Ловушка для потерянной души

– - А ничего девка, если отмыть, как следует, - усмехается первый, хватает меня за руку. Его ладонь такая большая, что полностью обхватывает тонкое запястье.

– - Дурак, - отвешивает ему подзатыльник второй, что с факелом. Захват ослаб. Вырываю руку и на всякий случай отступаю на шаг, запахиваю плотнее рубашку, которую можно дважды обернуть вокруг тощего тела.

– - Ты чего?
– обиженно поворачивается к товарищу стражник.

– - Ты думай сначала.
– Склонился к его уху второй, понизив голос.
– На руки посмотри, да на волосы. И печати рабской не видно.

– - И чего?
– первый по-прежнему не понимает, как и я. Смотрю то на них, то на видимую часть своего тела. Как так вышло?

– - А того, что руки у нее тонкие, пальцы не мозолистые. Ни дня в своей жизни она не работала, не сравнить с нашими бабами, даже городскими, что уж про деревни говорить. Помнишь, на доске портрет девушки, похожа она.
– задвигает задумчиво разглядывающего меня товарища за спину.
– Вам помощь нужна?
– снимает плащ, накидывает мне на плечи. Едва не падаю от его тяжести. Холод в последний раз разочарованно коснулся кожи. Запахиваю полы, отбрасываю спутанные волосы за спину. Не знаю, что сказать.

– - Я старшего позову, - буркнул первый стражник и торопливо зашагал в сторону неприметной дверцы у ворот.

– - Проходите, не бойтесь, вас не тронут, - он протянул было мне руку, но отдернул, разглядев что-то на моем лице. Лишь махнул приглашающе в сторону той двери, где скрылся его напарник.

Несмело шагаю за ним, подметаю мерзлую землю полами длинного плаща. Сердце так сильно колотится, что, кажется, сейчас выпрыгнет из груди.

Полумрак небольшой комнаты усыпляет. Тепло медленно забирается под кожу, успокаивает. Пар от горячего настоя трав в кружке щекочет нос. Глаза сами по себе закрываются. Темнота манит, затягивает. Уже почти вижу перед собой такую знакомую улицу с сияющими повозками, слышу грохот, что теперь кажется родным и понятным. Там намного лучше, чем здесь.

– - Тьяра!
– громкий крик разрывает объятия сна, заставляет встрепенуться и вернуться к реальности.

Оглядываюсь по сторонам. Двое знакомых стражников, еще один, постарше, явно их командир и какия-то разодетая в яркое платье женщина, мнется на пороге, ломает пальцы и смотрит на меня глазами полными слез. Оглядываюсь по сторонам на всякий случай, вдруг не ко мне обращаются.

– - Тьяра, девочка моя!
– наконец, женщина срывается с места, падает на колени у моих ног, хватает за руки в попытке поцеловать. От неожиданности вскакиваю, толкая женщину на пол, прячу руки за спину.

– - Что вам надо?
– незнакомый дрожащий голос. Только спустя пару секунд понимаю, что он мой.

– - Ты не узнаешь меня?
– с помощью стражников поднимается женщина, вглядывается в мои глаза.

– - Нет, я не знаю вас, - мотаю головой, волосы снова закрывают лицо.

– - Как же так...
– всхлипывает она. Почему-то кажется, что все это представление, для одного зрителя -- меня. Может, это сон? Еще сильнее мотаю головой, жмурюсь изо всех сил.

– - Госпожа, возможно у девушки шок. Она в рваной одежде с чужого плеча, вся в грязи и мелких царапинах. Возможно, на нее напали...
– попытался вмешаться начальник стражи, задумчиво потирает подбородок, заросший седой щетиной.

– - Молчать!
– резко разворачивается к ним женщина, обжигая взглядом.
– Вы ее никогда не видели. И меня тоже здесь не было.
– На покосившийся стол у небольшого окна, звонко упал плотный мешочек, затерявшись среди разного хлама и остатков еды.

