Ловушка для «Осьминога»

Надо было не допустить нарушения морской границы, не позволить никаких высадок хотя бы и на необитаемые острова и не поддаться при этом ни на какие провокации.

С миссией этой «Громобой» и «Смелый» справились успешно. Несолоно хлебавши «Балтийская звезда» отвернула от советских берегов и пришла в Хельсинки, где финские власти отказались выпустить хулиганствующих молодчиков на берег. Они помитинговали на борту судна и вынуждены были возвратиться в Швецию.

А вот во время совещания министров иностранных дел в столице Финляндии по поводу десятилетия подписания хельсинского Заключительного акта организаторы пропагандистской акции попытались обойти финский закон, который запрещает демонстрации иностранцев. За два дня до нового прихода теплохода-диверсанта в Хельсинки срочно собрали свору политических проходимцев, назвали ее «группой по контролю за выполнением Заключительного акта общеевропейского совещания» и поручили ей пригласить собравшуюся на «Балтийской звезде» компанию.

Когда теплоход появился в порту, его поставили на самый дальний причал. Ровно в полдень от борта началась процессия эмигрантских наемников, которые кощунственно, будто щитом, прикрыли свои грязные намерения большим бело-синим флагом Финляндии – они несли его перед собой.

Шествие направилось на кладбище, которое с незапамятных времен названо было Чумным. У могильного камня, под которым лежали тридцать два белогвардейца, отправившиеся в 1919 году на Петроград с генералом Юденичем во главе, с утра дежурил отряд операторов западных телекомпаний, добрая рота фотокорреспондентов и теплая компашка «борцов за права человека».

Вот каких «пассажиров» и на какие политические дебоши возила белоснежная «Балтийская звезда», полным ходом уходившая сейчас от русской морской границы.

«Громобой» пересек ее курс и вышел к правому борту. На этом крыле мостика никого не было. Палубы лайнера были пусты.

Ни одного человека…

– Свяжитесь с ними на шестнадцатом канале, – приказал командир.

Старпом Виктор Дудко включил ультракоротковолновую рацию на том диапазоне частот, который считался обиходным в международном мореплавнии.

– «Baltic Star» «Baltic Star»! – позвал капита-н-лейтенант на английском языке – Speaking Soviet seafrontier. Answer! Reply! [11]

В динамике щелкнуло, затем послышалось покашливание, затем чей-то голос насмешливо спросил:

– Капитан второго ранга Коршун? Доброе утро, Афанасий Иванович… Не слишком ли вы суетитесь вокруг нашей коробки? Ведь мы сейчас в открытом море… А ходили в вашу сторону на рыбалку, там отлично берет на блесну треска. Приглашаем на уху, кавторанг!

11

«Балтийская звезда»! «Балтийская звезда»! Говорят советские пограничники. Отвечайте!

Капитан-лейтенант Дудко хотел отключить УКВ-станцию, но Коршун жестом остановил его.

– Пусть поговорит… Болтливость – признак слабости, – сказал он.

ГЛАВА ВТОРАЯ

I

«Как бы не опоздать к назначенному часу», – подумал с тревогой Олег Давыдов и, вскинув руку, взглянул на электронные часы с калькулятором – их ему недавно подарил Джон Бриггс.

«Новый старый друг», – усмехнулся штурман.

Нынешние их отношения с бывшим судовым врачом складывались своеобразно.

По составленному для него плану действия, Олег Давыдов, когда появился в фирме «Эвалд Юхансон и компания», не должен был подозревать, что направляется прямиком в логово тех, кто организовал переход Бориса Кунина. Сначала им занимались различные люди из «Осьминога», потом подключился сам Стив Фергюссон, и лишь на том этапе, когда стало ясно, что парень созрел, в дело вступил Джон Бриггс, хотя до этого он незримо присутствовал на всех беседах с Олегом.

Неожиданное появление Джона Бриггса должно было внести дополнительный стресс в душевное состояние Давыдова. И оно внесло. Джон Бриггс получил от возмущенного Олега по физиономии. Штурман бил в четверть силы. Олегу не пришлось разыгрывать гнев, он и в самом деле испытал удовольствие, врезав бывшему другу, который оказался агентом ЦРУ.

Джон Бриггс понимал, что Давыдову надо сказать правду. Не всю, разумеется, но знать какую-то часть правды Давыдов заслужил. О разведывательной деятельности в России он, естественно, и не заикнулся, но о способе внедрения, подмене погибшего парнишки двойником поведал в деталях.

– Долго же пришлось тебе притворяться, – хмыкнул Давыдов.

Джон Бриггс уловил в голосе штурмана пренебрежительный оттенок, это задело его и он не сдержался:

– Думаешь, это все так просто? – сказал он.

– Знаю, что не просто… Я бы не смог.

– Теперь сможешь, – уверил его Бриггс. – Ты уже переступил через себя.

Поначалу Олег хотел возмутиться, сказать, что если он и согласился быть с ними, то это вовсе не оз­начает, будто он готов напялить на себя чужую личину, но досчитал мысленно до десяти и понял: в этой ситуации лучше глубоко вздохнуть и опустить голову. Так он и сделал.

Джон Бриггс ободряюще потрепал штурмана по плечу.

«Мается парень, – с некоторой долей сочувствия подумал он. – Это понятно… Меня едва ли не с дет­ства готовили к юдоли разведчика, а на Олега это свалилось сразу. Да и работать ему придется против соотечественников. Впрочем, он всегда был умницей, поймет, что иного выхода у него нет».

Олег Давыдов не знал, конечно, что вовсе иной позиции придерживается Стив Фергюссон, что он с самого начала противился идее завербовать штурмана и ссылался при этом на собственный опыт общения с русскими людьми.

– Вы знаете мое отношение к ним, – говорил он Джону Бриггсу, – меня трудно заподозрить в каких-либо русофильских тенденциях, но справедливости ради должен сказать, что настоящий русский никогда не станет предателем. Это случается порой с полукровками. Извините, Джон, мы оба полукровки, но мы с вами особое племя. Либо такое происходит с явными подонками, с деградировавшими личностями. Но по тому, что вы сами о нем рассказываете, этот моряк по-настоящему русский человек… Значит, либо вы в нем ошиблись, либо он из каких-то соображений темнит… И я бы крепко подумал, прежде чем делать на него ставку.

– Никто и не собирается ставить на этого парня сейчас, – возразил Джон Бриггс. – Главное, что он остается у нас, в наших руках и под нашим присмотром. Давыдов самолюбив и интеллектуален, его «ай-кю» [12] довольно высок, и когда я сообщил ему результаты тестирования, то уловил: ему приятно осознать, что он умнее других. Именно на этом я и собираюсь построить вовлечение парня в наше дело.

Стив Фергюссон так и не изменил своего отношения к затее Джона Бриггса, но поскольку она получила одобрение Сэмюэля Ларкина, внешне отступился от всего, что было связано с Олегом Давыдовым, тем более, что в личные опекуны ему Джон Бриггс определил себя. Но как шеф «Осьминога» он, конечно же, поручил доверенным людям вести за штурманом негласное наблюдение.

12

Коэффициент интеллектуальности.