Лисья Нить - Красная

Ощущение другого мира сквозило отовсюду, куда ни чхни - в частности миллиционеры здесь были тёмно-красные, а медицинщики ярко-синие. Последние были обнаружены за обходом отсидника, ибо в их задачи входило следить, чтобы инопланетники остались более-менее в добром здравии.

– Как себя ощущаете?
– спросил щачловек, пырючись на Алису поверх экрана сканера.

– Не лучшим образом, - призналась та, - Но терпимо.

– Нет не терпимо. Сейчас вам точно лучше никуда не перемещаться.

Само собой при этих словах Алиса вскочила со скамейки и тут же осела обратно с сильно кружащейся головой. Врач протёр значок с троллмордом на халате:

– Нифигашеньки страшного, просто аклиматизация. За пару дней точно пройдёт. Вон там - эт-самое, крайне рекомендую.

– Ну началось...
– фыркнула Алиса, потирая лоб.

– А что, я и в одну морду съезжу, - тявкнула Трикси, - Если что, ты на связи.

– Да, наверное так и придётся.

Так и пришлось. Лисы перенесли межпланетность лучше и оттого увязались за трёххвостой, потому как жаждали подробно увидеть Марс. Трикси же сначала испытала лёгкий приступ паники, поняв что тявкнула, но таковой был принудительно удалён из мыслей и всё встало на свои местечки.

Хотя Якель и Шула тоже чувствовали всем организмом, что они на другой планете, у Самой это было в многократно большей степени. Во-первых, уже упомянутая шерсть, совершенно шёлковая и настоящая на вид и ощупь, имела небольшие магнитные свойства и оттого каждая ворсинка действовала как чувствительный рецептор навроде тех, что есть на головных частях у многих зверьков и называются вибриссами. Из-за этого эффекта лисица могла от одного только движения воздуха чувствовать предметы рядом, не говоря уже о тонкостях того, откуда дует ветер.

Во-вторых огромные пуховые ушные раковины, находящиеся наверху лисы, были не только для вида; слух у Трикси был не столько чувствительный, сколько широкополосный. Никакое существо не могло сразу услышать писк воробья, гул мотора и ещё сорок источников - а лиса могла. Подобное усиление чувств было сделано не ради смеха - хотя и ради него конечно тоже - и уж тем более не для превращения Самих в перекаченных киборгов. Смысл состоял в большей связи с окружающим Миром, что сказывалось лучшим образом на развитии сознания. Ну и в конце концов, усиленный слух мог и пригодиться невзначай.

Как и слух, зрение трёххвостой имело значительные отличия от обычного, и состояло в механизмах анализа изображения. Если у организмов область повышенного внимания - то есть пятно на поле зрения, на которое сфокусированы глаза - было значительно меньше самого угла обзора, то у лисы оно совпадало с полем зрения. На практике это значило, что ей не нужно поворачивать голову или даже глаза, потому как вбок она видит так же подробно, как вперёд. Это также влияло на восприятие, подавая в сознание более чёткую картину действительности.

Кроме того, что Трикси воспринимала всё окружающее вышеуказанным способом сама, так она ещё и передавала это своим лисам, шастающим рядом, так что по началу те вертели головами без перерыва и мельтешили кругами вокруг трёххвостой, создавая сплошную серо-фиолетовую пушнину. Пушнина вышла из отсидника на широкую площадь между лесополосами, где стояли ларьки, проходила рельсовая дорога и грузились автобусы.

– Сейчас, посмотрю куда нам, - тявкнула Трикси, переключаясь на Сеть.

Встроенное подключение тоже часто пригождалось, так что через пол-минуты лиса уже знала всё что следует знать. Автобусы на Марсе отличались цветом, как и многое другое, но ничем более - что собственно немудрено, если учесть что их делали на одном заводе. Что бросалось в глаза, так это малое количество четверолапых среди флюдей - планета всё-таки пока была пустынная, и в здешних лесах не умещалось много зверьков. Транспорт при отходе из космопорта оказывался сильно набит, но лисам это не мешало - Трикси брала мелких на лапы, а ей самой ничего не стоило простоять всю дорогу, так что пока она работала вешалкой.

Местные смотрели на трёххвостую с удивлением, но таковое не переходило в тупак, что радовало. Трёххвостая же могла одновременно разглядывать и местных, и пейзажи за окном: флюди ничем особо не отличались, разве что воистину прорва их одевалась в стандартные красные комбезы, и можно было подумать что это смена с одного завода в спецовках - а на самом деле это была смена со всей планеты. Как припомнила Трикси, по медицинским показателям марсианский щачловек утяжелялся, чтобы компенсировать меньшее тяготение - иначе они все были бы как щепки и под три метра ростом. Зато воробьи, судя по их куриным размерам, ни шиша не утяжелялись.

По мере того как автобус пошёл лопатить по трассе между центрами, стало ясно, что бежевые полосы на равнине - громадные поля, распаханные глубокими, с метр, траншеями. То в одном, то в другом месте среди поля торчали циклопические машины, осуществлявшие подготовку почвы для посадки флоры. Зелёные полосы соответственно были такими же полями после обработки - канавы на них уже заровняли и потихоньку произрастали степные и пустынные травы, наиболее удачно цепляющиеся за скудную почву. В иных местах всё это великолепие цвело, окрашивая поле в фиолетовый или красный цвет; даже в автобусе чувствовалось, что воздух набит молекулами фитонцидов - короче говоря, пахло.

Относительно узкие полосы леса, пока ещё низкого, проходили по низинам вдоль каналов, но уже внушали своим видом; знавшие толк в лесах лисы по крайней мере одобрили. Пока ещё речь не шла о запуске естественного круговорота воды на планете, её приходилось качать по каналам принудительно; из каналов питались все окресности и наполнялись "градирни" - круглые озерца, нагреваемые фокусированным потоком от солнечных отражателей на орбите. Из-за этого над озёрами постоянно висела шапка облачности, каковая расползаясь, орошала ближайшие земли. Кроме того, облачная шапка всегда была ярко освещена, даже если солнце закрывали облака.

– Ууу...
– только и подтявкивали лисы, перегнувшись через триксино плечо и глазея в окно.

Не согласиться с этим было по меньшей мере трудно. Через два часа довольно резвой езды по магистрали все пятеро наличных хвостов попали к месту назначения. Микрорайон райцентра почти сплошь состоял из одинаковых цилиндрических строений в пять этажей каждое; поле этих "пеньков" протягивалось до самого горизонта. Многие постройки были соединены переходами, а в целом выглядели словно выбитые из песка или глины. Поселение стояло на возвышенности, поэтому открытого озеленения тут пока не имелось - всё равно сдует, а вокруг простиралась сплошная каменистая песочница, вызывая чувство стройплощадки. Порывы ветра то и дело поднимали порядочную пылюгу, так что приходилось поворачиваться спиной к ветру и закрывать глаза воизбежание; некоторые местные носили с собой маски навроде альпинистских, именно от песка.

Трикси огляделась, поняла куда идти и заодно завернула к стоявшему у дороги автобусу-торгточке с надписью "органическая пища".

– Возьму пакет жляцни, - тявкнула она, - Ну и жърчика банку. А то мало ли чем они там своих лис кормят.

– Я вот что не пойму, - отфыркивалась от песка Шула, - Если тут такая песочница, откуда у них перебор с лисо получился?

– Там, - показала лапкой за горизонт Трикси, - Довольно большие лесмассивы. На орошаемых площадях и за ветрозащитой.

– А какого пуха они сюда всё это притащили?