Ложь и прощение
Шрифт:
— Я — Мириам, — звонко отозвалась девочка с косичками.
— Шон, — буркнул парень рядом, показав ряд белоснежных зубов, что казались особенно светлыми на фоне его темной кожи. — Знаешь, ты безумно бесишь мою сестру. Но не обращай внимания, она просто не хочет отдавать тебе внимание командира.
Командир — это Йорн же, верно? Выходит, девушка влюблена в своего спасителя. Неудивительно. Охотник красив, широк в плечах, так еще и жизнь ей спас. Чем не объект для воздыхания?
Как назло, в воспоминаниях предстал совсем другой парень. Там Джо мучительно долго целовал мою шею, неразборчиво
И как только раньше избегала этих мыслей? Скорее всего они просто затерялись среди остальных. Я зажмурилась, глубоко вдохнула, отгоняя всплывшую сцену. Нельзя. Сейчас у меня есть проблемы важнее сердечных.
— Ты тоже потеряла от него голову? Тогда советую не расставаться с ножом. Хотя от Люсии он вряд ли поможет.
Четыре пары глаз уставилось на меня в ожидании реакции. А я поняла, что, того не желая, создала неоднозначную ситуацию.
Вскинула руку и рассмеялась от нелепости предположения.
— Вовсе нет, — фыркнула, бултыхнула чай в стакане. Потянулась к сыру и отправила кусочек в рот. Вкус оказался так себе. Свежим сыр точно не был.
— Это сначала невкусно, потом привыкаешь, — пискнула Мириам.
Я вздохнула, заставив себя проглотить. Что-то мне думается, где-то я подобное уже слышала.
Дети разговорились, болтая о своем. О чудищах в лесах, об охотниках Ордена, о подстреленной вчера дичи. Да много, о чем. У меня от сердца отлегло. Они расслабились и в целом отреагировали лучше, чем ожидалось. Я была готова к осуждению, ненависти, агрессии, непониманию, обиде. Но ничего из этого не случилось.
Замерла, когда речь зашла о тренировках. Вспомнила, что меня так взволновало, когда впервые ощутила от Ника темную силу. Ну, кроме его сути, конечно.
— Почему вас все еще не нашли? Вы же регулярно выпускаете магию Грани, — выдохнула я, переводя взгляд с одного лица на другое.
Шон отложил надкусанную булочку.
— Командир установил барьер. Его нужно постоянно поддерживать, так что мощную магию он не скроет, но нам и не дают применять что-то сложное.
Я понятливо кивнула.
Мириам потянулась через стол и дернула меня за рукав.
— Вы надолго у нас? — спросила она, с любопытством меня рассматривая. Я не сдержала улыбки, глядя на её пухлые щечки, большие серые глаза и россыпь бледных мелких веснушек.
— Не знаю. Пока не решим, как быть дальше. Или пока Йорн не прогонит.
Ребята резко затихли. Я моргнула, не понимая, что стало тому причиной. Ник скосил глаза мне за спину.
— София, тебе тоже следует сегодня посетить тренировку. Мне есть, что вам с Джо рассказать.
Конечно же это Йорн. И как только умудрился так тихо подкрасться? Хотя, чему удивляться, он же был главой Ордена.
Я повернула голову.
— После обеда?
Мужчина кивнул. Взгляд его окаменел, замерев на седой пряди в волосах Мириам. Перед взором промелькнуло воспоминание о вчерашнем разговоре. Печаль, боль, надежда. Тоска по тому, чего уже не вернуть. Мне это знакомо.
Я слишком резко отвернулась и поспешила вернуться к еде, сделав вид, что не заметила. Аппетит пропал, сменившись тошнотой.
Есть перехотелось совсем.***
Утро пролетело незаметно. Меня попросили помочь с разбором трав, чем я до обеда и занималась. Джо вернулся со связкой тетеревов за плечами, громко поздоровался с ребятами и отправился свежевать тушки.
Парень так легко общался с детьми, словно они были давно знакомы. Я позавидовала его способности располагать к себе. Даже Люсия его не сторонилась. Она оставалась настороже, но охотно отвечала на вопросы. Несколько раз на её хмуром лице мелькала неуверенная улыбка, делавшая её на удивление прелестной.
Какой бы злобной Люсия не была, но я её отчасти понимала. Чужаки здесь не появлялись годами. Она жила с мыслью о том, что внешний мир опасен, стремится уничтожить Падших. Это знание лишило её детской непосредственности и доверчивости. Я могла стать такой же закрытой после смерти отца, однако рядом со мной осталась матушка, а затем появился Джо. Они спасли меня.
Пусть мое детство и не идеально, оно у меня хотя бы было.
После смерти отца и множества безуспешных попыток добиться справедливого суда, мы скитались по стране. Переехали. Искали новый дом и нашли его в Мирам.
Я видела нищету, знаю, что такое голод, знаю вкус чёрствого плесневелого хлеба. Мне знаком ужас предстоящей холодной зимы, когда денег едва ли хватает на дрова, не то что на артефакты нагрева. Наверное, потому вижу в глазах здешних детей отголосок прошлой себя.
Мириам заливисто расхохоталась, бросив в меня сушеные цветы ромашки. Отвлекла от тяжелых мыслей. Я пригрозила ей пальцем, но улыбнулась в ответ. Сортировку мы закончили как раз к обеду.
После трапезы все присутствующие поднялись по лестнице, прошли по петляющих коридорам и вышли на улицу. Погода сжалилась, обрадовав нас плюсовой температурой. Снег из рыхлого стал влажным и плотным, он проваливался под ногами, скрипел. Пахло сыростью и хвоей. Я жадно втянула носом свежий воздух. Закуталась в выданную куртку и закатала длинные рукава.
Пока охотник распределял детей по парам, мы с Джо встали в стороне, чтобы не мешать.
Я ощутила нарастающее волнение, осознав, что вскоре почувствую силу Грани. Это не то, через что хочется проходить. Она не из этого мира. В магии Падших нет той соблазнительной темноты. Только распахнутая бездна под ногами. В неё не желаешь падать, возле неё трудно даже стоять.
Почувствовав мою нервозность, Джо протянул ко мне руку и сплел наши пальцы, погладив мои покрасневшие от низкой температуры воздуха и ветра костяшки. Я благодарно улыбнулась ему в ответ.
— Все будет в порядке. В этом нет ничего страшного. Они не причинят нам вреда, — шепнул он, шагнув ближе. Наши плечи соприкоснулись.
Я сглотнула, ожидая всплеска. И он случился.
Люсия создала птицу. Совсем маленькую. Она состояла из тьмы. Тьма окутывала каждое её перышко. Птаха вспорхнула с её ладони, облетела вокруг Падшей и растворилась, словно туман на рассвете.
— Ты делаешь успехи, — похвалил её Йорн и двинулся к Мириам. — Дыши глубже, — сказал он. — Почувствуй ток силы, нащупай барьер между мирами и пройди через него. Не торопись.