Ловушка Астории

Гермионе ничего не оставалось как смотреть только на дорогу, она боялась повернуть голову и взглянуть на Драко. Поэтому смотрела на встречные машины, скоро от света фар, глаза её начали слипаться, пока не закрылись совсем. Она не знала, когда Пенси и Винсент перестали ехать за ними и вообще не помнила, как они вернулись в Забини Менор. Когда она открыла глаза, у машины был выключен мотор, а тишину вокруг нарушал лишь шум прибоя.

Грейнджер вздрогнула и поискала глазами Малфоя, в машине его не было. Её сразу охватила обида, что он вот так бросил её одну в машине на растерзание любому, незваному гостю, который придёт в Забини Менор. То, что среди ночи вряд ли кто-то сюда придёт, было не существенно для Гермионы. — «Он меня бросил, — подумала она с обидой. — Если бы в зажигании был оставлен ключ, я бы не раздумывая, уехала в Лондон».

Шмыгнув носом, она потянулась за сумкой, когда с её стороны открылась дверца. Удивлённая, Гермиона широко раскрыла глаза и посмотрела на Драко. Заметив выражение её лица, он опустил уголки губ.

— Проснулась, — просто сказал он. — Когда я уходил, ты спала мёртвым сном.

Грейнджер не сразу нашлась, что ответить, она разозлилась.

— Это оценка…. Или пожелание, — ядовито осведомилась она. — Наверное, так и было бы, если бы я не проснулась, то провела бы здесь всю ночь.

— Между прочим, я ходил отпирать двери, чтобы отнести тебя в твою комнату, — ледяным тоном произнёс Малфой. — Однако, раз ты в состоянии оплёвывать меня, то вполне можешь сама туда подняться.

Он быстро пошёл к освещённому крыльцу, и Гермиона, в который раз за вечер, почувствовала себя ужасно. Он должна была сразу понять, что он, вот так бы, никогда её одну не оставил. Это совсем на него не похоже, уж в том, что он может быть заботливым, она имела возможность убедиться и не раз.

В более чем подавленном состоянии она вылезла из машины, закрыла дверцу и медленно пошла к дому. На лестнице и в библиотеке горел свет, и она без колебаний остановилась у открытой двери. Драко уже налил себя бренди и пил, а Грейнджер, чтобы привлечь его внимания кашлянула, но он лишь скользнул по ней взглядом и вопросительно поднял брови, говорить первым он не собирался.

— Простите меня, — сказала Гермиона. — Простите меня за то, что я сейчас так говорила с вами. И зато, что… была груба с миссис Крэбб.

Воцарилось молчание, Малфой поднял бокал к губам и сделал глоток. Когда он повернулся, всё ещё держа в руках стакан, она замерла, а он просто сказал:

— Значит, всё в порядке.

— Правда? — с сомнением спросила Грейнджер, сейчас ей было не важно, что он смотрит на неё, как на провинившегося ребёнка, которого он готов ублажать. — Так вы принимаете мои извинения?

— Да, — коротко ответил Драко.

— Что-то не похоже, — нахмурилась Гермиона.

— Ну, уж извините, — язвительно произнёс он.

— Эта пустая фраза, — надумала она.

— Вот именно, — ответил он.

Когда до Грейнджер полностью дошёл смысл слов Малфоя, она почувствовала себя ничтожной. Сейчас в его глазах не было ни капли жалости или сочувствия, и, судя по стакану бренди в его руках, он собирался утешиться совсем другим образом. Но всё-таки она решила, что обязана сделать ещё одну попытку.

— Я сама не знаю, что на меня нашло, — сказала она, пряча руки в карманах дублёнки. — Я никогда так… никогда…

— Забудь об этом, — посоветовал он.

— Как я могу? — изумилась Гермиона.

— Я думаю, очень даже сможешь, — опустил глаза Драко. — Когда тебе нужно, ты всё запросто забываешь.

Грейнджер сжала кулаки в карманах и спросила:

— Что вы хотите этим сказать?

Малфой сверкнул глазами, в которых легко читалась усталость.

