Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Что произошло во время сражения? — спросил Один, отметив, что на Тора его слова произвели должное впечатление: он явно пытался что-то вспомнить.

— Отец… — воитель запнулся, восстанавливая в памяти события последней битвы. Вот он дерется с Локи, затем швыряет его на пол. Брат скатывается с площадки и принимается громить город. Что было потом? Тор не знал. Он помнил, как Мстители нашли Локи в одной из комнат башни Старка. Он пытался встать, опираясь на ступеньки, его одежда была испачкана чем-то белым. Он не сопротивлялся при аресте, лишь попросил воды. Когда же ему подали стакан, пил так жадно, будто это был вкуснейший нектар. Тор боялся, что Мстители устроят самосуд, поэтому не отходил от брата. Локи не предпринимал попыток сбежать или захватить скипетр. Сменил обличье с боевого на повседневное. Позволил сковать себя. Вел себя как самый покладистый в мире пленник. Тор даже начал опасаться, не задумал ли брат какую-нибудь каверзу и не является ли поражение лишь отвлекающим маневром? Но нет, возвращение в Асгард прошло спокойно, Локи сопровождали все Мстители и множество агентов, готовые, если что, стрелять на поражение.

— Если он получил ранения, отец, то только в пылу битвы. Я не знаю, когда именно, — ответил, наконец, Тор. — Я тебе клянусь, ни один из моих друзей после победы зла ему не причинил.

— Как ты полагаешь, кто мог ранить его?

— Я не знаю. — Бог грома опустил голову, перебирая в памяти способности всех Мстителей. Скорее всего, в травмах Локи виноват Халк или Железный человек, но точно узнать никак не получится, а возводить напраслину на одного из своих боевых товарищей Тор не собирался.

— Его раны серьезны? — спросил он спустя мгновение.

— Нет, — ответил Всеотец, а после паузы укоризненно добавил: — я думал, ты знаешь, что произошло.

Тон отца задел Тора за живое: он сражался с несметными полчищами чудовищ, вызванными из небытия безумным братом, а Один чуть ли не отчитывает его за то, что он не сумел за этим самым братом присмотреть. И ведь сколько раз он предлагал ему свою помощь? Все было тщетно. Тор едва сдерживал разгорающийся гнев. Сейчас не время для спора. Нельзя спорить, когда каждое слово может усугубить положение пленника.

— После сражения мы нашли Локи недалеко от Тессеракта, — бросил Тор раздраженно. — Он безуспешно пытался встать. Я думал, брат сломлен поражением, а не ранами. — Несмотря на всю важность разговора, воитель чувствовал, что постепенно теряет нить беседы: бессонная ночь давала о себе знать. Недавнее потрясение тоже. Богу грома казалось, что он сам готов проспать двое суток, не меньше. Тем более теперь, когда точно известно, что суд отложен на неопределенное время.

— Локи слишком горд, чтобы рассказать о своем поражении, — заметил Один, не оборачиваясь. Тор так и не понял, обращался отец к нему или же это были мысли вслух?

Оставшись в одиночестве, царевич ощутил еще большую усталость. Ранения брата мало его трогали: он видел у Локи такие травмы, которые для большинства жителей Асгарда были бы смертельными. К тому же боль — это не страшно, они с детства к ней привыкли. Гораздо страшнее суд. Тор в очередной раз дал себе слово, что будет защищать брата до последнего, чего бы ему это ни стоило. И если приговор будет противоречить его понятиям о справедливости, то он вырвет брата из рук правосудия или устроит побег.

Стоило Тору прилечь, как он сразу же погрузился в беспокойный сон. Он видел себя, видел брата. Они стояли спина к спине, а вокруг них сжималось плотное кольцо асов, людей, ледяных великанов. Иногда кто-то из них пытался напасть, но тут же падал замертво, сраженный одним мановением руки, одним ударом молота. Постепенно толпа редела. Одни убегали, сломленные величием сыновей Одина, другие оставались лежать бездыханными трупами у их ног. И вот последний ас падает, пронзенный кинжалом Локи. Бог грома отстранено замечает, что это Хогун. Вокруг никого нет, они одни на площади Асгарда. Тор поворачивается к Локи, произносит с улыбкой:

— Брат, мы победили. Теперь ты дома!

