Лишний

Начался отход. Ополченцы при поддержке вассальной пехоты и легкой вассальной конницы шли по пятам агрессора. Тяжелая панцирная пехота страшна когда ведет бой правильным строем, но невозможно держать строй несколько суток. Ополченцы нависли дамокловым мечом, не атакуя сами, они вынуждали врага постоянно держать войска в кулаке, не давали остаткам корпуса отдохнуть и выслать сильные отряды фуражиров. За время отхода марривийцы трижды атаковали полки ополчения пытаясь сбросить ядро со своих ног, но только бесполезно теряли силы. Трое свежеобученных новобранца за одного профессионального воина—очень хороший размен. Озверевшие до потери инстинкта самосохранения, ополченцы выстояли ценой собственной жизни.

При подходе к границе отступающий корпус атаковали сводные войска герцога д’Эрньи. Ополчение послужило наковальней, к которой прижали и окончательно размазали врага.

Литар налил еще один бокал вина. Конечно в его кувшине было благородное торейнское по золотому за кувшинчик, а не та кислятина по медяку, что лакала охрана. Воспоминания разбередили Главу и требовалось срочно принять успокоительное. Первый большой глоток, закрыв глаза, господин Литар посмаковал вино. Превосходно. Именно он, никому тогда неизвестный неблагородный, очень уж расстраивался молодой Литар когда его называли простолюдином, всего лишь второй сын богатого купца, предложил изящный способ накормить голодных не перерезав все стадо. Конечно никто не допустил выскочку до королевского уха. Герцог д’Эрньи, великий полководец и спаситель отечества расслабленный сыплющимися наградами и прочими отличиями, благосклонно воспринял просьбу богатого купчика о разрешении торговать в приграничье и на новых землях. Его сиятельное высокородие изволил посмеяться и сообщил, что кроме коронных солдат на новых землях никого нет, разве, что охотники на волколаков иной раз в Дальний лес забредут… Вот тогда то и подсунул отец умствования своего отпрыска под глаза герцогу. Дураком д’Эрньи не был и сумел увидеть и военные, и экономические выгоды.

Ожидаемая милость была оказана, а Его сиятельное высокородие вызвал начальника своей гвардии и главного казначея. Через неделю его Величество во главе Общего коронного совета придирчиво рассматривал будущий Великий План. Вояки и гражданские ожидаемо устроили свару и по ее накалу Моран I оценил ценность и продуманность задуманного. Король не больно-то считался с наследием своего отца—коронными советами, правда и разгонять их не спешил. Обладая столь яркой видимостью власти старые пер…уважаемые вельможи, соратники отца с упоением придавались внутренним интригам не замечая, что реальная власть утекает в руки Королевских Приказов. Основным занятием стариков, помимо интриг, стало распределение по бесполезным, но почетным должностям благородных сыночков и внучков.

Через полгода после окончания Великой войны возник Хуторской Край включивший в себя территорию прежнего приграничья и вновь захваченные земли. Королевский совет объявил его Особой Коронной территорией. На его земли переселили большинство выживших в боях ополченцев низших сословий с семьями и семьи погибших. Законы войны не знают милости и весьма суровы к необученному “мясу”. Из тридцати тысяч ополченцев в живых осталось не более пяти. Около шестисот были объявлены “героями, спасшими столицу и государство”. Наградой каждому стал хутор с земельным наделом в пятьдесят гектар. Просто выжившие получили по пять гектар. По одному гектару получал каждый член семьи ополченца. Члены семей погибших получили еще по четыре гектара за потерю кормильца. Кроме земли в награды и компенсации включали тягловый и продуктовый скот некоторый инструмент и даже деньги на строительство, обустройство и как выплаты за оставленные земли и имущество. Расходы по переезду королевство брало на себя.

