Любимых не отпускают

Сперва начались проблемы в одном из московских клубов. Три проверки за месяц и увольнение директора. Потом налоговая наехала на посредника в Сочи, который четыре года поставлял алкоголь. Третьим — жёстко «подсобил» Фомин.

Старый гондон умудрился нажраться в дупель в моем питерском клубе. И на моей же парковке въехал в тачку одного из посетителей.

На нашу общую беду владелицей оказалась новая любовница китайского консула. Больший геморрой даже придумать было сложно. Чтобы разрулить, мне пришлось срочно бросить все дела, оставить жену на сиделку и с чемоданом налички рвануть в клуб.

Ума не приложу, как бы я выкручивался, если бы пострадавшим был сам консул, но его подружка оказалась удивительно вменяемой и сговорчивой.

Деньги и обещание заменить битую машину на новую обнулили все ее претензии. В качестве бонуса девчонка получила платиновую клубную карту и этой же ночью с компанией таких же содержанок закатила вечеринку все в том же клубе.

К середине ночи я даже выдохнул, однако звонок из больницы от Фомина перевел свалившийся трындец на новый уровень.

— Тебе придется меня заменить. На фестивале, — вместо благодарности эта сволочь сразу начинает ставить условия.

— Я за тебя уже отфестивалил. Жди счет! Услуги стоили недешево.

Первое мое желание — послать его на фиг. Второе — отключить телефон и завалиться спать. Прямо здесь, как делал это регулярно последние пять лет.

— У меня вся рожа в гематомах. Шов на лбу. И перелом ребра, — заскрипел Фомин. — Спонсоры за яйца повесят, если я появлюсь на камеры в таком виде.

— Я твои яйца спасать не нанимался.

— А вот тут ты ошибся.

— Ошиблась твоя мама, когда родила тебя на свет.

Отнимаю телефон от уха. Собираюсь нажать на отбой, но Фомин опережает:

— Прости, Рауде. Выбора у тебя нет. В приемном покое уже три команды журналистов. Все ждут новостей о моем состоянии и том, как я до того докатился. В подробностях и желательно пикантных.

— Только посмей!

Несложно догадаться, к чему он клонит. После новости о ДТП с участием той девки проверки в моих клубах не закончатся никогда, а о поставщиках можно будет забыть. Обо всех сразу!

— У меня тоже нет выбора. Если не предложу вместо себя достойного кандидата, мне конец. Ты достойный, хоть и мудак. На тебя они согласятся.

— Закопать тебя надо было, а не в скорую везти, — проклиная все на свете, цежу сквозь зубы.

— С этим делом ты всегда успеешь. Нева трупов не считает. И все же сперва придется пофестивалить. С огоньком, с молодыми звездочками и всей гопкомпанией жюри.

***

После насыщенной ночи нихрена не успеваю: ни позавтракать, ни переодеться. Чтобы не выглядеть бомжом на дурацком организационном собрании, прошу бармена приготовить кофе, а водителя жены — привезти в клуб новый костюм.

По-хорошему, давно пора купить в доме напротив нормальную квартиру и перевезти туда гардероб со всем необходимым. Все эти форс-мажоры и суета уже в печенках. Но объяснить жене такую оптимизацию будет сложно.

В последнее время с Ирмой в целом стало непросто. Все медицинские обследования только в моем присутствии. Все выходные рядом. А за каждую ночь в клубе — скандал.

Раньше я еще пытался убедить ее, что не трахаю здесь никаких любовниц. Пару раз, когда особенно доставала, привозил жену сюда, в свой кабинет, и разрешал убедиться лично — обыскать каждый метр, фирменным женским нюхом изучить каждое кресло или диван, на котором сплю.

Эти ее вспышки паранойи дожирали остатки терпения, на котором я держался последние годы. Порой даже не верилось, что пять лет назад у нас были свободные отношения и у каждого своя личная жизнь.

А сейчас из-за проклятого фестиваля предстояло окунуться в полный пиздец без начала и конца.

— Буду дома вечером. Раньше не могу, — наговариваю Ирме голосовое сообщение и жму кнопку «отправить».

Сразу после этого отключаю телефон и кладу на стол. Ближайшие полчаса можно даже не пытаться его включать или надеяться услышать чей-нибудь звонок, кроме бесчисленных звонков жены.

— Босс, может, вам еще один кофе? — покосившись на меня, сочувственно уточняет бармен.

— Если яд есть, добавь мне лошадиную дозу.

Устало тру глаза. До собрания всего час. Мое имя уже в списках членов жюри. «Почетный председатель», словно мне не сорок, а все девяносто. Во время встречи обязательно выяснится, что что-то не готово, кто-то не приехал, а с оборудованием вообще задница.

Классическая ситуация на фестивалях за бюджетные деньги. Излюбленный метод чинуш пилить бабло и скидывать все проблемы на организаторов, жюри и спонсоров.

— Яда нет, — подумав, отвечает бармен. — Но есть отличный коньяк. Вчера один клиент заказал самую дорогую позицию. Пришлось распечатать бутылку.

— Коньяк, это хорошо. — Несмотря на общее заёбанное состояние и почти двое суток без сна, улыбаюсь.

Явиться на первое собрание подшофе и с порога дать понять все, что думаю об этом мероприятии — идея на сто баллов. В далеком прошлом, когда не было еще никаких клубов, я бы так, наверное, и поступил. Горело бы все синим пламенем. Сейчас ситуация намного сложней.

— Так как? — Бармен достает с полки бутылку. Похоже, кому-то не терпится накачать собственного босса.

— Давай вечером, — останавливаю его и, влив в себя чашку кофе, иду переодеваться.

***

Благодаря разговору с ушлым парнем и двум эспрессо мое состояние из «трупа» переходит в категорию «временно в форме». По опыту знаю, что продержится оно до обеда, а дальше кофе нужно будет подавать внутривенно, не отключая от капельницы ни на секунду.

Перспектива так себе, потому, чтобы успеть до этого охренительного момента отключки, прошу водителя утопить в пол педаль газа. А сам по дороге быстро просматриваю документы, присланные Фоминым.

С первого взгляда все стандартно. Обычный фестиваль. Участие в формате «двадцать четыре на семь». До обеда радостное прослушивание воплей молодых талантов. После — фотосессии, интервью и концерты звезд. Итоги в два этапа: полуфинал и финал. Ничего интересного или оригинального.

«Выкинутое время» выражение так и крутится на языке. Но потом я открываю страницу с фамилиями членов жюри, и за грудиной становится тесно.

Глава 4. Дочь