Любимых не отпускают

— Хорошо.

Я улыбаюсь. Ева еще не призналась мне в любви. Не сказала, что готова жить вместе. Но это ее требование… оно лучше любых откровений.

— Лео, скажи словами! — Привстав на носочки, Ева заглядывает мне в глаза.

— Клянусь быть с тобой откровенным. — Прикладываю ее руку к своей груди. — Мы будем вместе, и ни одна сволочь больше не сможет забрать у меня тебя или дочь.

***

Штерн привозит с собой фото трупа. Это точно Алина. А следы на тонкой шее подтверждают версию с удушением.

— Урод даже не попытался изобразить несчастный случай, — холодно произносит Дима. — Скорее всего, поймал ее с поличным, когда пробовала выкрасть документы, допросил и избавился.

— Кажется, я догадываюсь, почему Внуков перешёл к грязным методам. — Тру виски.

От злости хочется крушить все вокруг. Девчонка ни в чем не виновата. Посылая ее к Внукову, мы были уверены, что он ублюдочный шантажист и жиголо, умеющий пользоваться лишь одной штуковиной — своим членом.

Штерн прогнал гада по всем базам данных. У него не было никаких приводов, штрафов и родных с криминальными связями. Сукин сын даже дорогу переходил на зеленый и исключительно по «зебре».

Редкие рассказы Ирмы подтверждали эту теорию. «Вежливый, интеллигентный и умный!» — именно так она описывала своего любовника до того, как он ее бросил.

— Аффект? — предполагает Дима.

— Вероятно. — Не спорю. — А еще стечение обстоятельств. Он пошел на убийство почти сразу после моей пресс-конференции с Евой. Похоже, понял, что я выхожу из сделки и скоро разведусь с Ирмой.

— Вряд ли он там, в своей дыре на краю мира, смотрит телевизор… Но по времени сходится, — нехотя соглашается Штерн.

— Всегда найдутся доброжелатели, которые расскажут новости.

— Мы слушаем телефон Ирмы. Это не она.

— Значит, у него есть ещё один осведомитель.

— Это точно не крот. Иначе он знал бы об Алине с самого начала.

— В любом случае теперь Внуков в курсе, что мы охотимся за оригиналами документов и готов действовать жёстко.

Подобный расклад мы уже просчитывали. Чтобы припугнуть меня и вернуться к сделке, урод просто обязан передать в прокуратуру какое-то из доказательств.

Выбор там небольшой: пара договоров на строительство с искусственно завышенными ценами, чтобы покрыть откаты. Платежки с переводами денег на офшорные счета. Выписки из медкарты одного психа: о телесных повреждениях, сотрясении мозга и лошадиных дозах наркотиков, которые употреблял больной на протяжении нескольких лет.

Именно сочетание последних двух факторов и привело некогда известного гитариста в психушку.

Когда пять лет назад я снимал ублюдка с перепуганной Евы, ничто не предвещало, что один удар в голову может превратить мужчину в овощ. В тот момент мне нужно было нейтрализовать ушлепка и спасти свою девчонку. Последствия всплыли позже, и, к сожалению, Ирма смогла докопаться до правды.

— Следующий ход за Внуковым, — Дима словно читает мои мысли.

— Адвокат готов. Лаевский посвящен во все детали той ситуации. Директора клубов тоже получили распоряжения на случай моего ареста. — Кошусь на часы. По ощущениям время побежало быстрее.

— Отлично. Тогда остаются женщины. Их лучше эвакуировать. — Будто собрался прямо сейчас обеспечить эвакуацию, Дима берет в руки телефон и набирает чей-то номер.

— Мой продюсерский центр в Паланге. Сейчас он свободен. Ева там уже была и все знает.

Морщусь как от зубной боли. Это, наверное, худшее место на земле, куда можно перевезти Еву и дочку. Один раз она уже ждала меня там. Закончилось все хреново. Разгребать с тех пор и разгребать.

— Идеальный вариант. — Штерн прикладывает мобильный к уху. — Билеты сейчас будут. Мои люди сопроводят твоих дам до Паланги. Пара человек на всякий случай останется с ними.

Отчитавшись, Дима отходит в сторону, чтобы поговорить со своим помощником. А я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к раскрытой двери.

Глава 46. Назад в прошлое

Ева

— Я не поеду ни в какую Палангу! — произношу, не дав Лео сказать ни слова. — Я туда не вернусь… — испуганно отступаю от двери.

Не хочу даже представлять, как это попасть в прошлое. Не хочу снова видеть те комнаты, репетиционные залы и общую кухню. Не хочу вспоминать ту боль и ждать… как когда-то.

— У нас нет выбора. — Лео качает головой.

— На земном шаре тысячи отелей, квартир и городов, где можно затеряться. Я уеду. Не задам тебе ни одного вопроса. Но не в Палану…

— Я бы с удовольствием отправил тебя в какое-нибудь другое место. За океан или в уютную глубинку здесь, в России. — Он насильно прижимает меня к себе. — … только там никто не даст гарантий безопасности.

— А в Паланге, значит, все надежно?

Я отталкиваю его от себя. Умом понимаю, что Лео прав — его центр настоящая крепость. Ни одна живая душа не сможет попасть на территорию без личного разрешения Рауде. И все же… В груди словно кислота разливается от слишком ярких воспоминаний.

— Дай мне неделю. Вряд ли мои проблемы затянутся дольше.

— Нет… — Вжимаюсь лопатками в стену.

— Через семь дней я вас заберу.

— Нет… — Закрываю уши руками.

— Потом мы уедем. Улетим, куда захочешь. — Ломая сопротивление, Лео глушит поцелуями все мои «нет» и уводит собираться.

***

Все пять стадий принятия я прохожу за один час.

Сама не верю в то, что добровольно складываю вещи в чемоданы. Мысленно ругаю Лео и подонка, убившего Алину. Убеждаю себя, что неделя — это совсем мало. На несколько минут запираюсь в ванной и растерянно смотрю на свое отражение. А затем смиряюсь.

К моменту смирения в коридоре нас уже ждет парочка охранников с распечатанными билетами на самолет.

— А папа поедет в путешествие с нами? — у самого порога вдруг спрашивает дочка.

— У папы не получится. У него дела. — Я присаживаюсь рядом. Приглаживаю непокорные вихры. И надеваю на малышку шапочку.

— Он может полететь с нами, а потом вернуться и сделать свои дела. — Вика сияет, словно нашла самое правильное решение.

— Я бы с удовольствием отправился с тобой и с мамой. — Лео обнимает нас двоих. — Рядом с домом, где вы будете жить, есть большая красивая яхта. Я обязательно покатаю тебя на ней, когда приеду.