Локки 6. Потомок бога

Прищур криво усмехнулся и процедил:

— И что с того?

— А то. Времена меняются, и скоро вы больше не сможете спокойно жить среди лягушек и камышей. Славянские боги рано или поздно одолеют Хаос, а с ним и вас в гроб положат.

— И что ты предлагаешь? — презрительно скривился Прищур. — Хочешь защитить нас от своры Перуна? Да ты себя-то хоть защитить можешь? Гы-гы.

Он натянуто засмеялся, приглашающе посмотрев на братьев. Но те к его хохоту не присоединились.

— Что у тебя на уме? — серьёзно спросил Мых, покосившись на котелок. Над ним начал подниматься белёсый пар, и аромат грибов стал гуще.

— Я хочу стать третьей силой, собрать на своей стороне тех, кто не жаждет служить ни Хаосу, ни славянским богам. Гар-Ног-Тон станет моей базой, а в роли солдат выступят зверолюды, — честно проговорил я, поскольку действительно собирался создать место, где будут жить мои первые последователи.

— Ничего у тебя не выйдет! — сразу же отрезал Прищур. — Тебя раздавят как клопа! Тебе не по силам биться ни с Хаосом, ни со славянскими богами.

— Уймись, брат. Придержи уже наконец свой язык! — прикрикнул на него Мых.

Тот фыркнул, но пасть всё же захлопнул.

— А я и не собираюсь в открытую биться ни с Хаосом, ни с богами. Такой вариант не приходил в твою глупую голову, Прищур? Я со всеми сумею договориться.

— Пфф, — скептически выдохнул старик, глядя на меня горящим глазом. — Ты не больно-то и похож на дипломата.

— А ты не больно-то похож на эксперта, разбирающегося в дипломатах, — элегантно парировал я, вызвав улыбку у Мыха.

Прищур что-то проворчал и сделал вид, что, отвернувшись, прослушал мою шпильку.

— Предположим, ты договоришься, а нам с того что? Хочешь, чтобы мы и дальше служили тебе? — спросил старик Мых, принявшись разливать варево по четырём кружкам. — Думаешь, под твоей защитой славянские боги не тронут нас? Я очень сильно в этом сомневаюсь. Да и Хаос, ежели быть откровенным, тоже не шибко любит нас.

— Я предлагаю вам не службу, а взаимовыгодное сотрудничество. А вот чего вы хотите?

Прищур открыл было рот, но, нарвавшись на предупреждающий взгляд Мыха, со стуком захлопнул его, так и не ответив на мой вопрос что-нибудь вроде: «Чтоб ты сдох, Человек из-за Стены».

— Мы ищем спокойствия, безопасности и возможности изучать вселенную, — неожиданно подал голос Молчун, поправив бороду, заплетённую в две толстые косы.

— Отлично. Я всё это вам обеспечу. Даю слово.

— Слово кого? — многозначительно посмотрел на меня Мых.

— Слово Локки, потомка бога Локи из Асгарда.

Молчун внезапно радостно усмехнулся и встал со своего места. Подошёл к братьям. А те покорно подставили ему лбы. И тот каждому дал по три щелбана.

— А ты на кого ставил? — спросил я у Мыха, смекнув что к чему.

— Думал, что ты из греческого пантеона. Прищур же решил, что ты потомок какого-то бога Хаоса, — ответил старик и поставил передо мной кружку, исходящую паром. — Мой собственный рецепт, чтобы спать хорошо и наутро быть полным сил.

— Ты же не хочешь меня отравить, да? А то в последнее время некто подлый словно объявил соревнование, кто быстрее отравит Локки, — с ухмылкой проговорил я, взяв кружку.

— Интересно, и почему же все пытаются отравить такого приятного собеседника? Ума не приложу, — саркастично выдал Прищур и громко хлебнул варево.

— Да просто завидуют мне, — сказал я и сделал несколько глотков.

По пищеводу будто мать-землица скользнула, оставив приятное грибное послевкусие. Не пиво, конечно, и даже не самогон, но пить можно. Да и не отравлено.

Мых вернул свой тощий зад к очагу, и мы более детально принялись обсуждать наше дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество.

Мых вроде был настроен заключить со мной союз. Прищур с отвращением морщил нос. А вот Молчун сидел с каменной физиономией. И кажется, именно его голос станет решающим, поэтому я в своих речах по большей части пытался схватить за душу Молчуна. Но тот никак не выдавал своих эмоций. Из него получился бы замечательный игрок в покер.

— Что ж, мы выслушали тебя, — наконец прокряхтел старик Мых, когда очаг уже практически потух. — Нам с братьями надо посовещаться. Мы ответим тебе в ближайшие дни.

— Совещайтесь, но слишком не затягивайте, — проговорил я, встав с табуретки. — И где тут у вас гостевая комната?

Молчун и Мых показали руками на ступени, ведущие на второй этаж. А Прищур с ехидной ухмылкой указал на деревянную дверь с выпиленным сердечком. Чую, за ней скрывается домашний сортир.

— Прищур, ты перепутал гостевую комнату со своим кабинетом, — иронично улыбнулся я противному старику и поднялся на второй этаж.

Отыскал там комнатушку с деревянной кроватью и повалился на соломенный тюфяк. Конечно, он пах далеко не розами, да и зверолюды на площади продолжали горланить, но я всё-таки довольно быстро уснул.

* * *

В двух сотнях километров от Стены дымились руины небольшого поселения хаоситов. Зверолюды были разбиты имперскими солдатами, и те до сих пор возле костров возбуждённо обсуждали детали сражения. Многие не могли заснуть, и в их числе был юный граф Рыльский. Но его кровь будоражила не победа над хаоситами, а дошедшее до его ушей известие о том, что Громов объявлен в розыск из-за его предполагаемых связей с Хаосом.

Рыльский посмотрел на пляшущий огонь костра и счастливо улыбнулся, видя там конец карьеры своего злейшего врага.

— Вот и всё, допрыгался ублюдок, — еле слышно прошептал парень, сверкая зенками. — Я закончу войну героем, а ты — мерзким предателем. И тогда я выиграю наш спор. Я больше прославлюсь в этой войне. Хотя и ты, Громов, тоже прославишься… хи-хи… только со знаком минус.

Рыльский мечтательно закатил глаза, представляя, как войдёт в темницу Громова и плюнет ему в лицо. А тот утрётся, стыдливо отводя взгляд.

Глава 17

В последнее время мне либо ничего не снится, либо снятся голые красотки. Всё-таки у меня молодое тело, брызжущее гормонами. Ему бы отрываться в ночных клубах и кувыркаться с девками, а не с богами враждовать да с Хаосом биться.

И вот сегодняшний сон начался практически по стандартному сценарию.

Мне снился богато украшенный гобеленами позолоченный зал дворца греческого бога Диониса, моего старого знакомого, устраивающего такие вечеринки, что аж весь Олимп дрожал. И в этом зале с томным смехом бродили обнажённые гурии с кувшинами вина в руках. На мраморном полу лежали мягкие подушки и стояли серебряные блюда с фруктами. И всё шло к любовным утехам, но тут в зал вошла строгая чернокожая красавица с идеальными чертами лица и в белой тоге, скрывающей её прелести.