Любимая для мастера смерти

– Вот теперь даже и не знаю, стоит или нет тебе доверять, - делаю вид, что задумываюсь над этим вопросом, дабы хоть на несколько секунд стереть с его лица эту самодовольную ухмылку.

– Стоит, стоит, - кивает он, даже ухом не ведя на мою шпильку.
– И я все еще жду твоих дальнейших откровений.

Задумываюсь, собирая мысли в кучу, а затем говорю:

– Хорошо. Я расскажу. Но при одном условии, - некромант вопросительно поднимает брови, а я, стараясь придать своему голосу твердость, невозмутимо продолжаю.
– Откровенность за откровенность. После моего рассказа, ты должен будешь правдиво ответить на мой вопрос.

Киан поджимает губы, что-то для себя решая, и, наконец, выдает:

– Хорошо. Думаю, это будет справедливо.

Обрадованная своей небольшой победой, принимаюсь рассказывать все с самого начала, ничего не тая и не приукрашивая. Муж с интересом слушает не перебивая, только однажды, когда я в самом начале упоминаю, каким образом умерла в своем мире, его руки стискиваются в кулаки, а на лице играют желваки, но я быстро миную эту тему, переходя к ощущениям в темнице. Я говорю и говорю, не в силах остановиться, слова вылетают из моего рта со скоростью пулеметной очереди и сами по себе складываются в предложения, а те, в свою очередь, в рассказ. Оказывается, мне уже давно хотелось с кем-то поделиться своей историей, выговорится, но я даже сама не осознавала насколько. А теперь, с удивлением, замечаю, до чего же мне легче стало.

Перевожу дух, ощущая сухость во рту, но тянутся за чашкой с водой мне лень, поэтому решаю потерпеть, и с ожиданием смотрю на мужа.

– Так что ты хотела узнать?
– сразу же правильно понимает мой заинтересованный взгляд Киан.

Собираюсь духом и выдаю, то, что меня волнует с самого начала и на то, что он так и не ответил.

– Почему ты отдал за меня десять лет жизни, Киан?

Он снова откидывается на спину, положив руки под голову.

– Когда я начал проводить ритуал, поняв насколько серьезны твои травмы, то даже не представлял, как дорого мне это обойдется. Твоя душа состоит из двух половинок, которые не могут отпустить друг друга. Но одна из них отчаянно хотела умереть, вслед за любимым Джеромом, вторая с не меньшим пылом жить. Айне в своем желании тянула тебя за собой, а ты не могла ей сопротивляться. Пришлось пойти на сделку с Мананом, хотя его проводник и предлагал вначале просто посмотреть, чья душа окажется сильнее и победит. Жизнь или смерть. Но ты страдала, невинная девушка, волею судьбы попавшая в чужое тело, поплатившаяся за чужие прегрешения. Я дал за тебя откуп. Это было мое решение. И я о нем не жалею.

Муж легонько тянет меня к себе, заставляя улечься ему на грудь, и начинает перебирать мои волосы.

– Или ты против?

Я расслабляюсь под его ласками и тихо вздыхаю

– Нет, не против. Но я боюсь. Ты пошел на такие жертвы ради меня, ради незнакомки. И если я еще раньше могла допустить, что всему виной возможный чувства к Айне, то теперь не знаю, что и думать.

Муж продолжает гладить мои волосы.

– Иногда приходится принимать решение и времени на раздумья нет. Твоя душа привлекла меня своей чистотой, своим сиянием, своей самоотверженностью и смелостью. Я не мог пройти мимо и не попытаться спасти ее, даже такой ценой.

Эти слова греют меня, как маленькое солнышко. Я их прячу глубоко-глубоко в уголке своего сердца, и тихо радуюсь. Может это оно и есть. Признание. Может он меня любит? Полюбил? Именно меня, Алину. Мою душу.

Боюсь спугнуть свое маленькое счастье и просто наслаждаюсь моментом. Почему-то мне кажется, что нам еще не скоро предстоит снова ощутить такой покой и умиротворения, ибо что-то черное и неотвратимое грядет и остановить его будет очень трудно.