– - Поняли, не дураки, - кивнул старший и показал стражникам на дверь. Спустя мгновение мы остались одни в ставшей теперь очень неуютной комнатке. Кутаюсь в плащ в попытке спрятаться от всего мира.

– - И дальше будешь душевнобольную изображать, гадина?
– не успеваю заметить, как женщина оказывается совсем рядом. Схватила меня за волосы, подняла голову, наклонилась к самому моему лица, обжигая злым взглядом таких знакомых синих глаз. Как у той, которая теперь навсегда в моем сердце.

– - Я...
– пытаюсь вырваться, но она держит сильно. Кажется, кожу с головы сдирают. На глаза навернулись слезы.
– Я правда вас не знаю.

– - Да ну?
– она резко отпускает меня, толкает в сторону. Падаю на жесткий стул, едва не перевернувшись вместе с ним на пол.
– Значит, есть в мире справедливость.

– - Что вам надо?
– глажу свои волосы, скручиваю в жгут, прячу за воротник плаща. И зачем только они нужны? Со стороны выглядят красиво, но вот пользы от них никакой, вред один.

– - Я твоя любимая тетя, дорогая.
– Она опустилась напротив меня на табурет, чуть прикрыла глаза, переводя дыхание.
– Ты ехала в столицу, а потом внезапно пропала. Прости, думала, что сама сбежала от переизбытка чувств. А тут вот так...
– оглядела меня притворно ласковым взглядом. Едва сдерживаюсь, чтобы не передернуть плечами от отвращения к ее приторно-сладкому голосу.

– - Переизбытка чувств?
– переспрашиваю.

– - Да, ты так переживала, что не понравишься своему суженому, так долго собиралась, ночами не спала от волнения.
– Всплеснула она руками.
– А тут горе такое. Разбойники напали. Не снасильничали хоть?
– наклоняется вперед, цепким взглядом следит за изменением моего лица.

– - Не знаю, - с трудом сбрасываю оцепенение от ее взгляда.

– - Ничего, даже если так, то стража тут надежная, не проговорятся о тебе, да и далеко мы от столицы. Не узнает никто. Главное, чтобы плода не было. Но это мы поправим, травки попьешь.
– Она поднялась. Схватила меня за руку и, продолжая что-то говорить, потащила прочь из теплой комнаты стражи.

Сопротивляться сил не было. Да и зачем? Не знаю, за кого она меня принимает и что произошло с моим телом, но пока все складывается удачно. Одну ночь воспользуюсь чужим гостеприимством, а завтра, надеюсь, недопонимание разрешиться.

Мимо проплывали смутно знакомые вывески магазинов и постоялых дворов. Сияли окна на площади, плясали огни на широких отполированных ступенях, где днем наверняка сидят нищие. Пролетел и скрылся за стенами домов потемневший помост, где выступают бродячие артисты, чьи представления с такой простотой и легкостью сменяют зрелища чужих смертей.

Громко стучат подковы лошадей по мостовой, покачивается, убаюкивая карета. Наверное, это тот самый город, что навсегда останется в моей памяти, как кошмар из снов, которых я не вижу.

Салих. Торговец мыслями.

Свободный человек, не имеющий ранга.

Лес остался далеко позади, лишь маленькая полоска темноты на горизонте напоминает о тех неделях, что я провел в сомнениях и страхе. Новый день, новое представление. Я уже перестал ждать. Первые ночи просыпался постоянно, шарахался от каждой тени, мерещилось знакомое лицо в толпе. Но теперь это в прошлом. Чужие тайны больше не болтаются веревкой смертника перед глазами. Они похоронены глубоко внутри, закрыты на десять замков. Я много думал. О жизни и смерти, о своих тайнах и чужих, которые стали моими. О том, что уже стар. Мне нужно свое место под солнцем. Больше не греет старые кости романтика дорог, не трепещет сердце от чужих секретов.