Ловушка для химеры

– И... что там есть? Точнее - кто.

– Песчаные духи, - снова честно отозвался наниматель.

– Ну, так значит, золота там уже нет.

– Золота нет. А драгоценные камни прямо под ногами валяются, греби - не хочу.

– Как-то больно красиво поешь, - снова засомневался Игуана, - духи?

– А у меня четырнадцать магов-стихийников.

Наемник поперхнулся пивом, которое только что пригубил.

– Откуда столько? Как согласились? Тоже за камни?

– Школьники. Второй курс. Им практика нужна, - опять абсолютно честно ответил наниматель, - вы будете камни откапывать, они с духами сражаться. Вам обеспеченную старость, им - зачет по природничеству.

– Так ты - Скорпион?
– сообразил Игуана, - а чего сразу не сказал? Давно бы договорились.

Глава 49

– Есть ад на земле... и я его видел, - убежденно сказал Обжора, глядя в непроглядно-черное небо, перечеркнутое проводами и рекламными растяжками. Городской воздух, спертый и отравленный выхлопными газами, казался упоительно сладким и свежим.

Высокая девушка, стоявшая рядом, только мимолетно и совсем невесело улыбнулась. И кивнула, соглашаясь: да, ад. Кто бы спорил!

Шапку Обжора забыл где-то в аду, но это было последнее, о чем он сейчас хотел думать. Перед глазами все еще стоял небольшой зал, отделенный от улицы двойными стеклянными дверями и каталка, с которой на Шаари смотрело белое, совершенно безжизненное лицо Алеты.

Каталка грохотала, как цепи каторжников... почему им не переделать пороги, если уж в этом мире нет левитации. Или местным нормально жить в таком грохоте? Ничего же не слышно.

Его три раза пересрашивала о чем-то нервная, злая женщина, спрятавшаяся за стеклом - словно боялась. Чего боялась? В конце концов Елена мягко оттерла его в угол и взялаа беседу в свои руки. И все вроде бы пошло на лад. Обжору даже слегка отпустило... пока мимо не прокатили с таким же жутким грохотом еще одну каталку - на ней лежал мужчина странного цвета. Нет, про четыре расы этого мира Шаари знал от Марка, но фиолетовой среди них не было! Или была? У мужчины был жуткий, совершенно стеклянный взгляд, он метался на каталке, пытаясь порвать ремни так, что они трещали... Порвет - теткам, которые его катят, не поздоровится, неожиданно отчетливо понял Обжора. Головы поотворачивает. Он не хочет туда... Сильно не хочет, боится. Так, может, и Алете туда не надо? Но Елена спокойна.

Не выдержав, он придержал молодого мужчину в форме (форму он отличал, какой-бы странной та не была) и тихонько спросил:

– Что с ним? С этим фиолетовым? Чего он так боится?

– Глюки у него, - хмыкнул тот, - слышал же, орал, что мы - черти и тащим его в ад.

– А это не так?

Парень сначала взглянул на него ошалело, как на полного придурка. Потом хлопнул себя по лбу и рассмеялся.

– Сечешь, мужик! Так и есть. А ты тоже врач? Смотрю - рожа не наша, а юмор наш.

– Нет. Небо избавило. Я солдат, у нас полегче. Так что, фиолетовый-то? Жить будет?

– Да будет. Только ослепнет. Или парализует его... Паленый спирт - такая жесть. Никогда не пей!

– Не буду, - легко пообещал Обжора. После фиолетового он бы и не то пообещал.

– Это еще что, - парень, пользуясь возможностью, разговорился. Видимо, тоже был здесь новичком и только строил из себя умудренного жизнью, все повидавшего целителя. А нервишки-то гуляли. Шаари видел это не раз у своих ребят.
– Утром одного стритрейсера привезли, долбанутого на все худое тело. Несколько часов вытащить пытались, а он все равно откинулся. Придурок решил накануне каких-то тупых гонок "сродниться с машиной", чтобы понимать ее без слов. Урод! Набрал в шприц бензина и вкачал себе в вену...

– Паша, - крикнула женщина из-за стекла, - завязывай трепаться, ты Денисычу нужен в реанимации, там очередную "после гриппа" привезли.

