Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара

– Мне так не кажется. Я знаю, что испытываю к тебе.
– он видел, что сестра не верит ему и это причиняло боль.
– Если не веришь мне, я могу это доказать!

– Что?
– у Креции невольно вырвался смешок.
– Как же ты собираешься это сделать?

– Ты понимаешь лишь язык сделок, что ж, давай, я объясню тебе.
– он смотрел ей прямо в глаза, но Креция не чувствовала неловкости.
– Я дам обет целомудрия. Не коснусь ни одной женщины и не позволю им касаться меня до тех пор, пока ты не созреешь для меня. Кеси, мне никто на самом деле не нужен, кроме тебя! Если я не выдержу и поддамся зову плоти, значит, я не достоин тебя. Но если я продержусь, ты подаришь мне свою невинность.

– она невоспитанно фыркнула и попыталась вывернуться из его рук, но Цезарь продолжал крепко удерживать её на месте.
– Я не шучу, Кеси. Если я откажусь от всех радостей жизни, то вправе рассчитывать на то, что когда придет время, ты станешь моей... По-моему, это честная сделка...

– Точно сошел с ума.
– яростно прошипела девочка.
– Лучше отпусти по-хорошему!

– Да, я свихнулся!
– Цезарь неожиданно улыбнулся, отпуская её, - Но, ты знаешь, я никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас, когда наконец-то тебе признался...

***

Утром следующего дня, до того, как Ватикан успела облететь ужасная молва о таинственной гибели Кандиани, Хуан и Цезарь отбыли в Пизу на учебу, поэтому начавшееся разбирательство не затронуло их. Родриго, желая обелить себя перед знатной родней Марчелло, решил допросить всех и каждого, кто был на празднике.

Ожидая своей очереди, Лукреция прогуливалась в саду с оставшимся дома Хофре, для которого наступило воистину волшебное время: внимание сестры сосредоточилось только на нем. Он смотрел, как её рука сжимает его ладонь, и дурашливо улыбался.

– А если кто-нибудь скажет отцу, что тебя видели поднимающимся с ним наверх?

– Я скажу, что это правда. Мы дошли до гостевой комнаты, а дальше я пошла к себе.

– Ты так скажешь отцу?
– уточнение брата заставило Лукрецию нахмуриться.

– Ну, да...
– она внимательно посмотрела на брата.
– Ты в чем-то меня обвиняешь?

– Ты считаешь, что если я младше, то ты можешь держать меня за дурака?

– Если хочешь что-то сказать мне, не темни.
– Креция непринужденно улыбнулась.

– Я...
– мальчик смутился, отводя глаза в сторону - просто думал, что мы должны быть честны друг с другом... Но ты лжешь мне в глаза и даже не краснеешь.

– Ты что-то видел?
– елейным тоном спросила в лоб девочка.
– Ну же, говори...

– Ничего!
– вызывающе бросил Хоффи, отнимая руку. По тону это прозвучало так, будто он видел все и ему не терпится это обсудить в малейших деталях.

– Ты так скажешь отцу, когда он тебя спросит?
– вернула ему упрек Креция.

– Думаешь, у меня хватило бы наглости сказать ему, что Цезарь убил его из-за твоей провокации? Потому что сестренке стало скучно? Я бы никогда этого не сделал! И я всегда буду молчать о том, что вы делала в покоях Цезаря после этого!

– Мы делали?
– Креция вскинула лицо к небу. Час от часу не легче. Сначала Цезарь, теперь вот Хоффи. Они сговорились сжить её со свету?
– Хоффи, не знаю, что ты там себе напридумывал, но мы ничего не делали...
– она осеклась, когда он протянул к её лицу кинжал, обмотанный в бардовую ткань.
– Это же...
– Выхватив у него орудие убийства, она быстро сунула его в одну из многочисленных складок плаща.
– Господи, Хоффи, ты смерти моей хочешь? Зачем таскал его с собой?

– Если бы его нашли там, где Цезарь его оставил, искать убийцу бы не пришлось. На рукоятке инициалы нашей семьи. Из-за обысков, я не мог оставить его в спальне...

– Твоя правда.
– Креция невольно с уважением посмотрела на Хоффре.
– Я поняла, чего ты хочешь, это справедливо.
– Она притянула брата к себе и, крепко обняв его за шею, прошептала ему на ухо.
– Теперь я буду относиться к тебе, как к взрослому. И больше не стану ничего от тебя утаивать, ты доказал, что я могу тебе доверять...

– Лукреция!
– она обернулась на зов Мигуэля.
– Идем со мной, отец тебя ждет...

***

Меж тем спор Борха с Кастуччи о том, кто мог заколоть Кандиано, неожиданно обрел иную плоскость, когда Мораг заговорила о нынешнем Папе Римском:

– Джанбаттиста неожиданно скончается летом следующего года и вокруг папского престола развернется нешуточная борьба. Если хочешь стать следующим Папой, то должен начать действовать уже сейчас. Убийство должно быть раскрыто, иначе на Борха падет темная тень и твоя репутация обрастет гадкими сплетнями...

– Неожиданно?
– Родриго почувствовал, будто его обухом по голове огрели.
– Это как?

– Это наша забота.
– Насмешливо заметил Ягов, вставая из-за стола.
– Ты помнишь об уговоре? Трое обращенных потомков и папский престол в обмен на сохранение нашей общей тайны и свободу перемещений по стране. Ты должен уже сейчас озаботиться привлечением большего числа кардиналов на свою сторону. В противном случае, Джулиано дела Ровере уведет у тебя трон прямо из-под носа!

– Если вы знаете, что Джанбаттиста умрет, значит, кто убил этого несчастного, вы тоже должны знать! Скажите мне, кто это, а уж я выбью из него признание!

– Ты нас не понял, Родриго, - спокойным тоном ответил Мефисто, - дело не в том...

– Нет, именно в том, - перебила его раздраженная Мораг - если он найдет козла отпущения и приговорит к казни невиновного, люди ему этого не простят! А вот если он осудит виновных, он лишь подтвердит, что ставит законы превыше семьи...

– Семьи?
– Борха испуганно посмотрел на Мефисто.
– Моя семья не имеет к этому...

– Тот, кто первым войдет в эту дверь, виновен в гибели Кандиано.
– промурлыкала Мораг, потемневшим взором глядя прямо в глаза Родриго. Послышался стук в дверь, она тихо отворилась и Мигуэль молча втолкнул Лукрецию в кабинет отца...

***

– Лукреция?
– на лице Борха отобразилась гримаса ужаса.
– Ты зачем пришла?

– Мне сказали, что ты позвал меня.
– девочка невозмутимо прошла к стулу и села.

– Ты это специально подстроила?
– сердито зашипел Мефисто, подойдя к Мораг.

– Мораг сказала, что ты имеешь отношение к гибели нашего венецианского гостя.
– Родриго страшно нервничал, не сознавая, как это признание звучит из его уст.

– Ты сказала им, что я его убила?
– Креция с интересом посмотрела на Крестную.

"Вот змеюка подколодная... мириться, значит, приходила... Ну, я тебя сейчас..."

– Я сказала Родриго, что ты виновата в его гибели, да, можно сказать, ты убила...

"...ещё имеешь наглость сидеть тут и строить из себя невинного агнца..."

– Это оговор, Крестная, - мягко упрекнула Креция, поправляя подол платья - Ты делаешь так, потому что я знаю твою маленькую тайну? Боишься, я кому-нибудь её расскажу? Поэтому хочешь всеми правдами и неправдами избавиться от меня?

"Лучше бы тебе сейчас умолкнуть или, видит Бог, наступишь на свои же грабли..."