Ловец мудрости

– Другие не пытались кого-нибудь убить в данной ситуации, - сказал я, хотя не был полностью уверен, что считаю так.

Так же не считала и Белла. – Я сомневаюсь в этом, - прошептала она, завладев моим взглядом. – Любовное зелье служит топливом для вожделения и навязчивых идей. Кто может сказать, что данный тип магии не будет иметь вторичного эффекта на вампиров?

– Может быть, ты права, - я пожал плечами. Губы ведьмы дернулись в уголках. Возможно, она почувствовала легкую победу. Я, конечно, не хотел продолжать этот угнетающий разговор; было проще ей убедить меня, что она права, и именно поэтому, вместо того чтобы продолжать хандрить, я обернул свои руки вокруг нее и притянул ее к себе.

Белла усмехнулась. – Это больше похоже на правду.

Я усмехнулся и закатил глаза, прежде чем принял решение, чтобы сменить тему. Я очень нуждался в отвлечении.

– Итак, расскажи мне подробнее об этих уроках Защиты. Что еще ты думаешь, что знаешь о нас, вампирах?

BPOV

Оказалось, что Эдвард должен узнать из первых рук, что студенты Хогвартса знали о нежити. Это случилось чуть больше месяца спустя, когда он и его братья и сестры попросили разрешения поучаствовать на семинаре по Защите. Разговоры о фиаско Ромильды вскоре умерли. Это оказалось ничем иным, как еще один день в Хогвартсе. Тем не менее, студенты относились к Калленам более осторожно, поскольку им напомнили об их истинной природе. Ромильда Вейн избегала нас любой ценой. Она не поднимала своего взгляда всякий раз, когда мы были за общим столом, и всегда сидела на противоположной стороне общей гостиной.

Я написала письмо Джейку с момента инцидента. В своем ответе он сообщил мне, что он и волки получили разнос от Чарли. Чарли видел, что стая могла сделать, поскольку я попала в больницу, и теперь все они находились, словно в доме, охваченном огнем.

”Мы купили билеты на квиддич!” – написал он взволнованно.
– ”Мы направляемся в Англию в следующем месяце, чтобы посмотреть на противостояние Соколов Сеннена и Торнадо Татшилла. Не могу дождаться! Чарли говорит, что ты играешь. Это что-то, что я должен увидеть, Белла! Я просто не могу себе представить”.

По словам Джейка, стая и мой папа хотели большую часть своей поездки потратить на знакомство с континентом. После остановки на игру, они планировали вернуться обратно по каминной сети в Лондон. Они хотели осмотреть несколько достопримечательностей. Я могла представить это себе: Джейк и Сет стоят рядом с дворцовой стражей, возможно, высмеивая их большие, пушистые шапки и заторможенные выражения лиц. Подобные мысли лишали меня здравого смысла, когда приходили в мою голову.

Эдвард не возражал против моей переписки с Джейкобом; он находил слишком много развлечений в отношениях моей совы и стаи. Они не разделяли легкой дружбы. Джейкоб жаловался много раз в своем письме, что Талто ущипнул его множество раз. Видимо, теперь, когда моему пернатому домашнему животному, наконец, удалось установить связь с Калленами и сформировать отношения, основанные исключительно на доверии и дружбе, он, казалось, считал необходимым демонстрировать свою лояльность по отношению к Эдварду, и, таким образом, использовал все возможности, чтобы доставить Джейкобу и волкам неудобства. Если не было: “Белла, твоя проклятая птица оставила червей в моей постели”, то было: “Белла, я не могу смотреть сквозь стекла своих окон! Они покрыты фекалиями!”

Любимой частью Эдварда было: “Черт возьми, Белла! Твоя птица украла мое нижнее белье! Я проснулся сегодня утром (голый, мог бы я добавить), чтобы обнаружить, что все мои штаны и боксеры были перенесены на крышу. Крышу! Мне пришлось залезть туда в полотенце! Не помогло и то, что Талто каким-то образом удалось созвать соседей! Стая никогда не позволит мне забыть это!”

