазами. Детки пришли в себя первыми. Кашу они отдавать отказались, но переложили ее в котелок. Отсутствие сыра бедных пастушков не больно огорчило, полученный шматок копченой оленьей грудинки оказался гораздо больше кусочков честно уворованных для них мамой Лизой и выглядел куда аппетитнее. Небольшой глиняный горшок для молока пришедшая в себя мама Лиза всучила пацанам сама.

Утренние заботы прервало появление зевающего Чуда-Юда. Ринка, сонная, словно после завтрака не прошло больше двух часов, выползла из хозяйского дома. Передернувшись от утреннего ветерка она улыбнулась маме Лизе, прихватила стоящее возле крыльца ведро и отправилась к колодцу. Оторопевшая повариха даже не сообразила послать хозяину земляники с сонной засранкой.

Видимо мысли распространяются словно радиоволны, а может ответственный Едек дал кругаля, но мама Зита примчалась дыша словно лошадь после дикой скачки. Она опоздала, но тут же приступила к допросу свидетелей.

—Ну?—взбешенная мамаша была готова трясти ехидно лыбившуюся товарку как грушу.

—Да цела твоя Ринка. Я такой довольной рожи сто лет не видела…

—А?…

—Чего ты хочешь от ребенка? Мал еще такое понимать. Видать хозяин сладким мужиком оказался,—Лиза уже откровенно ржала,—или ты сама под мужиком не орала? Ой, придется нам твоей шмакодявке руки целовать.

Зита замахнулась на нее мокрым полотенцем, видать с утра зависала в прачечной, ежедневная рутина не требовала очень уж сильного контроля и Хозяин не требовал ежедневного отчета, но сидеть сложа руки хуторянке просто не могло прийти голову. Смеющаяся Лиза спряталась под навесом летней кухни, Зита, словно сбрасывая тяжкий груз, кинула полотенце на ближайшую лавку и ринулась в бой.

—Мама!

Казалось от торможения задымились подошвы, Зита повернулась на голос, за ее спиной из-под навеса выскочила Лиза.

—Мама,—из дверей хозяйского дома вышла одетая в аккуратное рабочее платье Рина. Вслед за ней на крыльце появился хозяин. Девушка опустилась на колени, голова покорно склонена, кисти рук сцеплены за спиной.

Щелк!

Незнакомый маленький замочек мгновенно прикрепил конец широкого плетеного поводка к ошейнику Рины. Второй конец остался в руках у мужчины. Удивленные до онемения женщины замерли в ожидании. Повинуясь несильному рывку ремешка, девушка поднялась и чуть опережая хозяина подошла к Зите. Опустившись перед ней на колени, она мягко обхватила тонкими пальчиками руку женщины и легко коснулась губами сначала запястья, а потом внутренней части ладони.

—Будет помогать всем троим, но в первую очередь на кухне. Учить всему. Мне глупая постельная игрушка не нужна. Гонять и учить. Жестко наказывать за малейшее непослушание и лень. С ошибками сами решайте. Но спрос будет с вас троих. Гретту новым подарком сами обрадуете.

Ошеломленные женщины автоматически склонились в поклоне и распрямились только когда хозяин скрылся за углом дома. Зита сжимая конец рефлекторно пойманного поводка, неуклюже опустилась на лавку. Рядом пристроилась Лиза. Рина продолжала стоять на коленях. К мелким чудачествам Чужака на хуторе уже привыкли. Удержались же, не упали на колени. Подобное выражение покорности и почтения хозяин ограничил первым дневным приветствием В неизбежных исключениях общего правила ушлые бабы разобрались быстро, молодняку тоже много объяснять не пришлось. Да, удивительно, непривычно, зато для жизни гораздо удобнее, а настоящий хозяин не стертые колени ценит… Но Рабский Поводок… Накликала Лизка-дура…