Luminosity - Сияние разума

Эдвард слушал эту речь с некоторой долей изумления.

— Я могу читать мысли, и даже так у меня ушли годы, чтобы хоть немного понять механизм работы вампирской психики, — прошептал он.

— Я могу читать свои мысли, даже если этого не можешь ты, — самодовольно сказала я. — И я знаю, чего хочу. Прямо сейчас, лось не на вершине списка. Я обещаю, что ты будешь вторым, кто узнает об этом, если он туда переместится.

— А что на вершине твоего списка? — спросил он, сложив руки в своего рода защитном жесте.

— Ты, — пропела я, и вспышка беспокойства озарила его лицо снова. Я была в замешательстве. Я же только что выпила волка. Очевидно, моя ранняя догадка была неправильной или неполной.

— Что не так? — спросила я. — Я изменилась и стала крепче, чтобы мы могли быть вместе. Я люблю тебя. Ты любишь меня. У нас есть, — добавила я, — дом. И я видела твой взгляд, — я обвела рукой лохмотья, оставшиеся от одежды Эсме. Я явно не могла бы появиться на публике, без того, чтобы меня не арестовали, независимо от наличия солнца.

Эдвард что-то пробубнил. Я действительно не смогла разобрать слов — похоже, что вампиры могли исказить язык так, что даже другие вампиры не могли его понять.

Я оказалась около него одним летящим прыжком и обвила руками его шею, тесно прижавшись.

— Я не разобрала, — промурлыкала я, обнаружив, что действительно теперь могу мурлыкать.

— Мы не женаты, — пробормотал он, едва различимо для меня.

========== Глава 14: Самоконтроль ==========

Я с изумлением уставилась на Эдварда.

— Ну, — неловко начал он, — я родился в 1901-м.

— Веееерно, — вздохнула я, — и факт того, что на дворе уже не 1901-й, тебя не волнует? — я потерлась об него чуть-чуть.

Он сделал очень глубокий вдох, а потом взял мое лицо в ладони и поцеловал — нежно, целомудренно, совсем не похоже на тот страстный поцелуй в доме. Я потянулась за ним, когда он отстранился, но не стала преодолевать сопротивление его рук, хотя легко могла отбросить их в сторону. Если он сначала хочет жениться на мне, и я не могу переубедить его — что ж, Элис все равно уже планирует свадьбу. Я могу подождать еще немного. Может быть. Если очень нужно.

Я посмотрела в его темно-золотые глаза. Желание вспыхнуло с новой силой, и я не смогла сдержать печальный тихий стон. Похоже, это будет нелегко.

— Поверь мне, — сказал он с кривой улыбкой, — если я не тронул тебя до сих пор, ладно, почти не тронул, хотя, думаю, для тебя этого слишком мало, то можно подождать еще немного.

— Возможно, я могу переубедить тебя? — взмолилась я.

Он сжал губы, нерешительно глядя на меня.

— Я, правда, предпочел бы, чтобы ты не пыталась, — сказал он.

— Почему?

— Не уверен, что у тебя не получится… а если у тебя получится… то это будет противоречить моим текущим предпочтениям, — его глаза выражали беспокойство, словно бы он хотел отвести их, но постоянно ловил себя до того, как делал это. Неуверенный взгляд оставался прикован к моим глазам.

Я нахмурилась. С большой долей уверенности можно было сказать, что я могу сопротивляться импульсу просто схватить его и утащить с собой. Но могу ли я избежать попыток переубедить его?

— Я долго ждала, пока все будет в порядке, — пожаловалась я, — а тут ты вываливаешь на меня это. Ты никогда не говорил “о, к слову, Белла, пока мы на самом деле не поженимся, ты все равно будешь вынуждена вести себя как монашка”. Мне не нравится этот сюрприз, — я осознанно отдалась ощущению ветра и запаху леса, пытаясь отвлечь себя от досады — было весьма неловко выражать открытое недовольство в такое неподходящее время.

Он стиснул зубы.

— Извини. Правда, — он нежно провел большим пальцем по моей скуле, и это ни разу не улучшило ситуацию.

Я надула губы, потом закрыла глаза и постепенно изменила выражение лица на более нейтральное и менее уговаривающее.

— Ладно, — наконец у меня получилось, — я постараюсь. Выучу множество языков, прочитаю все свои заметки, очищу область от лосей и очень буду стараться ждать.

Тут я немного стиснула зубы. Возможно, мне придется проводить с Эдвардом поменьше времени, чтобы сделать так, как он хочет. Можно отвлечься на планирование свадьбы, потеснив Элис с места организатора. Это ее не обрадует, но все же это моя свадьба.

Внезапно Эдвард встал на одно колено и взял мои руки в свои, сложив их вместе. Я уставилась на него.

— Эдвард?

— Я хочу сделать это должным образом, — сказал он тихо, доставая из кармана маленькую черную коробочку, покрытую сатином.

*

— Как давно это у тебя? — ахнула я.

— С тех пор как умерла моя мать. Это кольцо, которое подарил ей мой отец, — прошептал он.

— Как давно ты носишь его с собой в кармане? — уточнила я.

— С тех пор, как ты сказала, что любишь меня, — сказал он, глядя на меня глазами цвета темной бронзы. Мой рот слегка приоткрылся от шока. — Я ждал подходящего момента, — объяснил он немного застенчиво. — Сожалею, что это не романтическая обстановка при свечах, где я бы не обидел тебя неудачным разговором… но я должен спросить, Белла, — пылко сказал он. Он не дрожал физически, выдавая свое беспокойство, но я слышала перемены тона его такого совершенного голоса…

Он открыл одним пальцем коробочку. Кольцо его матери было словно пойманной в ловушку красотой, мой взгляд был прикован к нему, наблюдая как свет отражается от каждого маленького бриллианта, расположенного на золотом овале. Само кольцо было тонким и изысканным, едва-едва обрамляющим сеть драгоценных камней.

— Если тебе не понравится это, я достану тебе любое другое, — сказал он мне. Это было произнесено таким тоном, словно понравится ли мне кольцо или нет, было решающим фактором.

— Мне нравится это, — тут же ответила я. Он улыбнулся и достал его из коробочки.

— Изабелла Свон, — прошептал он, все еще глядя на меня и держа мои руки своей. Я внезапно остро ощутила, что стою в десяти футах от трупа иссушенного волка, покрытая кровью, одетая в разорванные джинсы и едва ли приличную футболку,. Но его, похоже, это не волновало. — Я люблю тебя. Я буду любить тебя каждый момент вечности. Окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

Тут нельзя было ответить ничего иного, кроме как…

— Да.

Эдвард надел кольцо на нужный палец, улыбаясь лучезарнее, чем я когда-либо видела. Его улыбка была полна экстатической победы. Когда кольцо оказалось на месте, сев идеально, он наклонил голову и поцеловал его. И тут же немедленно вскочил на ноги, обнял, прижал к себе в объятиях, которые бы убили обычного человека, но были совершенно безопасны для меня. Я обняла его в ответ, осторожно, сдерживаясь из-за моей силы новорожденного; и, если я даже стиснула его слишком сильно, жалоб не последовало.