Любимых не отпускают

Как по щелчку пальцев, все события последних недель собираются в огромный снежный ком и катятся на меня.

Проклятый фестиваль с новым составом жюри. Леванский и его грязные приставания в кабинете Шустова. Паша, который клялся в любви, а на самом деле хотел использовать. Предательство Каткова. Лео… заботившийся о нас с Викой все эти годы и молчавший о шантаже.

Последнее самое горькое. Я ведь так и не призналась ему, что простила. Не рассказала, как сильно скучала и каждый день ждала звонка.

Я просто уехала. А теперь он там… снова один. Борется и за себя, и за меня, словно мы и правда преступники.

— Хорошо, что он тебя сослал. Здесь нечего бояться, — прерывает мои мысли Арина. — Это не то нарушение закона, из-за которого власти будут требовать выдачи.

— Я боюсь совсем другого. — Обхватываю голову руками.

— Леонас знал, что делал, когда отправлял тебя в Палангу. — Милославская садится рядом и гладит по спине. — Он чертов гений! Возможно, у него есть план, как из этого выпутаться.

Мне дико хочется в это верить.

Я и на миг не могу представить Леонаса Рауде без его дорогих белых рубашек, сшитых на заказ костюмов, роскошных авто, любимого рояля… и за решеткой.

Не хочу думать, как снова буду собирать себя по кусочкам и лгать дочери о скором возвращении ее любимого папы.

Кажется, даже пять лет назад было проще начать сначала. Тогда у меня была злость. А сейчас…

— Господи, как же страшно… — произношу я, сжимая в руках мобильный.

И будто сверху решили надо мной сжалиться, на экране вспыхивает имя «Лео».

***

— Лео? — Рука с телефоном вздрагивает.

— Привет.

От знакомого, чуть хрипловатого голоса по венам растекается тепло.

— Где ты? Скажи, что на свободе!

— Еще нет. Скоро буду.

— И ты позвонил мне… — тщательно подбираю слова, — сказать, что все еще под стражей?

— У всех есть право на один звонок. Можно было набрать адвоката. Но мне больше нравится говорить с тобой.

— Лео… — Выдыхаю весь свой страх. — Ненормальный!

— Только с тобой. Никому об этом не рассказывай.

— Никто мне не поверит. — Оборачиваюсь к окну. За забором, кажется, настоящая река из журналистов. — Ты ведь все знал заранее. И об аресте, и о том, что меня обвинят в соучастии.

Не спрашиваю. Сейчас я знаю это так же четко, как то, что люблю этого невероятного мужчину.

— Прости. Я не хотел, чтобы тот случай снова всплыл. К сожалению, мы с Димой немного не успели.

— Черный пиар, тоже пиар. Ты сам когда-то учил.

Мне так сильно хочется к нему, что вжимаюсь в спинку дивана и свободной рукой обхватываю подушку.

— Ева-Ева. Это немного не тот черный пиар… Этот лучше было избежать.

Слышу горечь в словах Лео.

— У меня есть новый агент. Она что-нибудь придумает.

— Зная Аллу, уверен, что она уже готовит план.

— И к окончанию всего этого кошмара я стану еще популярнее и богаче.

— Надеюсь, на моем счету хватит денег, чтобы купить кольцо для такой известной певицы.

— Кольцо? Сразу?

— Я и так слишком долго ждал.

— Тогда… Я согласна на любое, если оно будет обручальным.

Наверное, это самый безумный разговор, какой только возможен. Лео сейчас в тюрьме. Я в безопасности под охраной его телохранителей. И при этом мы говорим о какой-то ерунде, забалтываем друг друга, словно разговоры о важном — табу.

— Пожалуй, лишь ради этих слов стоило отправляться за решетку.

Он все же добивает меня своей неправильной романтикой. Худший вариант Ромео из возможных.

— Я бы предпочла без нее. — Смахиваю слезы с уголков глаз.

— Мы обязательно повторим все без нее. Но для начала ты должна кое-что сделать.

Глава 48. Мужская игра

Лео

Лаевский с минуты на минуту должен решить вопрос с моим освобождением под залог. Однако прямо сейчас важнее другое.

— На тебя сейчас начнется настоящая охота. Следователи и журналисты будут пытаться раскрутить дело на максимум. У одних на кону звания. У других — слава и деньги. От меня они ничего не добьются. Мы с адвокатом просчитали все шаги заранее. С тобой все сложнее.

— Я твое слабое место. — Ева ловит мою мысль на лету.

— Ты сильное и самое главное. — Оглядываюсь на своего «ароматного» соседа по камере. — Но здесь, Ева, тебе точно не понравится.

— Я никому ничего не расскажу.

— Даже если будешь уверена, что это безопасно. Никаких интервью, никаких разговоров по телефону о том случае. Возможно, нас слушают уже сейчас.

— Поняла тебя.

— Тогда я за вас спокоен. — На душе становится легче. — Обними за меня дочку. Перед отъездом я обещал ей пони. В конюшню недалеко от дома уже привезли рыжего красавчика. Как только все закончится, поедем знакомиться.

— Ты умудряешься решать дела даже за решеткой? — голос Евы хрипнет.

— Я так много пропустил… Больше не хочу терять ни минуты.

Мой конвоир начинает демонстративно показывать на часы, потому приходится закругляться.

— Мы будем тебя ждать, — всхлипывает Ева. — Постарайся уложиться быстрее, чем в прошлый раз.

— И не надейся. Я обещал неделю. Ни дня больше!

Скрепя сердце, нажимаю на отбой и кладу проклятую трубку.

***

После разговора с Евой время словно ускоряется. Меня снова ведут на допрос. Третий раз за сутки без адвоката, потому что тот якобы не успел приехать.

Следователь опять пытается выбить показания. Грозит большим сроком, выслушивает очередную порцию «нет». А потом переводит меня в новую, еще более населенную и «ароматную» камеру.

Колоритные соседи делают все, чтобы я прочувствовал «прелести» заключения. В ход идет полный арсенал методов от угроз до вшивых бомжей на соседней койке.

В целом терпимо. Лучше, чем я ожидал. Но когда вечером Никита Лаевский вытаскивает меня из этого клоповника, не медлю ни секунды.

— Соседи, надеюсь, не сильно докучали? — уточняет он, распахивая передо мной дверь машины, где на водительском кресле уже ждет Штерн.