Ловушка Астории

— Откуда ты знаешь, чего я хочу? — отчаянно выдохнула она и услышала, как он выругнулся.

— Не говори так, Гермиона, не делай из меня дурака, — грозно произнёс Малфой. — Ты не из тех женщин, с которыми проводят только одну ночь, а потом забывают об этом, да я и сам так не хочу. Я не знаю, чего ты хочешь, но не играй со мной.

— Ах, Драко — Грейнджер приоткрыла рот и облизнула губу, даже сейчас, когда он не подпускал её к себе, она знала, что он возбуждён, она ощущала запах его тела. Раньше она и представить такое не могла, что может не только любить мужчину, но и хотеть его. У неё сладко заныло внизу живота, и ей захотелось ощутить ненасытную страсть его губ, рук ищущих близости и испытать удовлетворение, которое только он может ей дать. — Люби меня, Драко.

— Господи, разве я не люблю? — сердито сказал Драко, и на этот раз у неё не было сомнений в его искренности.

Малфой ещё что-то говорил ей, но Грейнджер прижалась к его рту губами, уступив место тихому стону страсти. От его жадного поцелуя кружилась голова. Грудь набухла и напряглась, желая вырваться из-под тонкой ткани ночной сорочки. Драко стянул с её плеч халат, нашёл завязки сорочки и сбросил её.

— Ты такая красивая, — произнёс он, смотря на неё, а потом поднял на руки, Гермиона сейчас не могла думать ни о чём, кроме него и их близости.

— Может прийти миссис Трелони, — вспомнила она.

— К чёрту миссис Трелони, — сказал Малфой, опуская её на сбитые простыни, глядя на неё взволнованными и возбуждёнными глазами. — Я хочу тебя.

Драко навис над ней и стал покрывать поцелуями её лицо, медленно спустился к шее, Гермиона непроизвольно откинула голову назад, давая его губам больше места для будоражащих ласк, из её уст вырвался стон. Он продолжал целовать её шею и ключицы, а рукой стал гладить её коленку, поднимаясь всё выше, пока она вдруг не свела ноги. Малфой оторвался от её ключицы и посмотрел в лицо Грейнджер.

— Так ты всё-таки девушка, — тихо сказал он.

— Да, — подтвердила она.

— Не бойся, я буду нежным, — заверил он её.

Малфой вернулся к её ключице, стал медленно спускаться к груди, соски уже давно набухли, и он лизнул один кончиком языка, тут же заметил, как тот ещё сильнее сжался, превращаясь, в крохотную упругую бусину. Драко втянул её вглубь рта, посасывая, аккуратно прикусывая зубами, а второй сосок он обводил рукой, когда тот стал таким же твёрдым, он переключился на него губами. Грейнджер никогда раньше не испытывала ничего подобного, она подалась инстинктам, руками гладила волосы и плечи Драко. Он снова погладил её коленки и поднялся рукой выше, на этот раз она не стала сопротивляться, и он дотронулся рукой до её складок, ощутив на пальцах влагу, он надавил на клитор, чем вызывал сильный стон у Гермиона.

Он спустился поцелуя к животу, всё ниже и ниже, пока не провёл языком по набухшим лепесткам плоти. Она громко простонала, ещё сильнее прижимаясь его голову к себе. Грейнджер никогда не знала подобных прикосновений, просто задыхалась от нахлынувших чувств, его умелые пальцы и настойчивый язык творили невероятные вещи, заставили её забыть о стеснение и стыде и полностью отдаться страсти. Она ещё сильнее вцепилась в волосы Малфоя и поняла, что уже готова к другому контакту с ним.

— Драко, — простонала она, голосом полным возбуждения.

Он последний раз крутанул языком по клитору, проложил дорожку поцелуев по плоскому животу, провёл языком влажную дорожку между крепкими полушариями, прикусил кожу на шее и коснулся ласковым поцелуем уголка девичьих губ.

— Как ты прекрасна, — хриплым тоном произнёс Малфой.

— Я хочу тебя, — выдохнула Гермиона.