Вдруг дикая боль пронзает тело: маленький кинжал легко прошел сквозь пластины доспехов. Тор поднимает голову, глядя мутными глазами на безумно улыбающегося брата:

— У меня нет дома! — Зловещий выкрик звучит в ушах бога грома, погружающегося в вязкую темноту.

====== Глава 6 ======

Комментарий к Глава 6 Иллюстрации к этой главе и главе 14

http://vk.com/album-57908144_192705190

Первое, что бросилось в глаза Хагалару, когда он переступил порог летнего дома, были энциклопедии, разложенные на пяти длинных столах. Почти все они были открыты, а на их засаленных страницах играли солнечные зайчики, пробравшиеся в комнату через огромные окна, занимавшие почти всё пространство стен. Летние домики невозможно было протопить, поэтому в зимнюю половину года их разбирали, а в летнюю ими пользовались те, кто работал с книгами. Беркана, магиолог, увлеченный собственными исследованиями, в начале лета заняла этот дом и теперь проводила в нем большую часть времени, вдали от шумных соседей и опасных экспериментов.

Хагалар заглянул в энциклопедии: все они были написаны на человеческих языках, причем латинскими буквами. Многие изобиловали нарисованными от руки картинками и безобразными гравюрами.

Старый маг поискал глазами хозяйку дома. Беркана сидела над каким-то талмудом, а около нее высилась увесистая стопка толстых книг, которые скрывали массивную фигуру девушки почти полностью. На голове у нее красовался серебряный шлем. Многие магиологи и теоретики-естественники пользовались шлемами, чтобы не отвлекаться на посторонние звуки. Хагалар подошел сзади и заглянул девушке через плечо: на странице книги был нарисован то ли червяк, то ли змея, кусающая собственный хвост. Рисовать автор книги явно не умел. Хагалар усмехнулся и осторожно снял шлем с головы девушки.

— Ну здравствуй, Беркана. — Он погладил её по прямым светлым волосам.

— Вождь! — воскликнула девушка, расплываясь в улыбке. — Сто лет не виделись!

— Ты оправдываешь свое прозвище, дочь Одина. — Хагалар указал на множество книг. — Хочешь быть столь же мудрой, сколь отец богов и людей?

— Ах, если бы хоть приблизиться к нему! — Девушка хотела встать, но маг опередил её, присев на широкую скамейку. Беркана обожала мастера магии, знала почти с рождения и, хотя они редко виделись, считала его лучшим и самым близким асом. К нему всегда можно было обратиться за помощью, а его опрятный внешний вид, неподражаемый сарказм, умение смотреть на вещи просто — все эти мелочи покорили сердце магиолога еще в далеком детстве.

— Смотри, я изучаю мир людей, точнее, магию в нем. — Беркана сунула под нос магу книгу с червяком. — Я уверена, в Мидгарде есть магия, только теперешние люди о ней забыли.

Хагалар перелистнул пару страниц, особенно не вчитываясь в текст.

— Смотри, смотри сюда. — Беркана нетерпеливо открыла книгу на середине. К ней почти никто не заходил, редко кому она могла похвастаться своими достижениями. За завтраком и ужином она ни с кем не разговаривала, глотала пищу, не разбирая вкуса, и неслась в свою личную крепость продолжать расшифровку. И так день за днем уже много месяцев.

— Древние люди верили, что все состоит из четырех элементов: воды, огня, земли и воздуха. — Беркана указала на квадрат с вписанным в него ромбом. По углам квадрата расположились первоэлементы, а углы ромба украшали непонятные надписи латиницей¹.

— Каждое вещество состоит из них, следовательно, из первичных начал: холода, влажности, тепла и сухости. — Беркана тыкала пальцами в углы ромба. — И все элементы, все металлы — только сочетания этих самых начал! А ведь это почти верно! Мы можем магией преобразовать одно вещество в другое, люди тоже пытались, и у них получалось!