Ловец мудрости

– Не слушай его, - сообщила его возлюбленная, закатывая глаза. – Нет такого понятия, как человеческий запах, когда дело касается крови. Когда я нашла его в лесу после нападения медведя, он сильно пах ромашкой и ванилью.

Никогда бы не ожидала, что увижу громадного вампира дующимся, но это было то, что вызвали поддразнивания Розали. Она смеялась без сожаления по поводу предательства.

Это отступление вернуло разговор обратно. По словам Эдварда, Сейбер отреагировал не иначе, как любой другой из его коллег. Его пульс ускорился, но так было у всех остальных. Этого и следовало ожидать, в конце концов, когда одним из присутствующих является незнакомый вампир.

Кингсли сообщил Эдварду впоследствии, что они не могли даже арестовать подозреваемого за грязную игру. Единственным доказательством, что у них было, являлась интерпретация Эдвардом снов Элфи, чего было не достаточно. Пока Сейбер не оступится, или у них не будет более веских доказательств для его задержания, он будет на свободе. Элфи Трумэн, с другой стороны, был отправлен в Мунго, где проходил лечение, чтобы прийти в себя.

Неожиданное, но нежное потряхивание за плечи вывело меня из транса. Так или иначе, Эдварду и мне удалось все же добраться до нашего святилища без моих витаний в облаках.

– Белла, ты в порядке? Ты была такой тихой. – Эдвард подошел ближе, пока не стал возвышаться надо мной, немного склонив свою голову и демонстрируя беспокойство.

– Я просто задумалась, - произнесла я бесцветно, проводя рукой по своим волосам. Очевидное высказывание породило, коротко говоря, неловкую паузу. Эдвард продолжал смотреть на меня, жесткий и несгибаемый, как гранит, пока ждал развернутого ответа.

Я пожала плечами и солгала. – Всего лишь квиддич.

Я не упустила, как его осторожные глаза сузились, хоть и бесконечно мало. Возможно, он сомневался в моем ответе, полагая, что вместо этого я все еще размышляю о звездной карте, которую отыскали его братья, потому что то, как он смотрел на мое лицо, создавало впечатление, что он искал признаки обмана. Ложь была слишком правдоподобной, однако, учитывая, как серьезно я относилась к игре. Не все ли равно, где больше вероятность смертельной опасности?

Безусловно.

Он тихо вздохнул, с облегчением, после чего повел меня к гигантской кровати с балдахином, которую мы лицезрели уже много раз до этого. Арфа тоже материализовалась и играла мягкую колыбельную, освещаясь янтарным светом камина. После того, как мы скинули свою обувь и положили наши сумки на плюшевый ковер, мы забрались на гигантскую кровать, где утонули в море роскошных подушек, которые в совокупности скрывали треть пухового покрывала цвета слоновой кости.

– Знаешь… даже если вы не обыграете Слизерин, - начал Эдвард, чем заработал устрашающий хмурый предупреждающий взгляд Свон. Когда мои ноздри начали раздуваться, он быстро отступил, возможно, опасаясь, что у меня лопнет кровеносный сосуд. – Я имею в виду… Я не хочу, чтобы ты чувствовала давление.

Я усмехнулась на его корректировку и расслабилась в его объятиях. Зимняя прохлада его кожи идеально уравновешивала жар пламени, танцующего в камине.

– Я знаю, ты только пытался быть добрым, но это просто неотъемлемая часть спорта. Ты всегда разочаровываешь кого-нибудь, если проигрываешь. Я знаю это по опыту. Что бы это ни стоило, Эдвард, - поклялась я, встречая взгляд его изумрудных глаз, - я всё сделаю.

Я не могла решить, какой эффект мое обещание оказало на него. Ему, должно быть, было интересно, как далеко я готова зайти, чтобы победить, поскольку он был, проще говоря, беспокойным человеком от рождения. Он немного отодвинулся, однако, пока мы отдыхали вместе на кровати; только его поджатые губы показывали какие-либо признаки того, что происходит у него внутри. Я пришла к выводу, что он согласился со мной, за неимением другого варианта. Когда я сказала «всё», он знал, что я не преувеличиваю. Это не обязательно обозначает, что ему должно было это понравиться.

