Ложь, которую мы произносим

Надо признать, что мне и в голову не приходило спрашивать об этом Тома.

– Не знаю. Видимо, твой отец помогал ей.

– Папа? Как?

– Насколько я поняла, давал деньги и гулял с Мэтти.

Минуту никто из нас не произносит ни слова. Затем Фредди начинает говорить, и его голос звучит совершенно по-другому.

– Мне нужно вернуться, мам. Не только для того, чтобы увидеть свою дочь, но и для того, чтобы сознаться. Думал, что смогу жить с этим, но не могу. Пять лет пряток, перебежек с одного места на другое дали мне это понять. Это постоянно у меня в голове. Всегда на моей совести. А теперь я знаю, что у того бедняги были жена и двое детей и еще один на подходе, что еще хуже.

Затем он издает возглас, который напоминает мне о прежнем Фредди. Малыше, который сломал руку. Подростке, который избил одноклассника за то, что тот дразнил его из-за моих картин.

– Но я не могу. Если расскажу им, что произошло, они могут посадить в тюрьму и тебя за то, что ты укрывала меня.

Что ж, снова все зависит от меня. Я должна решить судьбу моего сына. И свою.

Какого приговора я заслуживаю?

Глава 57

Когда, примерно через год после знакомства, мы со Стивом начали сближаться, я поняла, что он под стать своей фамилии – сильный, крепкий, защищающий.

Но признание, которое я сделала этим вечером, несомненно, все изменило. Я бы не вынесла, если бы он бросил трубку.

Но не знала, кому еще позвонить.

– Ясно, – говорит он, выслушав мое решение. – Сделаю все, что смогу.

– Подожди, есть кое-что еще.

– Да?

– Я всерьез сказала, что сожалею. Мне действительно жаль.

– Знаю, – отзывается он.

Тон у него неопределенный. Прощения в нем не слышно, но и враждебности тоже. Так говорит давний знакомый, который просто взялся помочь.

Потом Стив перезванивает.

– Мой брат говорит, что возьмется за твое дело. Он заедет завтра утром и отвезет тебя в полицейский участок Труро.

Меня начинает трясти.

– Ты тоже пойдешь?

Наступает тишина.

– Если хочешь, – наконец произносит Стив. И снова его голос звучит нейтрально.

На следующее утро в восемь часов оба приезжают. Дафна согласилась в этот день присмотреть за Джаспером. Ей я просто сказала, что у меня «важное дело» в Труро.

Дерек Летер сильно отличается от брата. Не только внешне, но и характером. Он деловой. Дельный.

– Расскажите мне все, – говорит он.

– Я пойду, – произносит Стив. – Дам вам побыть наедине.

– Нет, – торопливо возражаю я. – Хочу, чтобы ты тоже послушал.

– Тогда мы поговорим в машине, – предлагает Дерек.

Я все ему рассказываю. Абсолютно все. И сознаю, что Стив сзади прислушивается к каждому слову. Но ничего не говорит.

– Вполне возможно, – говорит Дерек, – вас обвинят в содействии преступнику.

Моя правая нога дергается вверх-вниз.

– Сколько я могу получить за это? – Меня трясет.

– Мое обоснованное предположение таково: вам грозит как минимум два года.

Я издаю тихий стон. Не такой долгий срок, как в прошлый раз, но это же все равно тюрьма. Все те же четыре стены вокруг. Спертый воздух. Страх. Никакой возможности вздохнуть. Никакой возможности обнять близких. Как мне снова это вынести?

– А что насчет моего сына? – спрашиваю слабым голосом.

– На данном этапе трудно сказать, – отвечает Дерек. – Отчасти это зависит от того, признает ли он себя виновным.

Если Дерек и осуждает нас, то не показывает этого. Когда мы припарковываемся и идем к полицейскому участку, Стив пытается взять мою ладонь.

Но мне так стыдно, что я прячу руку в карман.

– Знаешь, – говорит Стив, – вчера я ушел, потому что мне нужно было подумать. Теперь я беру назад слова, которыми упрекал тебя. Мы же договорились не обсуждать наше прошлое.

– Нет, ты был прав. Это было слишком важно, чтобы скрывать.

– Я по-прежнему люблю тебя, Сара.

– Как такое возможно? Ты меня не знаешь. Даже я себя не знаю.

Я иду вперед.

Дальше делаю заявление в полиции. Мне не предъявляют обвинений. Пока. Сначала хотят допросить моего сына.

– В обед он приземлится в Хитроу, – повторяю я слова Фредди из нашего утреннего разговора.

Совершенно очевидно, что полицейские мне не верят. И требуют его данные.

– Вы его арестуете? – спрашиваю я.

Они не отвечают.

Все, что я многие годы пыталась скрыть, распутывается с невероятной скоростью.

– А что насчет вашего мужа? – спрашивают меня. – Он участвовал в укрывательстве вашего сына?

– Нет, – отвечаю я. – Он собирался сдать Фредди полиции.

– Но не сделал этого. Почему?

Однако я не собираюсь становиться палачом для своего бывшего мужа.

– Вам нужно будет спросить об этом у него самого, – говорю я.

– Мы так и поступим, как только он приедет.

Значит, Том уже в пути? Меня это не удивляет.

– Что теперь будет? – спрашиваю я.

– Подозреваю, – отвечает Дерек, – что судебное разбирательство будет отложено до тех пор, пока не найдется Фредди.

– Пока не найдется? – повторяю я. – Ведь я сказала, Фредди собирается сам прийти в полицию.

– Это он так говорит.

Как и полицейские, Дерек явно сомневается. Неужели я просто наивна?

У меня пересыхает в горле. Подкатывает тошнота. Теперь уже не спрятаться. Даже если бы я захотела. Все кончено.

Когда мы с Дереком выходим из комнаты для допросов, оказывается, что в зоне ожидания уже и Стив, и Том. Оба. Странно видеть их рядом. Даже нервирует.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю Тома.

– После вчерашнего разговора я почувствовал, что правильнее было бы прийти в ближайший полицейский участок и сообщить о своем участии.

Я и забыла, что Том всегда говорит таким официальным тоном.

– Тебе предъявят обвинения?

– Меня еще не допрашивали. А как насчет тебя?

– Я дала показания. – К горлу подступает желчь. Во рту кислый привкус. – Но ничего нельзя сказать наверняка, пока Фредди не приедет и не даст свои показания.

– Это если он приедет, – бормочет Том. Более или менее то же самое сказал Дерек.