Лучшие люди города
Шрифт:
– Со школьным рэпом? Вообще-то, он давно пишет экспериментальный регги-дэнсхолл-хип-хоп. – Эжен перевел взгляд на Лену. – Точнее, писал.
Она почувствовала, как Антон придавил диван к полу, но продолжал дружелюбно улыбаться.
– Женя, а не хочешь съездить в лес? Тут такая природа!
– Спасибо, Антош. Но меня и так по жизни окружают одни дрова.
Лена пожалела, что эта встреча вообще состоялась. По дороге домой Антон недвусмысленно молчал. Она опасалась, что начнутся претензии вроде: «Скажи мне, кто твой друг». Но вместо этого перед сном он спросил.
– Децл – легенда? Ты серьезно? Он же не Фредди Меркьюри!
– Во-первых,
– Угу, сепарировался… Пятнадцать лет назад мы с пацанами бегали на подпольные рок-концерты. И когда музыканты долго не выходили, угадай, что мы орали?
– Что?
– «Децл – лох».
Эжен заглянул на репетицию в ДК, когда Лена прогоняла сцену жертвоприношения. Он был одет в тяжелые ботинки на высокой шнуровке, оливковую куртку с нашивками и напоминал французского легионера. Из рюкзака торчал прибор, похожий на лыжную палку. Вся труппа то и дело оглядывалась на гостя. Репетиция оказалась на грани срыва.
– Это Евгений Владими… – Лена поймала возмущенный взгляд друга. – Эжен. Мой товарищ из Москвы. Будет вести наш концерт.
Таня что-то зашептала Кире на ухо, и та прыснула в кулак.
– А что это у вас за штука такая? – Вовчик ткнул пальцем в «лыжную палку».
– О! Это металлоискатель. Я собираюсь искать сегодня на пляже японские древности. Монеты, посуду… золото!
– Возьмите меня, – выпалил Саня.
– И меня, меня, меня!
– Возьму всех, кто будет хорошо репетировать.
После этого дела пошли гораздо лучше. Старались все. Даже Вовчик вел себя покорно и не комментировал постановочный поцелуй Леля и Купавы.
Через час команда золотоискателей отправилась на городской пляж. Лена оттянула Эжена за рукав.
– Где ты взял эту бандуру?
– Да купил на Avito перед отъездом. У бывшего копателя. Ему на мине руку оторвало.
Прозрачная короста, покрывавшая снег, с треском ломалась под ботинками. На берегу валялись деревянные коряги, похожие на сказочных драконов, крошево из бутылочного стекла, цветные этикетки. Вскоре добрели до скошенного пирса. Каждая его опора в пачке из ледяных перьев выглядела хлипко, но Вовчик все равно вскарабкался на скользкие доски и изобразил серфера. Эжен, окруженный группой поклонников, обшаривал каждый метр пляжа. Через полчаса металлоискатель пронзительно запищал. Подростки зашумели: «А-а-а! О-о-о! Что там? Что там?» Эжен доверил Сане лопату и велел раскидать снег. В мокрой земле у самой поверхности лежала серая монета, облепленная грязью.
– Ур-ра-а-а-а! Мы нашли клад.
На монетке были выдавлены листья, колосья и какие-то иероглифы. Соня повертела ее в руках.
– Надо отнести в краеведческий. А то так ничего непонятно.
По дороге монетку передавали из рук в руки. Каждый хотел прикоснуться к сокровищу. Толпа с гомоном ввалилась в музей. Женщина на кассе высунула голову из окошка, как черепаха из панциря, и тут же втянула назад. По дисковому телефону она вызвала Катушкина.
– Андрей Ильич, тут к вам. Целая делегация.
Уже через минуту он мчался по лестнице, но, увидев разгоряченных детей, затормозил. Нет, это не комиссия из Минкульта.
– Андрей Ильич, мы нашли сокровище!
Катушкин все еще стоял на лестнице, как будто решал, стоит ли тратить на них свое время. Потом вздохнул, медленно спустился, волоча руку по бордовым
перилам, и брезгливо посмотрел на Лену:– Ну-с, чем обязан?
– Мы на берегу нашли. Вот.
Он взял монету двумя пальцами, прищурил один глаз и оглядел ее со всех сторон.
– Это японская монета. Десять сэн.
– А сэн – это сколько? Может, целый миллион? – Вовчик сверкал глазами и не мог устоять на одном месте.
– Это одна сотая иены. А иена – это три четверти рубля.
– Получается, эта монета дешевле копейки?
Вздох разочарования прокатился по команде золотоискателей.
– Да, но ей восемьдесят лет. Это ценный экспонат для музея.
– Вау! Эжен, а когда мы снова пойдем на пляж?
– На пляже вы много не найдете. Вам нужно на сопку. Там стояло три японских дома. – Катушкин приподнял квадратные очки и потер переносицу двумя пальцами. – Но пока еще снег не сошел.
– Да плевали мы на снег. Вперед на поиски приключений! – Лена никогда не видела Вовчика таким целеустремленным.
Она кивнула Катушкину.
– Спасибо, Андрей Ильич!
– Рад, что оказался хоть кому-то полезным.
– Ну что вы. Мне говорили, что у вас просто энциклопедические знания по истории.
– Только вот человек-энциклопедия стал не очень-то нужен в XXI веке. Все лезут в гугл. – Он уже собирался уходить, но потом как будто передумал и робко посмотрел на нее из-под мутных стекол. – Если вы не против, я бы тоже сходил с вами на сопку. У меня и карты старые есть.
Глава 41
В субботу собрали новую экспедицию, но с меньшим числом кладоискателей. Миша остался помогать на ферме, Катя не захотела, у Сони тренировки. Решили стартовать из офиса.
Лена собралась туда ранним утром, чтобы еще поковыряться с документами. Крюков, окутанный бурой темнотой, жил по своим непостижимым законам. Одинокие фонари раскатывали перед Леной желтые дорожки, но она перешагивала через них, боясь провалиться в какой-нибудь из параллельных миров. Холод не ощущался. Манекены с удочками в руках проступали через грязную витрину «Мужского рая», как терракотовая армия. Лена медленно поднялась по лестнице, осторожно открыла дверь в родной кабинет географии и нащупала выключатель. Ей показалось, что великие путешественники оборвали еженощные дебаты, застигнутые яркой вспышкой света.
– Извините. – Лена пересчитала лица на портретах и достала пачку накладных, чтобы внести номера в таблицу.
Через час она выглянула в окно. Катушкин наворачивал круги у крыльца, но зайти не решался. Лена встала коленками на подоконник, отодрала форточку от рамы и крикнула:
– Андрей Ильич!
Он запрокинул лицо к небу, как будто звали именно оттуда, покрутил головой и наконец заметил Лену. Она махнула ему рукой, чтобы заходил.
В кабинете Катушкин сел на стул у входа, не снимая походный брезентовый рюкзак. На нем был темный ватник, подпоясанный широким ремнем с армейской пряжкой, и шапка-петушок.
– Да вы раздевайтесь. Кофе будете? Ребята уже скоро.
От этих слов он заметно заерзал.
– Ребята… да я как-то с ними не очень, знаете ли… – Лена посмотрела на него вопросительно. – Язык с ними тяжело найти. Не о том думает эта молодежь.
Вошел Эжен, светя перед собой фонариком.
– Дорогая, я пока до кабинета добрался, чуть не утонул в слезах. Тут всё как в моей школе. И коридоры, и лестницы.
– От ностальгии?
– От ужаса. Знаешь, сколько раз меня заставляли носом ступеньки считать?