Все воины-переселенцы освобождались от личных налогов и податей вместе с семьями. На строительство хутора или любого иного поселения требовалось монаршие позволение и любое поселение должно было иметь “стену внешнюю прочную, высотой не менее двух ростов высокого воина с крепкими воротами и стрелковыми вышками”. Владетелем Хуторского Края стал лично Его Величество Моран I, но из всех коронных войск новые земли охраняли только малочисленные пограничные крепости-форпосты. Основные тяготы обороны несли сами жители. Низшему сословию разрешалось иметь и использовать любые виды оружия, все мужчины с шести лет были обязаны обучаться воинскому искусству. Глава, назначенный королем, мог использовать при необходимости всех совершеннолетних мужчин как воинов в случае нападения или войны. Кроме того, каждое поселение выделяло воинов для постоянной службы или платило воинский налог. Число воинов и величина налога зависели от размера поселения и числа его жителей, включая рабов. На эти деньги Глава нанимал и содержал воинов. Сам или через Гильдию Наемников.

Никто ополченцев в Хуторской Край палкой не гнал, они имели право продать наградные земли и остаться дома. Любой мог поселиться в Хуторском крае. Но лишь хутора и деревни освобождались от податей, а чужаков они принимали только с согласия старосты деревни или владельца хутора. Жители четырех городов платили все налоги и подати.

Высочайшим повеление было разрешено многоженство и временно введено “мягкое рабство по примеру стран соседних”. И впервые в истории Аренга Моран I издал указ об “…обретении вдовами погибших герое прав главы семьи до достижении старшим сыном возраста мужчины и воина если у них нет в Хуторском крае совершеннолетних родственников мужского пола способных о них позаботится”.

Несмотря на большую площадь и вполне приличное население Хуторского Края, его Глава был всего лишь управляющим, даже бароны не больно зарились на такую должность и герцог д’Эрньи, когда король небрежно повелел ему подобрать управляющего, вспомнил о папаше Литара. На его взгляд, богатый купчина с весьма беспокойным краем управится лучше любого безземельного высокородия. Пограничники Главе напрямую не подчинялись, да если и были среди их командиров благородные, то весьма захудалые, большей частью нетитулованные и давно приученные жизнью ценить человека за дела, а не за высокородство папаши. Коронных же войск с баронами-капитанами да графами-полковниками в приграничье не было. О чем беседовали отец и герцог, Литар так никогда не узнал, но Приграничным Краем управлял вот уже второй десяток лет, а наставников-соглядатаев папаша убрал уже на втором годе, организовав кумпанство “Литар-старший и сыновья”.

Второй бокал торейнского расслабил и поднял настроение. И Литар некоторое время с удовольствием вспоминал сколько земли удалось подгрести под себя в первые пять лет. Деньги на строительство выдавались из расчета устроенных земель, а кому в приграничье строить, пахать да сеять. Мужики то на полях да дорогах легли. Хорошо у кого баба что та лошадь или сыновья старшие уже в силу вошли. Да и воинский налог денег или людей требует. Литар-старший, что называется, перетер тему с д’Эрньи заранее и Марривия в одночасье потеряла несколько тысяч крепких мужиков. Большую часть из них Литар продал на новом рабском рынке. Такой товар был в цене, разлетелся за подъемные словно горячие пирожки. Сейчас бывшие Марривийские сервы “помогали” вдовам-переселенкам пахать, сеять, строить и… размножаться. Кто-то из вдов пристроился второй-третьей женой. Кому-то повезло отхватить вдовца.

Его Величество Моран I был весьма удивлен и обрадован, когда на пятый год после Великой войны доходы от Хуторского края превысили налоги от таких же по размеру коронных земель. Литар весьма тщательно следил за всем, что вывозили купцы и исправно взимал таможенную пошлину в пользу коронованного владетеля отставляя толику на нужды края. Особенно много зерна и кукурузы закупало государство. Войска и работников нужно кормить, да и запас на черный день необходим.

