Любимых не отпускают

— Раз знаешь о девчонке, тогда ты в курсе, откуда она взялась, и кто на самом деле виноват в ее смерти.

— Ей было двадцать четыре, сукин ты сын!

— Еще раз скажешь обо мне хоть что-то, завтра же снова поедешь на нары. И теперь уже не отделаешься никаким залогом.

— И что? Ты добровольно откажешься от моих денег? — умышленно раскручиваю этого ублюдка на эмоции.

Мне просто необходимо найти его слабость — хоть что-то, что развяжет язык и даст мне заветное время.

— Я не забираю у тебя все деньги. Я всего лишь снимаю сливки. Лишнее, чтобы ты лучше работал.

— А если мне это надоест? Или уже надоело?

— На слабо меня берешь?

— Пытаюсь понять, что моя жена в тебе такого нашла?

— Тебе рассказать, как я ее трахал? — Внуков больше не рычит. Теперь он смеется.

Похоже, его здорово веселит идея поделиться со мной подробностями интимной жизни с Ирмой.

— Уволь! — подсекаю рыбку. Нам нужна еще минута. Ради этих шестидесяти секунд я выслушаю что угодно! — Не хочу слышать никакие подробности, — произношу самым брезгливым тоном, каким могу.

В ответ срываю джекпот.

Будто забыл, зачем звонит, Внуков выливает на меня все дерьмо, которое он копил несколько лет. Хвастается тем, как удовлетворял Ирму. Как она сходила от него с ума. Как сравнивала меня с ним и готова была молиться на штуковину у него между ног.

От этой исповеди так и веет парочкой диагнозов. Соло обиженного судьбой нарцисса. Но я не прерываю и не пытаюсь поделиться догадками о его здоровье.

Выслушав пламенную речь о муже-рогоносце, я с облегчением опускаюсь в свое кресло и уже без споров соглашаюсь на все коммерческие условия:

— Увеличение ежемесячных отчислений в три раза. Единовременная выплата в размере годовой ставки? — уточняю я в самом конце.

Довольный тем, что спонсор не спорит, Внуков тут же подтверждает:

— Да. На выплату тебе сутки! — рявкает в трубку и, не прощаясь, прерывает звонок

Услышав короткие гудки, я тут же связываюсь с Димой.

— Вы его засекли? — сразу же спрашиваю о главном.

— Да. Испания. Небольшой курортный городок рядом с Валенсией. Кульера.

Теоретически Штерн должен быть доволен. Мы вычислили гада. Но, судя по напряженному тону, произошло что-то еще.

— У тебя есть какие-то дополнительные новости?

— Ты был прав. Ирма разыграла скандал с сиделкой. На самом деле та занималась организацией ее перелета. И сейчас твоя жена не у массажиста, а садится в самолет.

— Куда она собралась? — срываюсь с места.

— Это не Испания, — нехотя произносит Штерн. — Ирма летит не к Внукову.

— Дима! Куда она, мать твою, собралась?!

— В Палангу.

Глава 50. Женщины

Ева

К вечеру толпа журналистов у ворот продюсерского центра превращается в кучку гордых одиночек. Чтобы они не замерзли в ожидании интервью, я прошу Арину отнести всем чай и бутерброды.

Милославская смотрит на меня как на душевнобольную, качает головой, но все же соглашается. Вместе с Якубом, администратором центра, она уносит к воротам огромный поднос с закусками и два больших термоса.

— Все же зря ты это устроила, — ворчит Арина, вернувшись с улицы.

— У нас холодильники ломятся от еды. Не обеднеем.

— Да лучше бы мы все выбросили!

— Лео освободили, а ты что-то совсем не в духе. Словно расстроилась. — Я присматриваюсь к ней внимательнее. Похоже, Рауде заразил меня своим недоверием к людям.

— Я не из-за Лео! — Округляет глаза Арина. — За него я как раз рада, а вот журналисты…

— Что с ними?

— Эти неблагодарные сказали, что теперь готовы ждать всю ночь.

— Но теперь хоть не переохладятся. — Пожимаю плечами. — Мы сделали, что смогли.

Оставив Милославскую злиться в одиночестве, я с чувством выполненного долга возвращаюсь в детскую.

Марина уже помогла Вике принять душ и почистить зубы. Теперь моя очередь. Нужно почитать на ночь сказку. Рассказать моей малышке, как сильно я ее люблю. И поцеловать в лоб.

Наш обычный ритуал. Мы уже давно пришли к такой очередности. Вика замечательно засыпает, если мы не спешим и не меняем порядок.

— Кажется, к нам гости, — недовольно сообщает Якуб, проходя мимо меня по коридору.

В целом не мое дело. Продюсерский центр — не чей-то дом. Здесь и учатся, и работают, и живут. Мне лучше бы поспешить к Вике, но странное предчувствие заставляет остановить администратора.

— Подожди. Какие еще гости? Там же только журналисты!

— К сожалению, это не журналистка.

— А кто? — Я растерянно оборачиваюсь в сторону холла.

— Это…

Якуб опускает взгляд в пол и тяжело вздыхает. Ему словно трудно произнести фамилию гостьи. Однако спустя пару секунд я слышу знакомый женский голос, и все становится понятно.

— Где та шалава, которая решила второй раз увести у меня мужа? — кричит Ирма Рауде, постукивая тростью по паркету.

— Здравствуй. Что ты здесь делаешь? — встречает ее Арина.

— Милославская! Еще одна подстилка моего благоверного, — брезгливо фыркает Ирма. — Похоже, этот султан решил устроить гарем и собрал здесь всех своих шлюх.

Ирма решительно снимает очки и смотрит на Арину. Не на лицо, а чуть правее.

— Ты ошибаешься. Никто никого не собирал, — бледнея, тараторит Милославская. — И я с Леонасом… у нас ничего не было.

— Скажешь, не хотела залезть к нему в штаны? — задирает подбородок Ирма. — Или не ты в прошлый раз приказала охране выкинуть шмотки белобрысой певички?

Я уже иду в гостиную, но последняя фраза заставляет остановиться и прижаться спиной к стене.

— Ты… ты что-то путаешь, — запинаясь, мямлит Милославская.

— Нет, ты не подумай. Я тебя не обвиняю, — усмехается Ирма. — Я бы и сама с удовольствием выставила мелкую шалаву. Лично дала бы ей пинка! К несчастью, на тот момент мне было немного не до того.