Ловушка для потерянной души

– - Эй, - кто-то трясет за плечи. Горячее дыхание обжигает лицо.
– Никто, проснись же.

А всплыть со дна не так просто. Оно не желает отпускать, цепляет, утягивает. Мир, как будто сошел с ума, мигает яркими пятнами, словно в прятки играет, то показывается, то пропадает в темноте.

А голос все продолжает звать. Упрямый. Разлепляю веки в очередной попытке проснуться. Красавчик. Лицо в крови, грязи и слезах. У него над головой тусклый фонарь. Бьет по глазам, щурюсь. Красавчик помогает мне сесть, кряхтит, тянет за плечи, его ноги скользят по влажному каменному полу.

– - Где мы?
– глаза привыкают, оглядываю тесную клетку. Три каменные стены без окон с грубой кривой решеткой вместо одной из них.

– - Тюрьма, - устало садиться рядом он.

– - Почему?
– не могу понять.

– - Не знаю, - откидывает голову, прислоняется затылком к холодным камням. Делаю так же, смотрю на тусклый фонарь, ловлю разноцветные круги от него в глазах, но они быстрее, разбегаются, как тараканы на помойке.

– - Где Арри?
– боюсь задать этот вопрос, но он вырывается против воли.

– - Его миссар забрал куда-то, - так же равнодушно и устало отвечает он. Вздрагиваю. Сердце испуганно ударяет в ребра.

– - Хитрого убили, - не замечая моего страха, продолжает он.
– Тихоню не видел. Может убежать успел.

Вспоминаю пустой взгляд стеклянных глаз. Мотаю головой, до тошноты, прогоняю воспоминания. Хорошо, что мне не снятся сны.

Чьи-то шаги по лестнице. Все ближе. Уже шуршит под сапогами редкая солома, что выбилась из общей кучи в других камерах. Затаив дыхание жду, подгоняю время. Почему-то, кажется, что слышу среди чужих шагов Арри. Так и есть. Он подходит несмело, выступая из мрака коридора, обхватывает решетку тонкими пальцами, смотрит на меня. Смотрю в ответ, решая, стоит ли верить глазам.

– - Прости, - шепчет он. Срываюсь с места, бросаюсь к решетке, но он медленно отступает, прячась в тени высокой фигуры, что стоит рядом.

Сильный удар отбрасывает меня обратно к стене. Напротив один из стражников, сжимает отполированное древко копья и скалится, глядя на меня. Задыхаюсь, чувствую, что ребра сломаны, скребут острые концы костей друг о друга, пытаются задеть легкие. Капюшон снова падает на лицо, закрывает от меня неясную тень Арри.

– - Мой принц, - незнакомый голос.
– Вы готовы к опознанию?

– - Принц, - такой знакомый до дрожи холодный голос. Миссар. Стоит совсем рядом с Арри, подталкивает его к решетке.

– - Д-да, - кивает он, подходя ближе. Снова вижу его лицо в свете тусклой лампы.

– - Повторите свои показания, - первый голос. Его не видно за стеной.

– - Меня похитили, - снова Арри.

– - Кто? Покажите.
– Опять незнакомый голос.

– - Он, - медленно поднимает руку, дрожий палец показывает прямо на меня. Замираю, глядя в его глаза, но он не видит моего взгляда из-под капюшона, руки не оторвать от пола, иначе упаду. Горло свело судорогой. Вместо дыхания -- хрип.

– - За похищение и угрозу жизни будущего императоры вы и ваш пособник приговариваетесь к смерти, - продолжал голос. Арри снова растворился в темноте коридора. Его силуэт закрыла черная тень, потащила прочь от решетки. Шаги все тише, стук сердца все громче.

Не понимаю слов. А человек все стоит, говорит что-то. Его слова эхом разносятся по камере, теряются в коридоре. Все слушаю удаляющиеся шаги. Маленькая искорка тепла, что совсем недавно залетела внутрь, медленно догорает. Темнеет, трескается, распадается ледяным пеплом. Его подхватывает злой ветер, уносит все дальше, глубже. Царапает душу.