Похоронив себя у него на шее, я приступила к выполнению очень важных упражнений по визуализации того, что я спонтанно могу сделать: сто способов сфолить со Слизерином.

EPOV

Не смотря на то, что у меня был сильный соблазн нарушить молчание, доведенный до отчаяния, пока хотел услышать голос Беллы (идеальное отвлечение от невозможного количества невыносимых мыслей, скопившихся в моем мозгу), я был более озабочен сохранением выражения шутливой сосредоточенности, которое появилось на ее лице. Она выглядела невероятно умиротворенной, и время от времени блаженная улыбка украшала ее губы. Ее, должно быть, посещали счастливые мысли, и кто я такой, чтобы прерывать их? Кроме того, я обнаружил, что вид спокойного выражения ее лица уже является достаточным средством от всех моих возмущенных мыслей.

Ее туфли лежали брошенными на полу. Она была одета в свою униформу: белая блузка на пуговицах в сочетании с красно-золотым галстуком Гриффиндора, а так же черная юбка и серые шерстяные колготки.

Когда я посмотрел на себя рядом с ней, я не мог не улыбнуться. Я действительно начинал ценить гармонию, предлагаемую школьной формой. Так было легче делать вид, что я обычный парень, в чистой, но слегка мятой рубашке, с галстуком и в темных брюках, развалился рядом с необыкновенной девушкой.

Я закрыл глаза и не думал ни о чем, кроме этого.

Это было двумя часами позднее, когда я ушел из гостиной Гриффиндора. Белла удалилась к себе в спальню со своими подругами. Она оставила меня у подножия лестницы, уходя с Парвати и Лавандой, последняя из которых взволнованно говорила о предстоящем свидании со своим бой-френдом Бейлом Уишартом. Лаванда и Бейл планировали посетить Хогсмид вместе на день святого Валентина. Это было чем-то, что я тоже с нетерпением ждал. Я до сих пор не разделил этот праздник с Беллой, так как непростительно отсутствовал в первый раз.

Я распознал ее сердцебиение из числа других и слушал его и ее дыхание. Так было, пока я не услышал сонные звуки, поэтому я встал с кресла и направился к отверстию за портретом.

Полной Дамы вновь не было на полотне, что происходило все чаще и чаще в эти дни. Ее подруга, Виолетта, получила бочку односолодового виски от монахов, «живущих» недалеко от кухни, и теперь обе встречались каждую ночь после комендантского часа, чтобы попытаться истощить запасы.

У меня заняло целых полчаса, чтобы попасть в проход за портретом две ночи назад. Я посещал Карлайла, потому пытался помочь ему с делом Долгопупсов, не имевшего до сих пор никаких результатов. По возвращении в башню Гриффиндора, я нашел попечительницу в таком глубоком сне, что никакое количество криков не смогло разбудить ее. В конце концов, я вынужден был прибегнуть к помощи нарисованного духового оркестра, находившегося в классе чар. Громкий звук трубы у самого уха и резкое бряцание тарелок, в конце концов, сделали свое дело.

К сожалению, затем мне потребовалось еще десять минут, чтобы дождаться, когда Полная Леди сможет услышать все, что я должен сказать, потому что она была намерена поведать мне все о своем захватывающем вечере с «Ви» и лихим сэром Кэдоганом. Когда она, наконец, сделала довольно продолжительную паузу для подтверждения пароля, она была настолько пьяна, что мне пришлось ждать еще пять минут, пока она придумывала, как бы открыть проход. На следующее утро она была в очень плохом настроении и провела большую часть дня, стеная о «худшем похмелье в мире». Я всерьез надеялся, что мне больше не придется видеть повторение.

Я искал в замке мысли вампиров и нашел всех шестерых немедленно. Мои сестры находились с визитом у наших приемных родителей. Эсми сидела на одном из больших диванов в своем кабинете, неразборчивые эссе ее учеников окружали ее с обеих сторон. Карлайл еще раз просматривал результаты сканирования мозга родителей Невилла. Он уже смотрел их бесчисленное количество раз после окончания прохождения МРТ в Сиэтле. По данным сканирования, были большие участки в мозге Алисы и Фрэнка, которые не работали должным образом, но пострадали, в частности, их височные области.