Ловушка Астории

Держа в руках чашку с чаем, Грейнджер повернула ручку, и тяжёлая дверь подалась внутрь. Она прекрасно помнила эту комнату, здесь она провела ту первую, роковую ночь.

Хоть сквозь щели в шторах пробивались лучи солнца, в комнате было довольно темно, Гермиона сразу поняла, что Драко ещё спит. Он лежал на спине, закинув руки за голову, укрытый до пояса, но она не сомневалась, что он спит голый. Она смотрела на волосы на его груди, которые сужались, стрелкой спускаясь вниз к животу. Грейнджер захотелось провести рукой по его груди, от этих мыслей, кровь быстрее побежала у неё по жилам, сердце тревожно забилось. Она робко подошла ближе, глядя на очертания его сильных ног.

— Чем обязан твоему визиту? — вдруг раздался резкий голос Малфоя.

Гермиона от неожиданности вздрогнула, подняла голову, и чашка задрожала на блюдце. Оказывается, он уже проснулся и смотрел на неё с плохо скрываемой враждебностью.

— Я… ну… я, — мямлила она, пытаясь придумать подходящий повод и взглянула на свои дрожащие пальцы, увидела чашку в своих руках. — Я принесла вам чай.

— Ах, чай, — он резко сел, совсем не заботясь о том, что покрывало спустилось совсем низко. — С чего это вдруг?

— Я, — Грейнджер сглотнула. — А что мне ещё делать в вашей комнате в такой час? — запальчиво воскликнула она и оглянулась. Дверь по-прежнему была приоткрыта, этого добавило ей уверенности в себе. — Вы хотите чаю или нет?

— Хочу, почему бы и нет? — усмехнулся Драко. — Раз ничего другого мне не предлагают.

Облизнув пересохшие губы, Гермиона подошла ближе, держа перед собой чашку с чаем, как щит. Лишь бы он наклонился и взял чашку, тогда ей не придётся подходить ближе к кровати. Но Малфой не двинулся с места, он ждал, когда Грейнджер подойдёт, и только тогда взял из её слабых пальцев чашу.

Драко поднял чашку к губам и следил за ней, но Гермиона не сразу отошла, хотя уже могла это сделать. Сейчас, когда он не стал её трогать, она опять почувствовала себя брошенной. Она подождала, пока он попробует чай и нахмурилась, поняв по его гримасе, что он пришёлся ему не по вкусу.

— Чай не сладкий, — заметил он, ставя чашку на блюдце. — Ты на самом деле приготовила его для меня? Я думал, ты давно заметила, что я люблю всё сладкое.

— Я… а… я, — неловка начала она, и увидела в его глазах насмешку.

— Не надо опять извиняться, — издевался он. — Тем более, после вчерашнего вечера, — он лениво оглядел её и поставил чашку на столик около кровати. — Не надо. Ты думала, что я сплю. Интересно, что же тебя привело сюда? Любопытство. Но ведь ты и так знаешь, у меня нет от тебя секретов.

Грейнджер вспыхнула и невольно отступила на шаг назад.

— Я… принесла вам чай, — повторила она, стараясь не смотреть на его мощное, гибкое тело. — Если вы не хотите, я унесу.

— Унесёшь? — Малфой поднял бровь.

— Да, — ответила она, несколько секунд помолчала, а потом с трудом продолжила: — Драко, я надеюсь, ваши друзья не обиделись, что я так глупо вела себя вчера вечером. Я хочу сказать… я думала… то есть я не знала, в каких вы отношениях с миссис Крэбб.

Его серые глаза потемнели.

— Разве это имеет значение?

— Да имеет, — ответила Гермиона. — Я хочу сказать, вы меня поцеловали, и… мне было….

— Неудобно, — предположил Малфой.

— Нет, стыдно, — объяснила она и с трудом выдержала его взгляд. — Ведь мы познакомились всего неделю назад.

— Познакомились? — Драко коротко рассмеялся. — Ну, да, можно и так сказать.

— Не смейтесь надо мной, — вспыхнула она. — Вы знаете, что я имела в виду.

— Да, знаю, — резко подтвердил он и, скинув ноги с кровати, встал. Потрясённая Грейнджер перевела дух, а он, не обращая на это ни малейшего внимания, потянулся за халатом, надел его и повернулся к ней лицом, завязывая его. — Что ты хочешь сказать, Гермиона? По-моему, после вчерашнего совершенно ясно, что так дальше продолжать не может. Во всяком случае, я так больше не могу. Думаю, что пора ехать в Лондон и сообщить Астории, что она вдова, не богатая, но достаточно обеспеченная. Без сомнения, она будет рада. А я возвращаюсь в Италию.

Грейнджер в отчаянье приоткрыла рот. Когда она ночью думала как поступить, казалось, что единственный выход — уехать. Она искренне надеялась обрести покой, когда покинет Забини Меноре и вернётся в Лондон. Теперь, когда это стало неизбежностью, она почувствовала только сомнения и неуверенность. Гермиона знала только одно — она любит этого человека. Конечно, это безумие, сумасшествие, но как отпустить его, зная, что она может, больше его не увидит.

— Я думаю, в Италии найдётся девушка, которая будет рада родить вам ребёнка, — вырвалось вдруг у Гермионы раньше, чем она поняла то, что сказала, а он, прищурившись, посмотрел на неё.

— Ты говоришь совершенно безумные вещи, — наконец сказал Малфой, и около его рта образовались горькие складки. — Какое тебе дело до какой-то мифической девушки из Италии. Хотя, не буду скрывать, у меня много знакомых там женщин, может, какой-нибудь из них я нравлюсь. Тебя это устроит?

— Ах, — у Грейнджер задрожали губы. — Ах, Драко, — она беспомощно покачала головой, чувствуя, что её глаза наполняются слезами. — А… что если я скажу, что я не хочу, чтобы вы уезжали? Это… такое безумие?

В глубине его глаз загорелась искра неудержимой страсти, но он не двинулся с места, а она в мольбе притянула к нему руки. Она схватила его за лацканы халата, погладила его махровую плоть, а потом пальцами прикоснулась к груди. Её глаза не отрывались от его глаз, прикованные горящим огнём.

— Драко, — заговорила она, продвигаясь ближе, слабее от страха, что он опять её унизит. — Драко, пожалуйста, я прошу тебя — останься.

— Гермиона, — голос его стал хриплым, хотя он сдерживал себя. — Здесь не место для такого разговора.

— Почему? — она ещё ближе придвинулась к нему и почувствовала тугие мышцы его бёдер. — Драко, у меня есть ещё несколько свободных дней. Может… мы начнём всё сначала?

— Господи Боже, — он схватил её за запястье. — Гермиона, ты сама не понимаешь, о чём просишь. Я… ведь всего лишь человек, а не машина. Знаешь, как мне тяжело жить с тобой в одном доме — я от этого просто с ума схожу. Я не знаю, что в тебя такого, что ты запала мне в душу, и мне совсем не нужна эта… твоя дружба… которой ты так хочешь.