— Ничего, — он вздохнул. — Уже ничего, иди спать. Увидимся утром.

По его тону было ясно, что на этом разговор закончен, и ей ничего не оставалось как пойти к себе в комнату, давно Гермиона не чувствовала себя такой разбитой.

========== Глава 13. ==========

Грейнджер пришла к себе в комнату, быстро скинула одежду и пошла в душ, когда вышла оттуда, прочесала волосы и легла в постель. Она долго не могла заснуть, постоянно ворочалась с бока на бок, мучаясь от чувства стыда и обиды, всё яснее осознавая, что так больше продолжаться не может, её пребывание здесь становиться невыносимым. Днём было проще обманывать себя, убеждать, что она может справиться со своими чувствами, когда сидишь одна в кабинете, делать это проще. А вот ночью, лёжа одной в темноте, чётно понимала, что просто играет с чувствами, управлять которыми она не в силах. А ей необходимо управлять ими.

«Я люблю Драко, — призналась себе Гермиона — это и так было очевидно. — Но я не могу ему признаться и открыть свою тайну». — Решила она и захотела как можно скорее уехать отсюда, пока не стало слишком поздно, и она не подалась желанию, полностью подчинить воле Малфоя.

«Вот бы Астория посмеялась, если бы узнала, что я натворила, — неожиданно вспомнила о ней Грейнджер. – Эгоистичная, равнодушная Астория, это она обманом послала меня сюда, она действительно готова пожертвовать кем угодно, для достижения своих целей, разумеется, только не собой. Неужели, она не думала о последствиях? Почему она не звонит, ни пишет? Или ей не интересно знать, что происходит? А может она плюнула на меня? Или решила, что из её затеи ничего не вышло, но она не даёт о себе знать, чтобы не вызывать подозрений?»

С такими мыслями Гермионе было трудно уснуть. Стоило ей подумать, что завтра утром надо будет уезжать, как стало невыносимо больно. Её мучили воспоминания, как Драко повёл себя, как обнаружил её таблетки, услышал её объяснение, сейчас она не могла не пытаться довести эту мысль до логического конца. Он сказал, что его не пугает её астма, а что бы он сказал, если бы узнал, что она неполноценная женщина, что она инвалид. Это были последние мысли, которые посетили её перед сном.

Грейнджер проснулась вначале восьмого от птичьего гомона. Хотя у неё была очень удобная кровать, и было ещё слишком рано, Гермиона поняла, что больше не заснёт, она встала с постели и решила сама приготовить себе чай, пока не пришла миссис Трелони как обычно готовить завтрак для хозяев.

На кухне было прохладно: здесь не закрывали одно окно, пока не закипел чайник, Гермиона стояла, прислонившись спиной к сушилке для посуды, и глядела в запущенный сад. Между корней старого вяза пробивались жёлтые нарциссы, а живая изгородь быстро зеленела. Скоро всё зацветёт, лето украсит своими пышными одеждами этот уголок, и тогда это место уже не будет таким мрачным. — «Только Драко вряд ли это увидит, – решила Гермиона. — Когда он закончит дела, то вернётся в Италию, а может, поедет во Францию. Там, наверное, его матушка уже нашла для него подходящую жену».

Эти неприятные мысли опять вернули переживания минувшей ночи, Грейнджер отвернулась от окна, прогоняя их, и стала наливать себе чай. Она даже обрадовалась, когда кипятком обожгла себе пальцы и почувствовала физическую боль, вместе душевной. Гермиона взяла чашку и пошла к себе в комнату, придерживая полу халата, когда поднималась по лестнице.

Проходя мимо комнаты Малфоя, она остановилась. — «Может, он хочет чаю, — сказала себе Гермиона. — А то как-то невежливо получиться, если я ему не предложу ». — Пыталась успокоить она саму себя, хотя, в глубине души прекрасно понимала, что это только повод, чтобы увидеть его. Она не сомневалась, что он ещё спит — это даже хорошо, так ей будет проще рассмотреть его, не стесняясь, что её заметят.