Любомир и Айи

Айи плеснула на него водой.

– Еще увижу – искупаю тебя в реке, – сказала она, уже улыбаясь. – А на первый раз прощаю.

Вдруг Игорь вспомнил об акуле.

– Совсем из головы вон, – ударил он себя по лбу. – Выбирайся скорее на берег!

– Это еще зачем? – удивилась Айи. – Мне и здесь хорошо.

– А на берегу будет еще лучше! – настаивал он.

– Если ты забыл, то я голая, – заметила она.

– Раньше тебя это не смущало, – возразил он.

– Но смущало тебя, – сказала она насмешливо. – И, кроме того, при нашей первой встрече я хотела тебя соблазнить, а теперь в этом нет необходимости.

Но Игорь продолжал настаивать:

– И все-таки выходи!

– Зачем? – в ее голосе послышалось раздражение. – Назови хотя бы одну причину.

– В Неве плавает гигантская акула, – сказал он, поняв, что иначе ничего не добьется.

Айи рассмеялась, вспомнив жалобно плачущего акуленыша.

– Точно гигантская?

– Те, кто ее видел, говорят, что у нее один спинной плавник метра на три возвышается над водой, – преувеличил Игорь. Ему казалось, что так будет более убедительно.

– И верно, что у страха глаза велики. А тебе я дам совет – не верь слухам.

– А если она нападет на тебя?

– Тогда мне несдобровать, – согласилась Айи. – Но скажу тебе откровенно, я больше опасаюсь ершей и щук. Ерши колючие и совсем безмозглые. Их как ни отгоняй – все равно так и мельтешат перед тобой. Об эту мелюзгу можно до крови пораниться, если ненароком задеть рукой или ногой. А щуки, когда выходят на охоту, особенно если они голодные, иногда так увлекаются, что начинают преследовать даже тех, кто им не по зубам. Но их беда в том, что они охотятся за добычей в одиночку. Соберись щуки в стаю, то, возможно, они и одолели бы русалку. А так одна только видимость угрозы.

– Неужели ты не боишься? – поразился Игорь. – Я тебя слушаю, и то кровь в жилах стынет. Первобытный мир какой-то!

– На мой взгляд, люди страшнее и безжалостнее любого морского чудовища, – спокойно ответила Айи. – А вообще-то глупо жить в постоянном страхе, Уж лучше тогда забиться в трюм затонувшего корабля, затаиться и жить затворником, питаясь случайно заплывающими рыбами. – Неожиданно она рассмеялась. – Я знала одну такую русалку. Ее в детстве напугала акула, едва не откусила ей ногу. Это было несчастное нервное создание, вздрагивающее при малейшем ударе волны о борт корабля и выглядевшее намного старше своих лет. Я не согласилась бы на такую жизнь даже в обмен на бессмертие.

– Ты предпочла бы погибнуть юной в пасти акулы? – недоверчиво спросил Игорь.

– Все лучше, чем умереть от тоски и одиночества дряхлой, никому не нужной старухой.

Произнеся это, Айи помолчала, а потом тихо сказала:

– Но главное, что тогда я не встретила бы Любомира.

Услышав это, Игорь, совсем забывший было о своей недавней миссии, воскликнул:

– А ведь я принес тебе письмо от него!

Айи радостно вскрикнула:

– Давай же скорее!

Игорь передал ей бересту с рисунками. Айи долго не сводила с нее глаз, будто и в самом деле читая.

– Что пишет? – не удержавшись, спросил Игорь.

– У него все хорошо, – ответила Айи. Ее голос был нежен и печален. – Тоскует, чахнет от любви, живет только надеждой на нашу встречу.

– И все это ты поняла по этим рисункам? – удивился Игорь. – Кстати, а твой Любомир – он что, неграмотный, не умеет писать и читать, если ты посылаешь ему раковину, а он в ответ – рисунки?

– Послушай, а ты не слишком любопытен? – меняя тон, спросила Айи. Ее явно обидел этот вопрос.

Игорь пошел на попятный, чувствуя, что иначе ему несдобровать.

– Извини. Конечно, это не мое дело. Я должен только передавать послания, а не совать свой нос в чужие письма.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Кстати, вот то, что я тебе обещала. Держи!

Она положила монету, которую до этого держала в руке, на каменную плиту, и Игорь поднял ее. Это была точно такая же золотая монета, как и первая, которая лежала в его кармане.

– Ты излишне щедра, но, кажется, я тебе об этом уже говорил, – заметил он с легкой ноткой неодобрения в голосе. – А что ты будешь делать, когда монеты в найденном тобой сундуке закончатся?

– Найду другой, – равнодушно ответила Айи. – Затонувших кораблей в море много, в их трюмах полно сундуков, набитых золотом, драгоценными камнями и ювелирными украшениями. На наш с Любомиром век хватит.

Она явно говорила то, что думала. Золотые монеты не имели в глазах Айи никакой другой ценности, кроме возможности получать извести от Любомира. Она вымостила бы золотом дорогу от леса до реки, если бы по ней Любомир мог дойти до нее или она – до него. Но это было невозможно, будь даже у нее все сокровища мира…

Игорю показалось, что она сейчас заплачет.

– Ты прости, что я спросил, – виновато сказал он, не поняв истинной причины. – Я хотел только сказать, что готов помогать вам и без какой-либо платы. Честное слово.

– В этом нет необходимости, – сухо сказала она. – Наш договор остается в силе. Ты будешь получать по одной золотой монете каждый раз, когда передашь мое послание Любомиру, и еще по одной – доставив его послание мне.

– И когда это будет в следующий раз? – спросил Игорь, поняв, что спорить бесполезно.

– Приходи через три луны, – сказала Айи. – На это же самое место, в этот же час. Если что-то тебе помешает, то я буду приплывать сюда каждую полночь.

– И я тоже буду приходить сюда каждую полночь, если ты вдруг не приплывешь через три луны, – пообещал Игорь.

– По рукам, – улыбнулась она. – Кажется, так говорят люди?

– А как говорят у вас, в подводном мире? – улыбнулся он в ответ. – По плавникам?

И они расстались, смеясь. Игорь ушел, размахивая спиннингом и бренча золотыми монетами в кармане, а Айи уплыла, держа берестяную грамоту над водой, чтобы та не размокла прежде, чем она еще раз прочитает послание Любомира, начертанное его собственной рукой.

Игорь шел по Невскому проспекту, направляясь в банк, когда увидел вывеску «Ломбард». Вывеска была солидной на вид и внушала доверие. Рядом с дверью из непроницаемого взгляду темного матового стекла был размещен плакат с надписью: «Самый простой вариант дорого продать ценную вещь – посетить наш салон». А чуть ниже шла витиеватая надпись золотыми буквами по черному полю: «Оценим и предложим достойную цену!»

Это было именно то, что нужно. Золотые червонцы Игорь носил с собой, ощущая их приятную тяжесть. Ему было бы жалко расстаться с ними. Но он хотел узнать, во сколько монеты оценит эксперт. То, что говорил Илья Артурович, могло оказаться неверным. Ведь он и сам признавал, что был букинистом, а не нумизматом.