Ловушка для потерянной души

– - Арри?
– поворачиваюсь к нему. Тот отряхивает грязь с одежды и вытирает кровь с лица.

– - Что?
– вскидывает голову, обжигая меня взглядом.
– Он на меня первым напал.
– Удивленно перевожу взгляд на Красавчика. Тот только скалится, глядя на кровь, что по-прежнему течет по волосам Арри.

– - Тихоня, докладывай, - оттолкнул от себя успокоившегося Красавчика Хитрый.

– - Он все съел, - маленький пальчик осуждающе ткнулся в сторону Арри.

– - Что съел?
– хмурится рыжий. Тут его взгляд останавливается на открытой яме, потом переползает на Арри, под ногами которого валяется темная тряпка, в которую еще утром был завернут хлеб. Я внимательно слежу за ним. Вчера он четко сказал, что это все, что осталось. На нас всех. Общак для трех команд. Одна неполная буханка на десять человек.

– - Он правду говорит?
– не поворачиваюсь к Арри. Смотрю на плачущего мелкого и в глазах темнеет от злости. Не знаю почему, но чувствую, стоит повернуться, увидеть как всегда надменное лицо Арри и я тоже брошусь на него с кулаками.

– - Какой-то огрызок пожалели, - вместо внятного ответа пробубнил он. Медленно закрываю глаза и считаю до десяти. Кажется, когда-то давно это помогало мне успокоиться.

– - Да я тебе сейчас...
– дернулся было вперед Красавчик, но я успеваю его перехватить. Я больше и сильнее.
– Твой друг. Сам и разбирайся, - поднял он руки вверх.

– - Хитрый, - подхожу к рыжему и протягиваю ту большую блестящую монету, что дал мне миссар.
– Этого хватит на еду?
– по нервному кивку и дрожащим рукам понимаю, что хватит.
– Арри, выйдем, - не оборачиваясь, иду на улицу.

Сзади слышаться неуверенные шаги парня, который нехотя плетется следом. Останавливаюсь у той разбитой стены, где говорили в прошлый раз, и сажусь на камни, хлопая ладонью рядом с собой. Арри послушно садиться, смотрит на меня исподлобья. Сижу, молчу, подбираю слова, но они все разбегаются, не поймать. Опять дождь, льет все сильнее.

– - Почему молчишь?
– не выдержал Арри.
– Хотел же ругать, да?!

– - Нет, - качаю головой.

– - Как?
– спросил он удивленно, явно, прежде чем подумал.
– Я думал, ты тоже злиться будешь за то, что какую-то горбушку съел.

– - Нет, - качаю головой. Возможно, мои мысли не правильные. Сложно судить. Мне не понятны люди. У меня свои понятия о том, что правильно. Что те богачи сегодня, что Арри. Странные. Не понимают простых вещей. Не думаю, совсем, ни о чем, кроме себя.

– - Почему?
– коснулся он моей руки. Редко так делал. Мне казалось, что он меня боится. Шарахается, отдергивает руку, если я достаточно близко. Всегда делаю вид, что не замечаю, но от этого не менее обидно.

– - А почему надо злиться?
– поворачиваюсь к нему, вглядываюсь в темные глаза. Такие черные, что даже не разобрать, где радужка, а где зрачок. Красивые, бездонные. Вот бы и мне такие.

– - Я съел единственную еду, - опустил он голову.
– Теперь тебе будет нечего есть. А ты молчишь, говоришь, что не злишься... Я тебе не верю.

– - Не только мне. Всем, кто живет в доме. Они так же хотят есть, как и ты. Даже Тихоня, хоть еще совсем ребенок не трогал, а ведь прекрасно знал, где лежит. Думаешь, он хочет есть меньше тебя?
– отворачиваюсь, глядя под ноги, где расползается грязная лужа размытой земли.

– - Прости, - опять едва слышно, на выдохе. Молчу, делаю вид, что не слышу.
– Я не прав. Прости, - вскакивает он.
– Слышишь?! Я ошибся. Мне стыдно. Я не хотел. Только бы немного взял, а получилось...
– он зло топнул ногой, разбрызгивая грязь, по щекам текут слезы.

– - Идем, - встаю, протягивая ему руку. Он удивленно смотрит на меня, вытирая глаза.

– - И, - запнулся, вглядывается в мое лицо под капюшоном, - ругаться не будешь?

– - А зачем?
– пожимаю плечами.
– Ты сам знаешь, что сделал не так. Этого достаточно. Разве крики и драка что-то изменят?
– беру его за руку и веду обратно в дом.

– - Ты очень странный, - шепчет себе под нос.

– - Извинись перед всеми, - останавливаюсь у двери, пропуская его вперед.

– - Не хочу.
– остановился он, замотал головой.

– - Если ты не прав, то нужно извиниться, - отступаю в сторону, открывая перед ним дверь.

Он секунду смотрит на меня, а затем с тяжким вздохом заходит внутрь. Захожу следом, по стеночке пробираюсь к своему лежаку. В доме все те же. Хитрый, Красавчик и Тихоня. Сидят у пустой ямы и о чем-то тихо разговаривают. Мелкий перестал плакать, жмется к боку Красвчика.

– - Извините, - опустив голову, говорит Арри.

– - Чего? Не слышим.
– поднимается Хитрый.

– - Извините.
– Вскидывает он голову.
– Я был не прав. Не удержался.

– - Слабак, - фыркнул Красавчик.

– - Да, я слабый!
– часто заморгал Арри, сдерживая слезы.
– Я не привык к такому!

– - Ладно, замяли, - вздыхает Хитрый, положив ладонь на плечо Красавчика.
– Твой друг сегодня заработал нам на еду. Надолго хватит и с долгом рассчитаемся.

– - Еще Лысому отдать часть надо, - напомнил Красавчик, взъерошив темные волосы, которые отросли до лопаток. Здесь почти все темноволосые. Отчего-то кажется, что это не правильно. Единственный, кто выделяется -- Хитрый. Остальные все, как на подбор с черными или просто очень темными волосами. Даже светлые глаза -- редкость. В книжках тоже все были такими. Странно, кажется, что бывает по-другому. Я даже представляю себе таких людей. Со светлой кожей, яркими и разными глазами и волосами. А тут все одинаковые.

– - Чего застыл?
– толкнул меня в плечо Хитрый.
– Идем, надо добычу разменять. Еды купим и к Лысому зайдем, долю отдадим.

Я лишь киваю. В последнее время все чаще в голове странные мысли. О том, чего нет. Видения, которых быть не может. Что это за города, люди? Откуда? Есть ли здесь что-то подобное? Посмотреть бы. Может я оттуда родом? Именно поэтому все такой чужое и непонятное вокруг.

Тьяра Ка Тор.

Дочь рода наместников третьего полного ранга ныне бесполезных земель.

Перед глазами проносятся грустные воспоминания беззаботного детства. Смех мамы, громкий и задорный голос отца. Я была счастлива, не жалела о том, что родилась в обедневшей семье. Деньги обесценивают счастье.

Эти счастливые моменты, оставаясь далеко позади, всегда приносят с собой грусть. Стираются под напором бешеного течения жизни, превращаясь в размытые образы, отрывки тусклых эмоций. Постепенно забываются, становятся блеклыми. Как те серые тучи, что ползут по небу. Или это у меня в глазах так темно. Шутка ли, плакать всю ночь. Вместо теплой постели теперь куча мусора в грязной подворотне. Вместо шумных веселых соседей -- крысы. О том, что я буду есть на завтрак даже думать не хочется. Свобода. Вот она какая. У нее не пьянящий, а до отвращения горький вкус.