Это признание было таким неожиданным, но в тоже время таким желанным, Драко вмиг припал к её губам, требовательным, страстным поцелуем, углубляя его. Его рука коснулась её бедра, и сама Грейнджер пошире развела ноги, давая ему строиться удобнее. Драко взял в руку изнывающий орган и направил в узкое лоно Гермионы. Медленно надавил, ощутив, как крепко вцепились в его плечи её небольшие ногти. Она сдавлено простонала, и плотно сжатые зубы показывали, она была готова к боли и хотела, чтобы всё скорее произошло. Малфой накрыл её рот своими губами, и когда Грейнджер ответила ему, чуть расслабившись, резко толкнулся в самую глубину, ощутив вокруг себя упругие, жаркие стенки её лона.

Гермиона сдавлено вскрикнула, изворачиваясь всем телом, ладони непроизвольно сжались в кулаки, и она снова напряглась. Драко тут же стал осыпать поцелуями её лицо, а его пальцы запутались в её локонах. Его пальцы завела прямо за ушко, а язык прошёлся по раковине, посылая по всему телу приятные импульсы. Вторую ладонь он просунул между их телами, находя, маленький, набухший бугорок, слегка надавил на него пальцами, делая круговые движения и через несколько секунд почувствовал, что она отзывается на его ласки. Грейнджер поняла, что с её губ срываются тихие стоны, Малфой смог её расслабить и заставил желать больше, несмотря на дискомфорт внутри. Постепенно она перестала чувствовать неприятные ощущения, расслабилась, и волна возбуждения прошлась по её телу снова. Драко опять стал целовать её грудь и шею, он смог расслабить её, а потом и распалить.

Поняв, что он больше не может терпеть, Малфой сделал первый толчок, и с его губ сорвался рык восхищения, а с её громкий стон, в который больше не было намёка на боль. Его руки блуждали по извивающемуся на простынях девичьему телу, поглаживая, сжимая, царапая, губы целовали нежную кожу, а язык зализывал невидимые следы, будто извиняясь за нечаянную грубость. Его толчки становились всё увереннее, глубже, настойчивее, ведь уже сама Гермиона стала подаваться ему навстречу бёдрами, цепляясь за его крепкие плечи, царапая их ногтями. Драко подхватил одну ножку под коленку и, удерживая её на сгибе локтя, старался сделать их соединения ещё теснее. Вторую руку он просунул под спину, ещё сильнее прижимая к себе.

Внутри у Грейнджер поднимались до этого неизвестные ей волны, они были жаркие, волнующие, чувственные, готовые её испепелить в неведомом до этого утра наслаждении. Напряжение внизу живота нарастало, становясь почти болезненным и требующим разрядки, Гермиона что-то невнятно пробормотала, но Драко всё понял. Его пальцы тут же скользнули между их телами, надавил на клитор, сжимая его двумя пальцами, массируя в такт толчкам. Малфой сдерживался, но когда почувствовал, как Грейнджер ещё сильнее вцепилась свои ногтями в его плечи, как её бёдра сами начали лихорадочно двигаться ему навстречу, уже не подстраиваясь под него, он ощутил сладостную пульсацию и дрожь женского лона, он позволил себе преступить последний барьер. Драко сделал несколько жёстких, почти болезненных толчков и присоединился к стонущей в экстазе Гермионе.

Без сил она опустилась на подушки, а он лёг на бок и стал смотреть на неё с нескрываемым удовлетворением, а она больше не испытывала смущения.

— Любить, — произнёс Малфой через некоторое время. — Заниматься любовью. Я не понимал раньше, что это такое.

Сердце Грейнджер замерло от такого признания, и её сразу стала мучить совесть, ведь она его обманула. Она не знала, что он ждёт от неё. Но понимала, что ей нечего предложить ему.

— Я люблю тебя, — добавил Драко, он наклонился и потрогал языком ёё розовый сосок, её тело тут же отозвалось на его ласки. — Ты такая вкусная, — продолжил он, и руки вели своё исследование. — Такая нежная, гладкая и невыразимо сладкая.

— Ах, Драко, — простонала Гермиона.

— Молчи, — скомандовал он, приблизил свой рот к её рту, и под натиском его властных губ, у неё не осталось сил сопротивляться.

Когда Малфой, наконец, отпустил её губы, Грейнджер едва дышала, а он смотрел на неё со странным выражением удовлетворения и нежности.

— Значит, ты меня всё-таки любишь — пробормотал он и посмотрел так, словно только что поверил в это. — Давай уедим в Италию, там я познакомлю тебя с моими родителями, и мы спокойно сможем пожениться.