Каждый раз, когда он возвращался, Талто приземлялся на стол во время завтрака и демонстрировал свой победный жест. Эдвард ликовал и аплодировал, наряду с другими вампирами, прежде чем начинал баловать сову многочисленными угощениями. Это, конечно, только поощряло Талто придумывать более сложные шалости для исполнения в следующий раз, когда будет посещать Олимпийский полуостров, к большому раздражению Джейкоба.

Кроме этого, единственной интересной вещью был квиддич. Слизерин выиграл свой матч против Когтевран, что действительно увеличило давление, чтобы преуспеть в финальной игре. Гарри работал с командой как никогда раньше. Конец февраля и несколько недель марта было ощущение, словно я проводила все свое время на поле, отрабатывая пасы с Виолой и Джинни и увороты от бладжеров, брошенных в меня Джимми и Амикусом. Мы практиковали такие ходы, которые я никогда не пробовала раньше, те, которые заставляли нас работать на пике воздушной координации и ловкости. Коби-Штопор был безусловно самым трудным. Гарри хотел, чтобы Джинни, Виола и я воссоздали квиддичное движение, свидетелем которого мы стали на Чемпионате Мира.

– Мы должны показать им, что именно мы владеем мастерством, – говорил он. Это все, конечно, хорошо, но не он был тем, кто постоянно ломал кости. В нашей попытке усовершенствовать маневр, нам троим удалось сломать тринадцать костей, что, естественно, доставляло много беспокойства Эдварду и Карлайлу. Эммет, с другой стороны, усмехался, как маньяк, каждый раз, когда одна из нас получала новую травму, и раскрывал свой блокнот, чтобы добавить очередную галочку к списку. Он сказал, что отрадно знать, что команда идет на такие жертвы, чтобы обеспечить победу. В его глазах, чем больше крови, тем лучше.

– Ты герой, юная Свон, – заявил он однажды вечером, в общей гостиной, после того как я вернулась из больничного крыла, где мадам Помфри исцелила мое сломанное ребро. – Пусть боги квиддича смотрят на тебя и улыбаются.

Наши тренировки, в конечном счете, казалось, окупались. Джинни и мне, наконец, удалась спираль вокруг Виолы, пока она летела прицельно к кольцам, без причинения вреда ей или себе. Шло время, мы сжимали спираль, пока наш штопор не стал практически идеальным. Выполнение действия в реальной игре обеспечит матчу яркий момент. В этом я была уверена.

За границами волшебного спорта поселилось зловещее спокойствие. Пожиратели Смерти не осмеливались сделать ход с момента их последней неудачной попытки наложить заклятие на чиновника Министерства. Мы не подобрались ближе, чтобы найти новую зацепку, несмотря на заверения провидицы, но Эдвард упрямо стоял на своем подозрении относительно Яго Каллидона, даже не имея доказательств.

Элфи Трумэн был выписан из Святого Мунго накануне Пасхальных праздников. Министр Магии известил о его состоянии. Видимо, он был в гораздо лучшем состоянии ума. Несмотря на это, он не мог вспомнить время под Конфундусом, что делало утверждение Эдварда о виновности Сейбера все менее основательным. Мы не могли ничего доказать.

Остальные Каллены устали от подозрений Эдварда. Никто не верил ему. Я хотела бы сказать, что у меня была полная уверенность, но было слишком много вещей, которые не имели смысла, как и тот факт, что запах Сейбера не соответствовал окклументу, который напал на меня во время Хэллоуина. Я не могла увидеть, как он вписывается в сюжет. И мы еще ни на шаг не приблизились к разоблачению его сообщника по наложению Империуса.

Два злодея: один окклумент не под Империусом и одна заколдованная ведьма или маг, не обладающие ментальным щитом.

Эдвард ворчал что-то себе под нос, пока мы спускались по парадной лестнице в Большой зал. Профессор Мартин организовал практическое занятие для последнего урока перед короткими каникулами. Он собирался научить нас, как избежать нападения вампиров. Все студенты, сдающие Ж.А.Б.А., будут присутствовать, в том числе Эдвард, Эммет, Розали, Элис и Джаспер, которые согласились помочь профессору. Помогло то, что у них был свободный день по пятницам.

Мартин стоял чопорно на возвышении, когда мы вошли, руки в боки, одет в темно-синий костюм. Столы были убраны из комнаты, чтобы обеспечить больше места для работы студентов.