Любимых не отпускают

— Мама, боюсь, — произносит моя смелая девочка.

Я, конечно же, догадываюсь, чего именно она боится, потому не задаю ни одного вопроса. Вместо этого беру в соседней каюте еще одну подушку и устраиваюсь рядом с дочкой.

Ночь по ощущениям тянется вечность. Обнимая Вику, я смотрю в иллюминатор на узкую дорожку вдоль пирса. Считаю фонари. Запрещаю себе думать о всяких: «а вдруг», «что если» и «как я буду без».

Раз за разом пою колыбельную моей беспокойной девочке. И как праздника жду рассвета.

Час.

Два.

Три…

К двум ночи от бессонницы начинает раскалываться голова.

К трем ноет уже все тело. А судя по крикам и фотовспышкам, пресса выяснила, где я прячусь, и берет штурмом марину.

По-хорошему можно закрыть все иллюминаторы и дождаться утра. Сторож не пустит никого на нашу яхту, а если понадобится — вызовет полицию.

Но я решаю не надеяться на удачу и осторожно выбираюсь из каюты.

Будто смогу с одного взгляда разобраться в устройстве яхты, я принимаюсь изучать штурвал и рычаги. Отчаянно пытаюсь вспомнить, как именно Лео выводил эту красавицу в море пять лет назад. А затем, смирившись со своей безнадежностью, звоню сторожу.

Поначалу он не понимает, чего я хочу. Приходится дважды объяснить, что мне нужен капитан или какой-нибудь опытный моряк, чтобы отвести яхту подальше от берега.

В отчаянии я даже вспоминаю несколько слов на литовском языке. Однако старик очень быстро успокаивает:

— Я найду вам хорошего шкипера. Подождите несколько минут. Скоро будет.

Обрадованная ответом, я и не задумываюсь, почему он без единого вопроса согласился помочь и где среди ночи найдет для меня моряка.

Уставшая и вымотанная за долгие сутки я вообще ни о чем не думаю.

Но когда с верхней палубы доносятся чьи-то тихие уверенные шаги, не медля, забыв обо всем на свете, лечу навстречу.

Глава 60. Незнакомец

Ева

Слезы наворачиваются на глаза еще до того, как я выбегаю на палубу.

Сознание взрывается от радости и облегчения. А босые ноги совсем не чувствуют холода.

Я была права, когда вокруг все лгали.

Я верила, хотя не было ни одной причины…

— Лео!

Сквозь пелену слез вижу любимое лицо. И в тот же момент сильные руки подхватывают меня в воздух.

— Ева…

Он утыкается лбом в мой висок и с шумом выдыхает.

— Я знала, что ты жив. Я говорила им, но мне не верили.

Целую его в колючую щеку, в подбородок, в краешек губ.

Реву.

Смеюсь.

Смахиваю слезы и снова целую, куда только могу дотянуться.

— Я не хотел тебя пугать. Клянусь. Если бы можно было как-то предупредить…

Закрываю его рот ладонью.

— Ты обещал вернуться! Ты дал мне слово. Я поверила.

— За что ты мне такая досталась?..

Лео прижимает меня еще ближе. Вжимает в свое тело с такой силой, что кажется ребра вот-вот треснут.

— Мой Лео… — Скольжу указательным пальцем по носу, по губам, по подбородку. Любуюсь в свете луны его красивым профилем. И вою еще сильнее.

Реву как последняя плакса!

Громко, навзрыд.

Не задумываясь, насколько это некрасиво. Не боясь, что дочка может услышать и проснуться.

Во мне словно бездонный колодец открывается. С соленым счастьем и гулкой радостью.

Прямой портал в Марианскую впадину.

— Ну все, ну все, родная. Ты сейчас поднимешь уровень воды в Балтике.

Лео начинает укачивать меня на своих руках. Точно так же он несколько дней назад качал Вику.

Его фирменное успокаивающее укачивание. Дочка заснула от него за пару минут. А я сейчас…

— Я тебя больше никуда не отпущу! — шепчу, глотая слезы. — Если понадобится, попрошу у полиции наручники и пристегну к этой яхте!

— И что? Будем жить на ней? — смеется этот бессмертный.

— Еще как будем! Долго и счастливо!

— Мне нравится твоя решительность! — Лео опускает меня на пол. Ставит босыми носочками на свои туфли. И зарывается носом в волосы. — Ума не приложу, как я жил без такой горячей боевой женщины столько лет. Как только не помер от пустоты и скуки.

— Больше у тебя их не будет.

Беру его левую руку и кладу на свой живот.

Возможно, сейчас не самое подходящее время, чтобы сказать о ребенке, но, видит бог, этот вечно пропадающий мужчина сам напросился.

— Что?

Глаза Лео расширяются. Он смотрит на свою руку, на мое лицо и тяжело сглатывает.

— Скоро будешь мечтать о скуке. Но учти, никто не даст тебе и минуты покоя.

— Ева…

Рауде больше не смеется. На лице такое потрясение, что я готова бежать за телефоном, чтобы сфотографировать шок этого фантастического папаши.

— Второго ребенка будешь растить с первого вдоха. Никаких больше афер и исчезновений! — наслаждаясь реакцией, решаю добить его окончательно. — Подгузники, купание, отрыжка, колики… На тебе теперь все!

— Ева, ты правда… Это серьезно? — Лео так сипит, будто ему отказывают голосовые связки.

— У меня целая папка в каюте! С заключением, рекомендациями и фото с УЗИ. Вот сейчас пойдем, и я тебе со всем ознакомлю. — Прыскаю со смеху. — Под роспись.

***

План с ознакомлением рушится уже в следующее мгновение. В Рауде словно зверь вселяется. Снова подхватив меня руки, он быстро спускается в салон и тут же сворачивает в нашу каюту.

— Даже не представляю, что ты задумал, — тихо смеюсь я, стягивая с Лео куртку.

— Тебе понравится. Мы теперь будем заниматься этим регулярно. Пока врачи не запретят.

Он быстро избавляется от свитера, расстегивает ширинку и принимается за меня.

— Я, конечно, понимаю, что ты соскучился. Я тоже по тебе скучала, но…

— Нет! Я не соскучился! — Лео стягивает через мою голову пижамную рубашку. — Это называется по-другому.

— Как же?

Дразня, отскакиваю от него на пару шагов. Сама гордо снимаю штаны.

— Я подыхал без тебя, любимая.

Бесстыдник манит пальцем. И я послушно иду.