Ложь

соврала?.. Зачем облила меня грязью своего позора?.. Зачем должна была спасаться, оклеветав меня, отравив душу мужчине, который должен был стать моим мужем?..

– Я… Это была не я, не я, Вероника!..

– Как – не ты?..

– Я ничего не сказала Деметрио де Сан Тельмо, клянусь тебе, клянусь!..

– Как это ты ничего не сказала Деметрио?..

194

– Моими покойными родителями, жизнью своей, спасением души клянусь тебе, что ничего не

сказала Деметрио де Сан Тельмо!..

– Ты лживо можешь клясться всем этим!..

– Клянусь, мне было неважно, что ты выйдешь за него замуж, что уедешь далеко. Я не хотела

ничего больше, кроме Джонни. Я любила и люблю его всей душой, всем сердцем!..

– Ты лжешь… лжешь!..

– Клянусь, сейчас я не лгу!.. Если я хотела, чтобы ты уехала, уехала далеко, зачем мне нужно

было говорить ему подобные вещи?..

– Я знаю, это – ты, ты сказала ему!..

– Быть может, это – Джонни, а может – дядя Теодоро… но не я, не я. Я только хотела, чтобы ты

уехала. Зачем ты вернулась?.. Зачем приехала?.. Ведь ты счастлива, богата, ты – миллионерша, ведь у

тебя есть твой Сан Тельмо…

– У меня никого не было! Из-за тебя… Из-за тебя… не было никого!.. Он думает, что я виновата.

Твоя ложь заставила его поверить в мою вину, в то, что я виновна в гибели и отчаянии его брата. По-

тому что Рикардо Сильвейра – его брат, и золото Деметрио де Сан Тельмо – то самое золото, что он

искал для тебя. Для тебя, когда из-за бедности ты отвергла его…

– Нет, это невозможно!..

– Этот рудник – самый богатый в Матто Гроссо. Твоя алчность лишила тебя его!.. Теперь ты

знаешь…

– Он – твой, твой… И ты хочешь еще больше?..

– Я хочу только правды!.. Мое имя – чистое, моя репутация – незапятнана. То, чего ты меня ли-

шила, ты вернешь мне прямо сейчас… потому что они уже здесь…

Вероника подбежала к двери и распахнула ее настежь. И хотя никто не подходит, Вирхиния,

потеряв надежду, виснет на руке сестры…

– Вероника, Вероника, я все расскажу Деметрио!.. Я скажу ему всю правду, но только ему одно-

му… Ему, и не более… Пусть Джонни и тетя Сара не узнают об этом!.. Только не они, не они!.. Я по-

говорю с Деметрио. Если хочешь, я поеду в Матто Гроссо поговорить с ним, но здесь – промолчи, промолчи, и я буду твоей рабыней.

– Ты думаешь, я сделаюсь соучастницей твоей лжи перед Джонни?...

– Как это тебя касается?.. У тебя есть Деметрио де Сан Тельмо!.. Джонни – мой… Он – мой, и

чтобы отнять его у меня, ты должна будешь меня убить!..

– Я убью тебя потом, если потребуется!..

– Джонни!.. Помоги!.. Джонни!..

Джонни и в самом деле приходит, но останавливается в проеме двери, обуреваемый чувствами.

Он не верит своим глазам, увидев, кто стоит перед ним.

– Джонни… Джонни, милый… Спаси меня!.. Она – сумасшедшая, она хотела меня убить… Она

хочет устроить скандал, хочет расстроить нашу свадьбу… Она клевещет на меня, оскорбляет, обижает

меня!.. Защити, защити меня!..

– Вероника!..

Вирхиния спряталась в руках мужа, но он не смотрит на нее и едва слушает. Душа Джонни

целиком и полностью пребывает в ее глазах, глазах Вероники, словно желая впитать в себя образ той, другой обожаемой и боготворимой женщины, в которой он видит тень самого себя. Бледной, похудев-

шей женщины, с этими пламенными, чудовищно жгучими, черными глазами – этой бездной боли, в

которой терпит крушение, идя ко дну, ее жизнь…

– Что это означает?.. Зачем ты приехала?..

– К несчастью, слишком поздно, но самое время, чтобы ты узнал правду!..

– Она все врет, клевеща на меня!..

Здесь находится уже и дрожащая, смущенная донья Сара. К ней и идет Вирхиния…

– Ой, тетя Сара!..

– Дочка, душа моя, что же это такое?.. Что они тебе сделали?..

– Она – безумная, тетя, она сошла с ума… Она хочет отобрать у меня Джонни!..

195

Подошел также взволнованный и расстроенный дон Теодоро, но его дицо выражает благород-

ство, а прозвучавший голос подчиняет всех.

– Вероника… Говори и скажи правду… всю правду!.. Но только осторожней! Не говори ничего, что не можешь доказать, потому что женщина, которую ты будешь обвинять – теперь жена Джонни…

Вероника выпрямилась. Она необычайно спокойна и хладнокровна, но очень бледна. Она так

сурова и тверда, как и этот старый кабальеро, оскорбляющий ее.

– Я тоже – Кастело Бранко!.. И этим именем, которое я уважаю, как свою собственную жизнь, клянусь, что с моих губ не сорвется ни одного лживого слова… Правду, правду, и только правду иска-

ла я до теперешней минуты… Скажи правду, Вирхиния, скажи ее. Ты… и только ты была любовни-

цей Рикардо Сильвейра!..

– Что?..

– Ты и только ты влюбила его в себя… свела его с ума. Ты поставила ему условие, чтобы он по-

пытал счастья для того, чтобы смог жениться, а затем бросила его ради другого, более богатого, или

которого ты считала более богатым. Ради Джонни, с которым ты соединилась из жадности, из

честолюбия. Ведь ты не смогла бы так лгать человеку, которого любила!.. Если и в самом деле его

любила.

Донья Сара вышла из себя…

– Это – единственное, что мне не хватало услышать… Это уж слишком… Это – предел… До-

вольно!.. Все это не имеет смысла… Вирхиния – ангел, и никто не может верить тому, что ты о ней

говоришь, Вероника… Но, ты – в своем репертуаре,ты должна была быть самой собой. Ты приехала, чтобы огорчить нас в этот счастливый день…

– Счастливый день, в который Джонни де Кастело Бранко соединился с недостойной, подлой и

низкой женщиной!..