Ложь

– В своем письме он что-нибудь рассказал, нет? Мне он сказал, что написал Вам, он верил в то, что Вы приедете, чтобы освободить его, вырвать отсюда, даже против его воли, если будет нужно.

Ваш брат часто говорил мне о Вашей энергичности и решительности, Деметрио…

– Какая польза от энергичности и решительности в том, что не исправишь?

– Это пригодится на рудниках, чтобы лучше выдержать это немыслимое мучение…

– Мои собственные чувства не волнуют меня, Реверендо, но он… он… Все было странным,

непонятным в его поведении с тех пор, когда он покинул Рио-де-Жанейро. Он написал мне одно неле-

пое письмо, в котором даже не указал, куда должен был отправиться.

– Я так понял, что он уехал из столицы без конкретного направления. В поезде он познакомился

с Ботелем, который привез его в Матто Гроссо и который притащил его в Порто Нуэво. Здесь он жил, как глупец, пока искал богатство, то самое богатство, которого жаждал, словно одержимый…

– Для нее!.. Ради женщины, которую ценил. Расскажите мне все, что узнали, говорите ясно, Реверендо... Я думал, что пересек всю страну, чтобы сблизиться с ним, я добрался сюда в надежде из-

бавить своего брата от опасности, о которой он рассказывает в этом письме; эти четыре строчки отча-

яния и безумия… и я нахожу его мертвым, погибшим подобным образом… Чтобы свести меня с ума, меня тоже!...

– Я понимаю, что Вы чувствуете, но невозможно поступить иначе, чем попробовать достойно

смириться и принять Ваше наследство…

– Какое значение имеет для меня наследство!.. Какое значение имеет для меня эта проклятая

залежь, которая стоила жизни моему брату!.. Единственное, что я хочу, единственное, в чем нужда-

юсь, – это выяснить, узнать… Идемте со мной в его дом, Реверендо!..

– К несчастью я не могу уйти прямо сейчас… Это то бунгало, что виднеется с вершины холма. С

крышей из шифера. Но, повторяю, что было бы лучше…

– Спасибо за все, Реверендо… Мы увидимся позже.

Деметрио поспешно вышел, и нежный женский голос звучит за спиной пастора.

– Святой отец.

В двери, отделяющей скромную комнатку от церкви, появляется местная босоногая девчушка,

бесшумно приближаясь к пастору. Она одета в узкую пеструю тунику; черные, как смоль, волосы дву-

мя косами ниспадают почти до колен. На коже цвета меди сверкают огромные черные, со стальным

отливом, глаза…

– Это был новый хозяин, падресито?..

– Да.

– Он брат патрона Рикардо?..

– Да.

– Он пошел туда?..

4

– Да. Но тебе не нужно мешать ему… Он хочет побыть один, ему необходимо побыть одному.

– Но там находится моя одежда… и там моя постель. И он…Ведь господин Рикардо заплатил

мне за работу на год вперед. А также купил и подарил мне это ожерелье. Я должна расплатиться за

это, работая теперь на него, на брата.

– Новый хозяин намного больше отблагодарил бы тебя, лишь бы ты оставила его в покое, по

меньшей мере, до завтра. Позже он непременно решит, чего же он хочет…

– Он остается?..

– Я ничего не знаю, Аеша.

– И он будет находиться там, на этой горе, один… и никого, кто приготовит ему еду?.. Весь дом

находится в беспорядке. Я оставляю ключи у Вас, раз Вы не разрешили мне пойти туда… Но откуда

Вы знаете, что я не нужна новому хозяину, падресито?..

– Ладно, Аеша… Ты задашь мне этот вопрос потом, когда я спрошу его. А сейчас иди со мной.

Наконец-то ты очень внимательно выслушаешь проповедь, которую я произнесу нынче вечером…

***

На вершине холма, единственном возвышенном участке земли во всем районе, стоят три дере-

вянных бунгало: одно из них, полностью запущенное, наглядно свидетельствует о том, что в нем уже

очень давно никто не живет; другое, недавно покрашенное в кричащие цвета, окруженное деревьями

в виде тропического сада; и последнее, самое дальнее, возможно, самое бедное и на вид самое

мрачное, с толстой шиферной крышей и, кажущимися тоскливыми, бесцветными стенами, – то, где

жил Рикардо, и дверь которого сейчас открывает Деметрио де Сан Тельмо. Душа Деметрио с каждой

секундой печалится все больше.

– И это здесь жил мой брат?!. Здесь умер!!. Здесь влачил свое жалкое существование… По чьей

вине?.. За что?..

В небольшом, настежь открытом шкафу, валяется куча флаконов: средства против малярии,

тропической лихорадки, против укусов ядовитых насекомых…

– Здесь он скорее существовал, нежели жил, больной, заброшенный… Здесь он думал о смерти, или, уже отчаявшись, сам искал ее…

– Добрый вечер…

– А, кто!..

– Добрый вечер, сеньор… Вы будете тот самый родственник, которого ждал Рикардо?..

– Совершенно верно, но…

– Я – его ближайшая соседка… Живу в том желтом бунгало… Я – жена доктора Ботеля…

– А-а!

Превозмогая свою душевную боль, Деметрио де Сан Тельмо обратил пристальное внимание на

женщину, которая входит, почти крадучись. Она молода и не дурна собой, но несмотря на это в ее

лице усталость, а преждевременно поседевшие волосы белеют на ее висках. Взгляд ее печален, а дви-

жения плавны; это сразу же вызвало в нем симпатию к только что пришедшей.

– Вы смотрите на меня с удивлением.

– Я признаюсь в этом. Никогда не думал, что этот сеньор Ботель женат, и кроме того, женат на

даме.

– О-о… Вы очень любезны и уж верно не из-за моего мужа.

– Да, это он Вас послал…

– Нет-нет… Он до сих пор еще не вернулся. Но я увидела Вас, когда Вы поднимались от дерев-

ни; по одежде и внешнему виду Вы не показались мне одним из всех искателей залежей, а кем-то дру-

гим… Когда я увидела, что Вы открыли двери дома Рикардо и вошли сюда, у меня не осталось сомне-

ния, что дело касается его брата Деметрио, о котором он столько говорил, одним словом, я решила

представиться… Довольно бесцеремонным образом, но в конце концов… Здесь не так как в городе.