Ловец мудрости
Шрифт:
Я склонил голову к шее ведьмы и провел носом по ее коже. Она всхлипнула, а я улыбнулся.
– Что случилось, Ромильда? Я думал, что это было то, что ты хотела – поцелуй вампира.
Глупышка, она хотела вырваться из моего захвата, снова крикнув от боли, что причинило ее плечо.
– Эдвард, пожалуйста, ты делаешь мне больно!
– Я? – спросил я, с поддельным шоком. Я отпустил ее руки, разворачивая ее вновь к себе лицом. Я хотел, чтобы она видела мое полное равнодушие – знала, как я всецело презирал ее. Ее глаза увеличились от страха, полные слез, когда она посмотрела в мои черные радужки. Только я собирался прошипеть свое предупреждение – сказать,
Выражение лица Беллы было спокойным, когда она вошла с моей мамой. Она вообще не удивилась моему жестокому поведению, не подала вида, что поврежденное плечо Ромильды, кажется, смущает ее. Толпа расступилась, признавая ее. Глаза гриффиндорцев по-прежнему были широко распахнуты от страха.
– Как ты думаешь, что они собираются делать? – шепотом спросила Виола Кнайт у Амикуса Фортисона. Они стояли в стороне, оба нетерпеливые и одновременно в обеспокоенном и приподнятом настроении.
Амикус пожал плечами. – Наверное, оторвут ей голову и используют ее в качестве квоффла.
Я усмехнулся. Идея имела потенциал.
Мой взгляд переместился от хныкающей девушки к Белле. После изучения травмы еще мгновение, она встретила мой взгляд со всей серьезностью. Ее голова повернулась к моим братьям и сестрам, а они все еще продолжали искоса поглядывать на ведьму, хнычущую в моих руках.
Хотя я понимал, что Белла просила меня сделать, я еще не закончил с Ромильдой. Я хотел напугать ее так сильно, чтобы она никогда впредь не осмелилась положить на меня глаз. Тем не менее, если бы я продолжил прикасаться к ней в течение длительного времени, я не был уверен, что буду в состоянии оставить ее в живых, и поэтому я наклонился, пока мое лицо не оказалось на уровне ее, и произнес последние слова, которые я когда-либо еще обращу к ней.
– Я должен убить тебя за то, что ты сделала, - проговорил я медленно. Новый поток слез побежал по ее щекам. Ее губы дрожали от страха, пока она продолжала неравномерно дышать. – Если ты еще раз вновь на меня посмотришь, я не сделаю тебе больно… Я тебя уничтожу. Ты поняла меня?
Не говоря ни слова, Ромильда кивнула. Я наклонился ближе, оставив лишь дюйм между нами. Крошечные волоски на ее бледной коже ощетинились от близости. Они задрожали, когда я взял и выдал оглушительный гортанный рык. Дети в комнате закричали и отпрыгнули назад, повергнутые в безумный ужас от примитивной вспышки. Девушка, тем временем, дрожала как осиновый лист, и только тогда я отступил, но не прежде, чем развернул ее лицом к Белле.
Белла вышла вперед. В течение долгого времени она ничего не говорила, а просто смотрела в глаза рыдающей ведьме, которые теперь были опухшими и красными. Без предупреждения она механически подняла руку и выстрелила заклинание из волшебной палочки. Ромильда закричала от боли, когда ее суставы вернулись в правильное положение. Ее начальное облегчение вскоре исчезло, когда она поняла, что моя невеста еще не закончила.
Вот почему Эдвард не убил меня! Чтобы она это могла сделать!
– Я сожалею! – плакала Ромильда, отступая назад.
Золото, кажется, сочилось из глаз Беллы, когда она преследовала своего нового соперника. Львица была близка… сердито бродила под поверхностью. Чем ближе она была к выпуску когтей, тем яснее ее мысли эхом звучали в моей голове.
…думает, что она может украсть моего Эдварда? Моего вампира?
Я улыбнулся.
Наконец, Ромильда уперлась в стену,
в результате чего ей больше некуда было идти. Она оказалась в ловушке, как кролик в норе.– Пожалуйста! Я не буду делать этого вновь!
– Черт возьми, ты не будешь! То, что ты сделала сегодня, было безрассудно! Этот мужчина, - прорычала Белла, ее голос был низким и опасным, когда она указала в мою сторону, - является вампиром, а не каким-то желтоглазым мишкой, которого ты можешь прижать к себе, когда тебе заблагорассудится!
Было что-то очень приятное в наблюдении, как Белла скалит зубы на Ромильду. Удовольствие лишь усилилось, когда я подумал о том, какими большими эти зубы могут стать, и все это в считанные секунды.
– То, что я не понимаю, - сказала золотоокая ведьма, - как тебе удалось все провернуть. Твой запах должен был остаться на стакане, но я проверила его сегодня утром, после того как ты покинула общую гостиную рука об руку с моим женихом. Я ничего не нашла, никакого запаха, что привязал бы зелье к тебе. Итак, как же ты это сделала?
Когда Белла едко прошипела, Ромильда задрожала у стены, пока, наконец, не произнесла, запинаясь: - Я н-н-никогда не касалась стакана. Я использовала чары левитации, чтобы переместить его в спальню.
Мысли моей семьи гремели от негодования. Эммету даже пришлось удерживать Розали, которая стремилась к девушке, сверкая голодным взглядом.
– Вау. Это низко. Ты лучше, чем я предполагала, - произнесла Белла с отвращением. Она покачала головой, как будто не могла поверить в то, что она видит. У меня не было никакой симпатии к Ромильде. Она думала, что это в порядке вещей играть с жизнью тех, кто окружает ее, и за это она заслужила все, что я уготовил ей. Белла, кажется, была согласна. Она медленно двигалась вперед, ее глаза пылали яростью и жалили, когда она перевела взгляд на соперницу. – Это не в первый раз, не так ли? Ты пыталась заполучить Гарри два года назад. Попробуй еще, Ромильда, и в следующий раз я не буду останавливать Калленов или же палец о палец не ударю, чтобы помочь. Если ты когда-нибудь поставишь меня, или кого-то другого, вновь в это положение, не сносить тебе головы!
Ромильда сглотнула и кивнула. Белла смотрела в ее глаза на секунду дольше, все следы теплого шоколада были изгнаны яростью расплавленного меда. Наконец, удовлетворившись, она отвернулась, уходя от недостойной гриффиндорки, чтобы покинуть сцену. Ромильда Вейн бросилась к лестнице в женское крыло и побежала в свою спальню, зализывать раны. Белла, с другой стороны, подошла ко мне и взяла меня за руку, прежде чем повела в противоположном направлении.
Мы оставили мою семью и толпу гриффиндорцев позади, оба изголодавшиеся по неприкосновенности частной жизни, которую только Выручай-Комната могла предложить нам. Арфа не играла той ночью, не было и кровати усыпанной лепестками роз. Я мог только сделать вывод, что комната чувствовала наше настроение и поняла, что сейчас не время, чтобы играть роль свахи.
Я не мог даже смотреть на Беллу. Мне было слишком стыдно за это, и я сел спиной к ней на край матраса. Я почувствовал, что она пододвинулась в мою сторону, и крепко обнял себя руками, решив воздержаться от прикосновений к ней. Я не заслужил этой привилегии, не после того, как чуть не убил ее. Была ли в этом моя вина или нет – не имеет значения. Нежные руки опустились мне на плечи. Я чувствовал ее тепло через ткань своей одежды. Вздохнув, я сдвинулся вперед, нарушая контакт.
– Эдвард. – Мог ли я читать ее мысли или нет, я точно знал, что она собиралась сказать.