Лягушонок на асфальте (сборник)

сфотографировали бы меня. Меня? Как бы не так. То, чем был я. Вот оно что... Смерть

отнимает у человека «я». Существовать - значит быть носителем «я». Каким бы ни было,

но оно, твое «я», и воплощает в себе твою жизнь, твою личность, твои свойства и

поступки. А, глупец! Эка важность. Какая бы туда приехала машина?! Расстрелял свое «я»

– и ты уж ничто. Если я над чем и должен думать, над тем, почему не сознавал себя как

«я». Выходит, мое «я» было бессознательным. И, наверно,остается?»

Утро было ветреное. Листья лип, ржавые, в черных оспинах, густо осыпались.

Листопад тем, что он привлек внимание Вячеслава, прервал размышление. Среди листвы,

ворошившейся на асфальте, он приметил лягушонка. Лягушонок стремился к решетке, в

которую над корнями был забран ствол липы. Прыгал лягушонок мелко, с остановками,

метался по сторонам, чтобы не раздавили пешеходы.

Вячеслав волновался о лягушонке, и, едва тот спрятался под решетку, отрадно

вздохнул и шутливо подумал о себе, что он - лягушонок, спрятавшийся в укромное

местечко, и что его «я», вероятно, такое же наивно-беспомощное, как «я» лягушонка.

Когда Вячеслав оделся и причесывал волосы перед зеркалом, он ощутил свое

спасение как непреодолимую зависимость от Тамары. Догадался, что именно эта

сложность хочет разрешиться в нем и не находит выхода. Он грустно удивился тому

превращению, которое произошло в его чувствах. А ведь не очень давно мечтал как о

недостижимом счастье (что там зависимость?) ощущать себя рабом Тамары. И еще какое-

то нежелательное прибавление возникло в его психологии. Да-да, вот оно. Да и зачем оно?

Всегда-то был убежден, что после возникновения близости немыслимо когда-нибудь

расторгнуть возникшее чувство. А теперь что-то в нем готовится к разрушению и этой

зависимости, должно быть святой, по крайней мере для него святой до сих пор.

37

За чаем Вячеслав не переставал думать о лягушонке.

Ища лягушонка, он поднял решеточную половинку. В уголке находилось углубление,

где прострелились сквозь чернозем ростки подсолнухов. За ростками и спрятался

лягушонок. Вячеслав достал его. Лягушонок вырвался, пришлось ловить, шныряя среди

пешеходов.

Ксения наблюдала за братом сквозь оконное стекло, недоумевала, посмеивалась.

Леонид, пахнущий бензином, тройным одеколоном и еще чем-то неприятно-

удушливым, встал у нее за спиной, когда Вячеслав перебегал дорогу.

– Куда он?

– Лягушонка сцапал на тротуаре.

– Зачем?

– Теперь много пишут про акселератов. Ладу у них нет между умом и долговязостью.

– Пропорции, хочешь сказать. К Славке не относи.

– Лягушонка сцапал, неизвестно куда подался. Чистый акселерат.

– Читаешь журналистику? Ну и читай. Однако обо всем надо производить

собственные выводы. Длинных взять, коротышек, середняков - все слишком рано

взрослеют. Голубенок чем мил? Страшненький, пищит несусветно, ржавый пушок над

опереньем, к взрослым голубям лезет: покормите. Его клюют, хлещут крыльями. Он и так,

дурашка, от лупцовки вконец бестолковый. Жалко. Матерый турманюга крылом

пискунишку с лапок сшиб, а он к нему. Нашел кварцевую крупинку, трогает клювиком:

взгляни-ка, скушать хочется, но вдруг несъедобно или подавлюсь? Тем и мил! Как раз

Славка и ценный дитячьими поступками. Теперешние девицы и парни не в пример ему -

расчетливые, головастые. Старики по многим вопросам против них голубята. Если

диспропорция есть, она в том, что подростки физически еще не сложатся, но образ

отношений берут вроде замужних женщин и женатых мужчин.

– В газетах пишут по ошибке? Только ты вникнул?

– Вношу поправку: по-всегдашнему добурился до истины. Ты, Ксенюшка, сеешь муку

через густое сито, потому отруби и всякие шурум-бурум остаются в сите, отсюда я и

лопаю твои ватрушки-сдобнушки, хоть тягачом оттаскивай. Читаешь? Читай. Но просевай

факты через умственные сита.

– Мудёр ты, Лёня!

– За насмешку получай. Вы живете наподобие акул. Что вам ни подбросят: идейку,

песнешку «Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно», туфли на платформе - вы

хап и заглотили.

– Кто это - мы?

– Потребители всякой штамповки. Ладно, Ксюшенька, не обижайся. Для женщины

важней чувства, для мужичков - разум. Я сейчас на мотоцикл - и за Славкой. Жди.

38

Вячеслав заключил лягушонка в ладони, держал их вверх пальцами. Тесно было

сидеть лягушонку, тряско, досада разбирала. Жил он в дворовом сквере. Место

беспокойное, зато сытое. На день прятался под куст крыжовника. Никто к стволику, где

хоронился, не мог пролезть. Пронырливым воробьям и то не удавалось: ветки иглистые

стелились по земле. Сегодня утром его обнаружил бродячий кот. Лег на спину, поднял

ветку и обнаружил. Пробовал догрестись когтистой лапой, но харю только исколол

безусую - дырки в губах. Но не ушел котище полосатый. Улегся около крыжовника, видеть

плохо видит, зато чутко слышит - при малейшем шорохе наводит под куст темные

раковины ушей. Лягушонок не волновался, что кот возьмет его на измор: привык

пересиживать дворовые опасности. Кроме людей тут собачья полно, кошек, ворон, галок.

С неделю тоненькая старушка откармливала пшеницей селезня. Вот живоглот! Пшеницы

наглотается, зобом о землю задевает и, надо же, попрется по газону шлепать. Всех братьев

лягушонка из травы повыхватывал. Клюв широкий, на конце верхней створки - загиб,

похожий на зуб. Схватит, прижулькнет загибом, повстряхивает башкой сизоперой и