Лишняя дочь

* * *

Света посмотрела в серьезные глаза мужа, перевела взгляд на нахохлившуюся Ринаю и решила:

— Дайте мне возможность поговорить с ней наедине.

— Наедине? — переспросил Рагнар. — Зачем?

— Должна же я понять, как снять то, что на нее наслала?

— Но почему наедине?

— Беседа с горничной угрожает моей репутации? — удивилась Света. — Можно оставить двери настежь, чтобы было видно, что происходит внутри.

Князь помялся, посмотрел на жену, на горничную, на начальника охраны и, наконец, сделал выбор:

— Двери не закрывать, с окон убрать занавеси. Малейшая попытка навредить княгине, воины немедленно вмешиваются. Я буду возле входа.

Света потянула мужа в сторону, вынуждая его наклониться.

– При таком количестве ушей, она мне ничего не расскажет, — негромко проговорила она мужу. — Но мне очень важно расспросить ее и понять, откуда у нее такая ненависть и что с этим делать дальше. Прошу, пусть охрана отойдет на десять метров, они будут все видеть, но не услышат.

— А если она нападет и навредит? — переспросил Рагнар.

— Не думаю, что немолодая и не слишком сильная женщина может серьезно навредить молодой и сильной, — возразила Алана. — Потом, воины начеку, Ринаю проверяли, при себе у нее ничего нет, да и ехать ей дальше с нами. Она не опаснее прилюдного завершения брака. Если я пережила то, уж разговор-то точно мне ничем не угрожает.

Князь поморщился и отвел глаза — ррыл, очень неприятное воспоминание. Видимо, теперь Алана все неприятности будет сравнивать с консуммацией. — больше, меньше или наравне. Прав был Сиян, такое женщина не скоро забудет, если вообще забудет. Да что далеко ходить — он сам никогда такое не забудет…

— Хорошо, заходи и поговори, — согласился он. — Охрана! Всем отойти на десять шагов от окон и двери и глаз не спускать.

Светлана благодарно сжала руку мужа и шагнула в повозку.

Риная встретила ее злым взглядом — ничего нового, да?

— Риная, за что ты меня так ненавидишь? — поинтересовалась девушка. — Раньше ты говорила, что я бездарь, а все бездари достойны презрения. Теперь ты знаешь — я одаренная и не слабо так, однако, по-прежнему смотришь на меня, будто мечтаешь убить. Так в чем причина?

Женщина отвернулась и засопела.

— Риная, если ты не хочешь остаток жизни провести возле грязной посуды, тебе лучше ответить.

— Ты отняла у меня самое дорогое! — выплюнула горничная. — Почему ты не сдохла? Почему??!

Светлана немного отодвинулась, пораженная ненавистью, которая волнами расходилась от Ринаи.

— Расскажи, — мягко попросила девушка. — Расскажи подробно, что именно я отняла и как это произошло. Я потеряла память, ты же помнишь? Увы, сама я не вспомню, что и когда случилось.

Женщина с вызовом посмотрела на княгиню и отвернулась. Потом шумно выдохнула, провела пальцами по краю лавки, сжала руки и, наконец, решилась.

— У меня был ребенок, девочка. Я родила на три дня раньше мистрис Санаи. Чудесная малышка с хорошим магическим потенциалом и синими глазками.

Светлана молчала, не перебивая.

– Мистрис не хотела, чтобы все узнали о рождении близнецов, поэтому не могла взять кормилицу со стороны. Только несколько человек знали, что девочек две — родители, няня, я и магистр Кроу. Няня могла ухаживать за лишней девочкой, но не могла ее кормить, она уже тогда была не сильно молода и, конечно же, у нее не было молока. У меня молоко было, но выкормить троих я бы не смогла, и тогда правительницы приказала забрать мою дочку. Она пообещала, что отдаст ее хорошим людям, у которых нет своих детей, я не могла противиться, ведь Саная — моя молочная сестра. Я с детства привыкла во всем ей уступать и слушаться. И с детства знала, что буду кормилицей для ее ребенка.

Светлана в ужасе прижала руку ко рту.

— Мою девочку забрали, больше я ее никогда не видела. Из-за тебя! — Риная обвиняюще ткнула в Светлану пальцем. — Если бы ты не родилась или умерла, то моя дочь росла бы возле меня!

— Мне очень жаль, что тебя разлучили с ребенком, но разве в этом есть моя вина? Я не просила меня зачинать или рожать, не просила отнимать у тебя дочь. Почему ты ненавидишь именно меня, а не истинного виновника — Санаю?

— Если бы ты умерла, тогда, под подушкой, — как в трансе говорила горничная, уставившись стеклянным взглядом в стену повозки. — То моя девочка росла бы с родной матерью и была бы молочной сестрой наследницы.

— Риная, но, как выяснилось, наследница я, а не Лиана! — осторожно попыталась отвлечь несчастную Света. — Это у меня более сильный магический дар, значит, твою дочь поменяли на Лиану. Но Лиану ты любишь.

— Лиана заменила мне дочку, — бросила женщина. — Я ее с рук не спускала, она была такая маленькая и нежная, а тебя я только кормила и то всего три месяца, потом нянька поила тебя из рожка молоком козы. Ты была такая противная, все время плакала и все время была голодная. Нет, во всем виновата именно ты! Жалко, что Триединый не прибрал тебя до сих пор.

— Представляю, какую ты мне жизнь устроила, когда услали няню, — пробормотала княгиня.

— Если бы я могла, я бы тебя сама придушила, — прошипела Риная. — А мне приходилось терпеть тебя, видеть каждый день и знать, что из-за тебя я никогда не смогу прижать дочь к груди!

— Риная, очнись! Я была невинным младенцем и ничего не решала! Это Саная приказала отнять твою дочь, не я!

Женщина подняла голову и усмехнулась:

— Ты меня не собьёшь! Я знаю, если бы ты не родилась или умерла, когда я держала у тебя на лице подушку, то моя девочка была бы со мной.

Так, здесь все безнадежно, она зациклилась на одном, назначила виноватого, и держится за это.

Светлана не слишком разбиралась в человеческой психологии, но тут такой случай — сложно не понять.

На Санаю Риная не могла злиться, видимо, с детства крепко было вбито, что та всегда права, что Риная должна во всем ее слушаться и помогать. Перевесить вину и ненависть на беспомощного младенца, а потом — подрастающего ребенка оказалось проще.

Что же ей делать? Ясно, что эта женщина всегда будет потенциальной угрозой и самой Светлане и ее детям, если, конечно, они у нее когда-нибудь появятся. Оторвать ее от чана с посудой она, наверное, сможет, но что потом? Приставить к горничной отдельную охрану, которая будет следить, чтобы та ничего княгине не подлила, не подсыпала и не подбросила? Нет, это не выход…

— Риная, а почему же ты не убила меня, пока я была маленькая? Избавилась бы.

— Да потому что мистрис взяла с меня магическую клятву! Я не могу ни убить, ни навредить! — выкрикнула женщина.

Магическая клятва! Вот и выход! Еще бы знать, как она берется, но с этим проще, ведь князь наверняка поможет.

— Если я сниму проклятие, что будешь делать?

— Мистрис отправила меня служить Лиане, — ответила Риная. — Я должна быть рядом с моей принцессой, помогать ей и поддерживать. Защищать от такой змеи, как ты!