Убаюканная мерными поглаживаниями и почти невесомыми ласками, незаметно для себя снова засыпаю, и просыпаюсь, когда солнце уже начинает клониться к закату. В кровати я одна, Киан, судя по всему, отправился решать одно из своих важных дел, которые нужно утрясти до отъезда. Чувствую я себя свежей и отдохнувшей, а на душе так легко, что кажется, будто сейчас взлечу, словно воздушное облачко, неподвластное силе тяготения.

Медленно встаю, привожу себя в порядок и, наконец, выхожу из комнаты. Жалобно урчащий живот подсказывает, что в нем еще со вчерашнего вечера не было ни крошки. А энергии его бессовестная хозяйка потратила уйму. От последней мысли тут же краснею, в подробностях вспоминая, каким именно способом я тратила эту самую энергию.

Так с пылающими щеками и прохожу через общий зал на кухню, благо, никого не встретив на пути. На кухне тоже людей не наблюдается, лишь закипающий чайник указывает на то, что тут недавно кто-то был.

Без труда нахожу хлеб и сыр, завариваю чай и принимаюсь за трапезу. Через минут десять на кухню заходит Полин, а, заметив меня, тут же расплывается в многозначительной улыбке.

– Доброго утра, леди Айне, - сияет она, как новый самовар.
– Давайте я сейчас вам что-то посущественнее соображу на ужин…

Снова заливаюсь только недавно сошедшей краской, догадываясь, о чем думает кухарка, и отрицательно мотаю головой.

– Нет, спасибо, мне этого достаточно, - быстро отказываюсь и, запихнув в себя остатки бутерброда и запив все это чаем, быстро выхожу.

Бесшумной тенью стараюсь прошмыгнуть через зал, заметив там обсуждающих какие-то важные насущные вопросы Гертруду и Юфимию. А, осуществив это, быстро, пока никто не заметил, поднимаюсь на второй этаж и закрываюсь в библиотеке.

Почему-то сейчас мне ни с кем говорить не хочется, а скорее обдумать и пережить еще раз в памяти те моменты, которые произошли ночью и утром. А еще побороть непонятное чувство неловкости, которое охватывает меня, стоит только подумать о встречи с Кианом. Как теперь мне с ним себя вести? Что говорить?

К тому же нам предстоит дорога к этому Дугалу, или как там его. Надеюсь, что посещение этого старца, пусть он живет и здравствует много лет, откроет нам, наконец, тайну Гиллагана и замка.

– Вот где еще ты можешь прятаться?
– внезапно возникает на пороге моего убежища довольный муж.

Фыркаю в ответ и поджимаю под себя ноги. На самом деле я отчаянно смущаюсь и не знаю, что сказать в ответ.

Так и не дождавшись вразумительных слов, Киан подходит ко мне, приседает на корточки и заглядывает в глаза.

– Неужели моя жена впервые не знает, что мне ответить? Этот день без сомнения нужно сделать всемирным праздником!
– с притворным восхищением восклицает он, а я, скрипнув зубами, уже хочу ему сказать что-то настолько же заковыристое, но внезапно передумываю и, усмехнувшись про себя, неожиданно обнимаю его за шею и целую, поражаясь своей смелости, хотя и чувствую, что щеки горят от стеснения.

Поцелуй затягивается, и мы перерываемся, когда уже не хватает дыхания.

– А ты не могла бы мне все время так отвечать?
– невозмутимо интересуется некромант.

– Все время никак, - с сожалением пожимаю плечами.
– Такое удовольствие тебе грозит только по праздникам.

– Значит, будем устраивать праздники каждый день, - решает муж, устраиваясь в кресле напротив.

А потом резко становится серьезным и интересуется, чуть скрывая беспокойство.

– Как ты себя чувствуешь?

Я пожимаю плечами, стараясь прислушаться к внутренним ощущениям, а, не выявив ничего стоящего внимания, отвечаю:

– Нормально.

Киан молча кивает, удовлетворившись ответом.