Любимая мафиози

Мое сердце сильно забилось, когда моя грудь расширилась от эмоций. — Я никогда не думала, когда ты накачал меня наркотиками и тащил за собой в Италию, что я выйду за тебя замуж.

– Я могу быть очень убедительным, когда чего-то хочу. — Он прижал быстрый поцелуй к моим губам. – Кстати говоря, я хочу жениться как можно скорее.

Я закатила глаза и оттолкнула его от себя. Уступи этому мужчине хоть дюйм... — Помедленнее, Раваццани. — Я поднялась на ноги и направилась в душ. – Я знаю, что у нас будет свадьба по залету и все такое, но дай мне минуту, чтобы отдышаться.

Он подошел ко мне сзади и шлепнул меня по заднице. — Это тебе за твой дерзкий рот, monella (перев. с итал. паршивка). Иди в душ, и я посмотрю, смогу ли я убедить тебя.

Глава восемнадцать

Франческа

Фаусто все еще был в душе, а я проголодалась.

Беременность и трах с этим мужчиной выбили из меня все силы. Накинув халат, я вышла из нашей спальни. Где-нибудь в холодильнике должны были остаться остатки макарон.

Спустившись по лестнице, я услышала спор из другого крыла. Судя по звуку, это были Джиа и Эмма. Господи, эти двое ссорились - меньше всего, что мне сейчас было нужно. Я поспешила к спальне Эммы и распахнула дверь.

Они сразу же вскочили и повернулись ко мне. Но тишина не продлилась долго, и они обе начали говорить одновременно. Вскинув руку, я прервала их и шикнула: — Потише, пожалуйста.

Эмма пролепетала: — Фрэнки...

– Молчи, — приказала Джиа своей сестре.

Я вдохнула и медленно выдохнула. — Что с вами двумя происходит?

– Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Эмма, выражение ее лица было обеспокоенным.

– О чем? Что случилось?

– Ничего, — сказала Джиа.

– Мы видели, что было внизу, — сказала Эмма.

Джиа выругалась, но я все еще была в замешательстве. — Где внизу? — О чем, черт возьми, они говорили?

Джиа бросила на Эмму взгляд, от которого мог бы засохнуть весь виноградник. — Ничего страшного, Фрэнки. Мы просто заглянули в подземелье.

Моя челюсть упала, мой кайф после оргазма испарился. — Какого хрена? Я говорила, что вниз нельзя. Как это у вас получилось?

Эмма сложила руки на груди и посмотрела на Джию, делая их двойное слияние разума, когда они беззвучно говорили друг с другом.

– Мы знали, что ты не хочешь туда идти, и не хотели тебя заставлять. — Джиа села на кровать и пожала плечами. – Так что мы просто решили, что попросим Джулио взять нас.

– И он согласился?

– Джиа сказала Джулио, о том, что ты разрешила, — категорично заявила Эмма.

– Какого хрена? Я не могу поверить, чтобы ты так ему врала.

– Мне жаль. Не злись.

– Поздно. Я не на шутку разозлилась. Я в ярости. Они убивают и пытают людей там, внизу, Джиа!

– Я знаю. Мы видели кровь.

О, господи. Немудрено, почему Эмма выглядела расстроенной. — Ты в порядке? — спросила я, внимательно изучая ее лицо.

Она не ответила, а сказала: — Я должна поговорить с тобой. Наедине.

– Джиа, уходи, — сказала я. – Я разберусь с тобой через минуту.

– Хорошо. — Джиа приблизилась и поцеловала меня в щеку. – Прости, Фрэнки, я не смогла удержаться.

В Торонто нет подземелий, это точно. По крайней мере, ни одного, о которых я знаю.

Это меня не покоробило. Джиа определенно была из разряда «сначала действуй, потом извиняйся», однако она знала лучше. – Это все еще не делает это правильным.

Потом мы подождали, пока Джиа уйдет, и Эмма положила руки мне на плечи.

– Ты должна что-то сделать.

– Что?

– С тем мужчиной там внизу.

Я моргнула на нее. — Прости?

Она отошла и начала вышагивать. — Ему... очень плохо, Фрэнки. Я не могу поверить, что он еще жив. Здесь повсюду кровь. Остроконечные инструменты и цепи. Врачебные инструменты. Это как в фильме «Пила», только в реальной жизни.

Она сейчас шутила? Неужели я всерьез должна была жалеть Энцо?

– Эмма, это плохой человек. Я уже говорила тебе, как он поступил со мной. У меня нет абсолютно никакой сочувствия к нему.

– Ну же. Не будь такой. Ты не одна из этих мафиози. Понимаешь, что то, что там происходит - неправильно.

Правда? Я не сомкнула глаз над судьбой Энцо с тех пор, как возвратилась в замок. Я более чем удовлетворена тем, что позволила Фаусто разобраться с этим так, как он считает нужным.

– Энцо тоже убийца, дорогая. Кто знает, что могло бы случиться, если бы Фаусто не спас меня? Энцо, возможно, убил бы меня.

– Ты этого не знаешь.

– О, конечно. Он позволил бы мне просто выйти за дверь в Неаполе. Задумайся, Эмма. Если он выйдет на свободу, я буду в опасности. Фаусто будет в опасности. Джулио, Зия, все и каждый здесь в опасности.

Эмма скрестила руки и сгорбила плечи. — А они не могут, например, заключить мирный договор или что-то в этом роде?

Я не была уверена, что Энцо заслуживает мира в любом виде.

Я смягчила свой голос. — Помнишь, я говорила, что здесь все по-другому?

Это не ООН. Эти люди - жестокие убийцы. Это очень старомодная школа.

Она зажмурила глаза. — Я знаю. Я просто... Я не могу оставаться здесь, зная, что этот человек может быть убит в любой момент.

– Тогда зачем ты спустилась туда? Ты знала, что увидишь.

– Потому что я должна была знать. Говорю тебе, я не могу праздновать твою помолвку и проводить здесь хороший отпуск, когда прямо у меня под носом убивают человека.

Я потерла лоб, в висках зародилась головная боль. — Эмма, ты ведешь себя как заноза в заднице.

Ее глаза стали стеклянными, и на них навернулись слезы. Вот дерьмо. Я заставила ее плакать.

– Мне очень жаль, — задыхалась она, когда я обняла ее. – Просто отправь меня домой.

– Я не отправлю тебя домой. Ты только что приехала.

– Но я не могу остаться, Фрэнки. Если они собираются убить его, пока я здесь, я не могу остаться.

– А что если…? — Я тяжело сглотнула. – Что, если я смогу убедить их повременить с Энцо до твоего отъезда? — Фаусто должен будет согласиться, но я смогу убедить его. Надеюсь.