Luminosity - Сияние разума

— Новорожденного, приведенного Беллой, зовут Гарри, — нарушила она неловкую тишину, после чего между сестрами завязался обычный разговор о новом члене их семьи. Я присоединилась к нему, добавляя детали, которые Кейт не упоминала в присутствии Тани. По три-четыре раза в секунду я вспоминала, что на свете есть Эдвард, и даже несмотря на то, что для меня это было истиной, это было важно и хорошо, думать это мешало.

Что было не так с Лораном? Мне приходилось быть вдалеке от своей пары, чтобы спасти чьи-то жизни, и мне приходилось это делать потому что у меня была особая сила, которой у Лорана не было, которая давала мне способность хранить секреты на уровне, недоступном остальным. Да, у меня есть Эдвард. И что не так с Ириной? Почему она не настаивает на том, чтобы путешествовать с ним? А у меня есть Эдвард.

Дверь распахнулась, и вошел Лоран.

*

Первое, что я отметила по поводу Лорана — он выглядел именно так, как и должен был, согласно моим (человеческим, нечетким) воспоминаниям.

Второе, что я отметила по поводу Лорана — он выглядел в точности так, как мне говорили о нем мои (могущественные, вампирские) наблюдения.

Пока он нетерпеливо шагал через комнату, сдерживаясь лишь настолько, чтобы не повредить мебель, и обнимал радостную Ирину, я обрабатывала эти наблюдения.

Его глаза по-прежнему оставались ярко-красными.

Он пришел к Денали месяцы назад. Я была вампиром только несколько недель. Но мою радужку уже обрамлял тонкий оранжевый ободок.

Хотя это не было очень сильным свидетельством. Насколько я знала, после долговременной человеческой диеты изменение цвета глаз занимает больше (намного больше) времени, чем осветление радужки у новорожденного, у которого она красная всего лишь из-за начальной порции крови. Я могла бы легко узнать это у Эдварда, который, возможно, случайно мог заглядывать в зеркало, после того как перестал убивать убийц, и он мог бы сказать мне, сколько занимает переход обратно к золотому цвету. Если я ошибалась, то мне даже не нужно задавать вопрос, который будет звучать слишком подозрительно; я могла бы, как бы гордясь своим оранжевым цветом, завести общий разговор о вампирских глазах. У меня была возможность проверить.

В то же время, это было весьма хитроумно.

Честно говоря, никто ведь не сказал мне, что Лоран изменил свои привычки в питании. Я предположила, что это будет условием для вступления в ковен, что он сделает это для Ирины. Но он влияет на Ирину не меньше, чем она на него, и к тому же вкус человеческой крови предположительно был потрясающе мощным ощущением. Меня бы не поразило, сорвись он один раз, другой, а потом еще и еще, будучи при этом прощен своей новой семьей — но если он уходил в долгие путешествия без своей пары-вегетерианки, на целые дни, то цифры получались ужасающими…

Но я ничего не сказала вслух, изобразила на лице улыбку и подождала, пока Ирина и Лоран закончат с объятиями, сила которых могла бы превратить уголь в алмазы, после чего вежливо представилась еще раз, когда он опустил ее обратно на пол и повернулся ко мне.

Лорану тоже пришлось рассказать полуправду про Гарри. Он слишком сильно выражал своей удовольствие от встречи со мной, и я тут же заметила, как Таня глянула на его глаза, почти неуловимо нахмурилась на мгновение и внезапно пристала к Ирине с явно не в первой раз высказываемой насмешкой над выбором музыкального оборудования.

А еще, милостиво напомнил мне мой мозг, у меня есть Эдвард.

Я познакомилась со всеми Денали, в этом часовом поясе не осталось волков, которых мне нужно было бы активировать, так что я уже хотела уходить.

Я извинилась и попрощалась, добежала до дома Кармен и Элеазара, чтобы осторожно, не вызывая тревоги, сказать Гарри “до свидания” и убедиться, что у него есть вся нужная контактная информация, после чего бросилась бежать в лес, одновременно обзванивая ближайшие аэропорты, и заказала билет до Монреаля на рейс, на который едва успевала.

Я приделала вырванную дверь машины на место, с силой прижав металл к металлу так, чтобы она не отвалилась по дороге в аэропорт. Я постаралась сгладить рваные края как только могла. Окно было не восстановить, но мне это не мешало. Я окинула свою работу беглым взглядом, решила, что для поездки вполне сойдет, и рванула с места.

Я мчалась на максимальной скорости. Перед аэропортом я подождала, пока дорога будет пустой, прежде чем съехать с нее в кювет. Машина перевернулась несколько раз, приобретя достаточно повреждений, чтобы не было заметно странной дыры и вмятин от пальцев на двери. Я пнула ее еще несколько раз на всякий случай, содрала номера и остальные идентификационные знаки, которые потом закопала в случайном месте, заодно пересадив на него небольшое дерево.

Я ощущала себя немного странно, намеренно уничтожая вполне рабочую машину, которой можно было всего лишь заменить дверь. Однако эту неловкость перекрывал тот факт, что я чувствовала, необходимость приехать в Квебек, и лучше раньше, чем позже. Я не могла придумать хороший способ отдать настолько поврежденную машину Денали как подарок — “Эй, заберите машину, на которой я привезла новорожденного, которого повесила вам на шею, и еще вон тот кусочек от нее, а то мне не хочется ехать на ней обратно”. Розали вряд ли бы стала ее чинить, ну а в мои навыки ремонт авто не входил. У меня не было серьезных намерений продавать машину где-то на Аляске, и я не могла ее просто оставить где-то на свалке, рискуя, что кто-то заметит странный характер повреждений.

Моя одежда тоже была к этому моменту в беспорядке. Я выглядела не так, словно попала в аварию, а скорее как если бы носила одежду давно, не снимая, или, еще вероятнее, стащила ее у какого-нибудь бродяги. Я нашла маленький мрачный магазинчик и купила там новый наряд (скоро продавцы одежды запомнят номер моей кредитки и будут ее сразу узнавать), надела новые линзы и отправилась далее в аэропорт пешком.

В здании я кратко пожалела, что давно не охотилась, но мне почти не потребовалось дышать после произнесения обычной отмазки “у меня странное биоэлектричество” при проходе через охранную систему. В самолете я задержала дыхание, притворяясь спящей, и шевелилась так, чтобы стюардессам и моим соседям казалось, что меня укачало.

Я на полном серьезе думала угнать машину, когда сошла с самолета в Квебеке. Я могла бы записать номер, попросить Джаспера при помощи его хакерских навыков, которые словно были его вторым даром, найти обладателя и послать ему чек позже, это было бы намного быстрее, чем возиться с арендой автомобиля, который потом надо было еще и возвращать, но у меня не было способа распознать, какой из автомобилей не понадобится своему владельцу в ближайшем времени.

Ведь кто-то еще тоже мог спешить домой к своему Эдварду.

Ну или на работу, но мой мозг был весьма настойчив, любую тему переводя на Эдварда. Я стиснула зубы и стойко перенесла весь процесс получения автомобиля в аренду, изъясняясь на ломаном французском, пока служащий не сообщил, что знает английский. В моей голове не было места даже раздражению от этой глупой задержки. Я хотела ехать, и ругань с этим посторонним человеком по поводу плохого обслуживания не ускорила бы дело.

Я ехала так быстро, как только могла, но так, чтобы меня не задержали (у меня не было встроенного в голову радара полицейских, как у Эдварда). Я не знала, как распознавать ситуации, типичные для дорожного движения, и замечать замедление других автомобилей в том случае, если неподалеку есть полицейский пост.