Но сидел Глава не ради выпивки, вина хватало и дома. Сегодня вышел срок первой после весенней распутицы волне разведчиков и Литар с нетерпение ждал вестей от вернувшихся. После разгрома кочевников король повелел построить по границе новых земель несколько крепостей. Первыми поставили укрепления в степи вдоль края Дальнего леса. Война за столицу смешала все планы и денег в казне отчаянно не хватало. Вместо каменных крепостей возвели земляные сооружения—продолговатый или округлый ров с врытыми на дне кольями и земляной вал, окружавшие сравнительно небольшую территорию, в центре или на краю которой располагался высокий насыпной холм с большой ровной площадкой на вершине. Сверху земляной вал венчался деревянным частоколом. На вершине холма строили огромный деревянный дом и также окружали его частоколом.[31]В доме на холме размещались служебные помещения и жили пограничники. Он же выполнял роль донжона—последнего оплота защитников крепости. Стрелки с его крыши могли держать под обстрелом весь внешний двор, где располагались конюшни, сеновалы и амбары с запасами. Для контроля внутреннего двора служили узкие бойницы. Тяготы Великой войны заслонили впечатления от кровавого набега степняков, а минувшая опасность, вроде как и не опасность больше. Потому голову короля посетила поистине гениальная мысль, он издал указ, в котором “ради сбережения государственной казны” объявил крепости своей собственностью. Сразу после исторического указа высокопочтенный Литар получил приказ короля-Владетеля—достраивать и содержать крепости на доходы Приграничного края. Чем и занимался все эти годы, в смысле, делал вид, что строит и ремонтирует. В степи Проклятого Отрога успели только выкопать рвы и соорудить земляные валы. Впрочем, патрули наемников вдоль границы Глава гонял исправно, в первые же годы кочевников от Проклятого Отрога отвадили, отбивая у них скотину и убивая особо упрямых. Новопоселенцы в опасные степи тоже особо не лезли.

За годы правления Литара систему охраны отработали до мелочей, разведывательные десятки наемников шерстили Проклятый Отрог, проникали в степь на десять-двенадцать суточных переходов отслеживая поведение извечных врагов. Тот род, что решился на Большой набег давно поглотили другие кланы. Слишком большая добыча. Слишком мало воинов вернулось назад. Слишком жестокой оказалась месть лесовиков. Кланы, пришедшие на смену, пробовать Край на прочность не спешили, серьезной угрозы не было. Каждый год, в начале лета достойных молодых юнаков принимали в воины. Подвиг совершеннолетия, без него юнака не признают взрослым, равным другим воинам клана. Большинство совершали набеги на соседей. Красивая невеста, рабыня-наложница, а то и конь неимоверных статей, позволяли добиться благосклонности старейшин. И только самые нетерпеливые и отмороженные отправлялись в набег на приграничье, удача ставила вчерашнего подпеска вровень с самыми могучими и знаменитыми воинами клана. Теперь от их взгляда млела любая красотка, а из глаз старших исчезало пренебрежение. Вот только вернувшихся с удачей за все годы можно было пересчитать по пальцам. А единственная несомненная победа, когда удалось разграбить и сжечь небольшой хутор, обернулась потерей нескольких табунов и сгоревшими стойбищами. Ежегодную гибель десяти-пятнадцати жителей при защите поселений Литар воспринимал спокойно, невелика плата за мирную и спокойную жизнь.

Ретроспектива Аренг

Почти двадцать лет

Григ и Рэй работали подмастерьями-молотобойцами у собственного отца, члена столичной гильдии кузнецов. Особыми талантами братья не обладали, но таких много, кто заменяет талант усердием и старательностью. Братцы предпочитали отрываться в трактире. Корячиться в кузне всю жизнь, сначала на папашу, потом на старшего брата не достойно настоящего мужчина. И судьба дала шанс. Когда началась свара с соседями, Григ свинтил в ополчение одним из первых. Добровольно и с радостью. Осмотрелся, поводил носом и в очередном увольнении вместо обычной пьянки с новыми друганами притащил младшего брата в знакомый трактир.