Жестокие слова приговора бьют словно камни. Бросаюсь на решетку, кричу, зову его. Снова удары в грудь от безликого стражника и боль. Продолжаю звать. Срываю голос, хриплю, цепляюсь за холодные прутья. Зову до тех пор, пока сил не осталось. Лишь собственное булькающее дыхание, переходящее в хрип и темнота. В этот раз вовремя.

Салих. Торговец мыслями.

Свободный человек, н е имеющий ранга.

Темная ночь кружит над городом, укутывает улицы густым туманом, давит дождем на плечи, заставляя опускать голову все ниже. Пустые коридоры улиц пугают подворотнями, где словно живут чудовища, прячутся в кучах мусора, притаились в глубоких канавах. Скалят обломанные зубы ржавые решетки старых оград, зовут в свои темные дебри заброшенные сады.

Мимо призраками проплывают отряды стражи. Кутаются в тонкие плащи, что бугрятся неровными комками свалявшегося меха внутри, того и гляди развалятся, упадут кучей гнилого тряпья. От взгляда на них самому становится холодно. Стою, как попрошайка, с нетерпением поглядываю на двери, жмусь к грязной стене, отгородился от мира пятеркой верных воинов. С ними спокойнее, а то местная стража не лучше бандитов. Жалкие остатки людей с пустыми душами и жадными взглядами. Так всегда бывает. Идеалы умирают от нападок времени, незаметно гниют в сточных канавах. Когда уже не способны накормить. Горячность юности проходит, разбивается об острые края жизни. Вот и становятся смелые воины настоящими шавками. Сбиваются в стаи себе подобных и снуют по городу, ищу где бы поживиться. Ненавидят весь мир за то, что кто-то оказался умнее. Не погнался за глупыми идеями о бесполезном геройстве, а думал о будущем. Теперь они, воплотившие свою мечту, прячутся за одинаковыми серыми доспехами, скалятся на мир. И завидуют.

С протяжным скрипом отворилась, обитая железом дверь тюрьмы. В лицо пахнуло затхлостью подвалов, запахом разложения и старых бумаг. Заплясали неясные тени в узком коридоре. На мокрую мостовую с неприятным чавкающим звуком упали две тени, расползлись по земле, лишь отдаленно напоминая человеческие фигуры.

– - Точно они?
– на секунду задерживаю объемный кошель, не отдаю в жадные, чуть подрагивающие с перепою руки стражника.

– - Да они, они, - кивает он, вытирая вспотевшие ладони о мундир. Оглядывается, боясь быть замеченным. Точно, как запуганная шавка. Вдруг, набегут свои же, набросятся, разорвут на клочки за желанную добычу. Словно неделю голодавшие нищие за корку хлеба.

– - Берите их, - киваю своим людям. Лишь пятеро осталось от того десятка, что недавно ушел с миссаром.

– - Не заметят?
– с сожалением передаю деньги. Всегда неохотно с ними расстаюсь, но все же обычно не так обидно. Золото должно уходить к тем, кто его достоин. А тут, чувство, словно на помойку выбрасываю.

– - Много похожих людей в этих подвалах, много бумаг и неразберихи.
– пожимает плечами стражник, кутаясь в тонкий плащ. Прячет увесистый кошель в оттянутом кармане со множеством заплат.

Что ж, игра началась, господин миссар. Не я затеял эту партию, но теперь цена выигрыша -- моя жизнь. Она покажется вам не такой ценной в сравнении с вашими секретами. Тайны, они ближе к телу и бьют больнее всего. А уж как ими пользоваться я за много лет научился лучше других. У меня был лишь один учитель -- жизнь и учит она так, что понимаешь все с первого раза.

Никто.

Странная в этот раз темнота, будто живая, касается тела холодным сквозняком, редкими ледяными каплями. Будто шевелится, подобралась ближе и теперь давит на шею толстыми стальными пальцами. Пол задрожал, подпрыгнул под спиной. Зазвенели невидимые цепи. Странный сон, будто наяву. Заскрипели под ожившим полом колеса, все быстрее и быстрее подскакивая на неровной дороге. Сажусь с трудом, хватаюсь руками за горло, где по-прежнему давит что-то. Царапает, не дает нормально дышать, тянет вниз, заставляет склонить голову. Ошейник. Тяжелый, неровный, крепко держит, тянется толстая цепь, прикованная к холодному полу.