– "После гриппа"?
– еще успел спросить Обжора, но Паша только махнул рукой и унесся вдаль по коридору, ловко огибая людей, сидящих на стульях и вытянувших ноги в проход, очередную каталку, на этот раз сидячую, немолодую, усталую женщину с ведром и шваброй.

– Грипп самостоятельно лечила, - голос Елены прозвучал совсем рядом, - купила в аптеке все, что продают без рецепта, наболтала и скушала. И мысли нет, что лекарства могут быть несовместимы. Здесь таких целое отделение. Всего три: одно вот такие "после гриппа", которые случайно... или не совсем случайно лекарствами травятся. Второе - алкогольные отравления, тех тоже в сутки не один, а то и не два бывают. Ну и третье - бытовые. Там твоя Алета.

– Как она?
– вопрос дался Обжоре с трудом, хотя трусом он себя не числил. Но уж больно обстановка была гнетущая.

– Довезли, значит - откачают, - уверенно ответила Елена, - пойдем на воздух.

– Но... мне нужно быть с ней.

– В реанимацию тебя все равно не пустят, даже если ты докажешь, что она - иномирная императрица, а ты ее телохранитель. Вот до этих дверей за свои жизнь и здоровье вы отвечаете сами. А начиная с этого порога - уже мы. И все, что случится за этими дверями - полностью наша зона ответственности.

– Не тяжело? Так?

Елена повела плечами, словно пыталась сбросить то, что ей до смерти надоело. И опять не вышло.

– Ты прямо как моя мама. Да, тяжело. Меня в мед никто палкой не гнал, сама пошла. Наверное, понимала, куда иду и как это будет?

– Извини, - покаялся Обжора, - я не хотел.

– Ты извини. Просто достали: ты со своим отличным аттестатом могла бы устроиться в жизни намного лучше... Я "устроилась" куда хотела. Остальные могут курить бамбук.

– Помогает?
– совсем растерялся Шаари.
– Курение бамбука?

– Да черт его знает, - рассмеялась Лена, - я, как ты понимаешь, не пробовала. Я врач и принципиальный противник курения чего угодно. Пойдем, проводишь меня до общаги. Девушкам одним ночью по городу гулять не полезно для здоровья.

– А... Алета?

– Алета очнется не раньше утра, со стопроцентной гарантией. До этого светлого момента нам тут делать нечего, без нас - дурдом. А вот утром нужно будет ее выцарапывать и поскорее. Потому что хлебнуть окономойки, это, дорогой мой фиктивный супруг, очень на попытку суицида смахивает. И без беседы с доброй тетей-психиатром ее не то, что из Центра, ее от койки не отстегнут. Представляешь, что будет, если на вопрос "профессия" она заявит - императрица?

– Что будет?
– уточнил неискушенный Обжора, - они испугаются дипломатического скандала?

– Ага, - хмыкнула Елена, - так, что очень быстро закроют твою императрицу в желтом доме, вместе с Клеопатрой, президентом и Темным Властелином...

– Понял.
– До Обжоры и правда дошло, в его родном мире такие "императоры" тоже водились. Лечили их окунаним в прорубь, укусами диких пчел и подвешиванием вниз головой. Тех, у кого не было денег на целителя. Ребята в зеленом с этой бедой справлялись.
– Провожу, конечно. Только нужно сначала к мальчишкам зайти, успокоить.

– Уже, - лаконично отозвалась Лена, - я им позвонила сразу же, как прогноз узнала. Они пообещали спать лечь.

– Они и не то пообещают.

– Я сказала, что если утром не найду их в кровати, то к маме поедем без них.

Шаари уважительно присвистнул. Похоже, в этом мире и впрямь движущей силой общества были женщины.

Они тихонько шли к стоянке такси. Падал мокрый снег, но было как-то на удивление тепло и даже уютно. Девушка рядом шагала широко - у нее были длинные, сильные ноги, привыкшие к нагрузкам, немного широковатые для дамы плечи и слегка узковатые бедра, в узких синих штанах с отстрочкой это было очень заметно - и невероятно гордая, уверенная осанка. Она шла, сунув руки в карманы своей смешной, короткой курточки и поглядывала на город так, словно парила над ним на высоте крыш и была властна в жизни и смерти всех его обитателей.