Любовь без обязательств

Потом еще пять минут выслушивает, по всей видимости, оправдания и принимает поздравления с праздником. Разглядываю внушительное кольцо на пальце, которое я сегодня надела в первый раз с новогодней ночи. Оно выглядит кричаще дорого и, если честно, я пока побаиваюсь его носить.

– С Рождеством, конечно. Но лучше бы вы своевременно работали, а поздравить меня есть кому, - ворчит в трубку Глеб.

Поговорив, удрученно вздыхает и глушит мотор.

– Десятого нужно быть в Москве, - разворачивается ко мне. – Со мной полетишь.

– Не смогу, - разочарованно прикусываю губу.
– У меня после праздников важные дела по работе.

Серьезность моего положения зашкаливает. Потому что Бойко так и не предоставили акты приёма-передачи и сертификаты на драгоценности с испорченными бирками. А половина поставки уже распродана в салоне, где я являюсь основным уполномоченным лицом. Это чревато такими необратимыми последствиями, что у меня дыхание сбивается, а спина покрывается липким потом.

Несколько раз за прошедшие дни я звонила Анатолию Вадимовичу, но секретарь настырно каждый раз отвечала, что все вопросы решатся после празднований. Уже неделю занимаюсь тем, что прокручиваю вероятные сюжеты дальнейшего развития событий в голове.

И все они чрезвычайно пугающие.

– Что за дела? – вонзается острым взглядом в мое лицо, словно видя насквозь. – Ты чего-то опасаешься?

– Нет, - покачиваю головой, чуть улыбаясь. – Рабочий процесс. Не переживай, тебе вон своего хватает.

Надо рассказать ему.

Он знает моих поставщиков, возможно, как-то поможет с документами. Но поразмыслив решаю, что непременно сделаю это после Рождества. Сейчас не хочется портить праздник.

Глеб нервозно бьет корпусом телефона по рулю.

– Надоело все.

– Что именно? – настораживаюсь.

– Все эти проблемы с торговлей… Они как ветряные мельницы. Прикрываешь одну дыру, на этом же месте появляется другая.

– Все исправится, я уверена, - успокаиваю его и себя. – Пойдем?

Глеб осматривается вокруг.

– Ну, пойдем. Поздравим твою бабушку. Надеюсь, она меня с лестницы не спустит? – шутит мрачно.

– Не спустит, - подтверждаю. – Ты что волнуешься?

– В предыдущий раз прием был не очень радужный, - ворчит.

– Сегодня ты подготовился лучше, - рассматриваю букет из роз нежных оттенков, оформленный по предварительному заказу в цветочном магазине и пакет с презентами, которые я подготовила для своей семьи.

Вчера вечером мы в первый раз немного повздорили, после того как я два часа занималась их упаковкой. На его резонный вопрос «Какого черта тебе все это надо?», я отстраненно пожала плечами. А он буркнул:

– Делай что хочешь, но без меня.

Ночью мы, разумеется, помирились, но всякий раз при взгляде на ненавистный им пакет я испытываю раздражение.

Окончательно приняв ошибки своих близких, у меня не осталось злости или обиды. В конце концов, родители влияют на жизнь детей только до определенного момента. Дальше, как говорится, все в твоих руках. И упрекать кого-то глупо. Рождество – светлый праздник и я не хочу превращать его в выяснение отношений.

Кроме того, я всецело приняла его прошлое. Со всеми минусами, включая бывшую жену и ее отношение ко мне. Неужели он не может корректно относиться к людям, которые дали мне жизнь? Как бы они ни вели себя при этом.

В загородном доме мы с детьми провели два чудесных дня. Днем гуляли по лесу, дышали свежим морозным воздухом и катались на горке, построенной Глебом с девочками. По вечерам смотрели фильмы и сражались в настольные игры. В это время Громов раскрылся для меня как-то по-новому.

Я не скажу, что Вера целиком и полностью приняла мое присутствие. Были и обиды, и очередное сравнивание с Маргаритой не в мою пользу. Куда ж без этого?

– Бабуля, привет, - здороваюсь, открыв дверь.

– О, уже приехали, - выходит бабушка из кухни. Руки вытирает о края передника.

– С Рождеством, Зоя Александровна, - выговаривает Глеб ровно и передаёт букет.

Она ахает, но не смущается.

– Красиво. Ну проходите, - радостно приглашает. – Молодежь!

– Бабушка! – прыскаю от смеха.

Но Глеб не обижается на подкол, иронически улыбается и помогает мне снять шубу.

– Пойдем покажу тебе свою комнату, - веду его за руку в сторону коридора.

Громов в нашей квартире выглядит настолько инородно, что я от счастья глаза зажмуриваю.

– Вот, это моя обитель, - показываю на заставленную мебелью спальню. Она небольшая, но весьма уютная и в ней прошло все мое детство.

– Мило.

– Садись, - зову его на кровать. – Кстати, ты первый мужчина, который здесь побывал.

– Серьезно? – приподнимает брови.

– Конечно, я никого не знакомила с бабушкой.

– А юрист?
– отстраненно спрашивает, разглядывая фотографии на стене.

– Естественно, нет, - удивляюсь.

– Почему? – спрашивает, повернувшись.

– Потому что мое сердце было уже занято одним мрачным мужчиной, - отшучиваюсь.

Он все еще не отводит взгляд.

– Но вы встречались?..
– задает полувопрос.

– Мы пробовали, - ухожу от ответа. – Зачем тебе это?

Глеб пожимает плечами.

– Ладно, - решаюсь, притягиваю его за руки. – Мы с Арсением просто дружили.

Его лицо светлеет.

– Ваш поцелуй не был дружеским, - напоминает насмешливо.

– Он был единственным, - говорю правду, ласково целуя его в шеку. – Больше ничего не спрашивай.

– Это уж как получится, - бурчит недовольно, крепко сжимая руки на моей талии.

Затыкаю его рот нежным поцелуем, исследуя своим языком жесткие теплые губы. В нос проникает запах его кожи, смешанной с мятным вкусом. Дыхание сбивается и весь мир с моей детской комнатой остается где-то позади. Ни за что на свете я бы не вспомнила как именно целуется Арсений или любой другой мужчина. Громов словно выпотрошил мою память, заполнив ее файлами только со своими ласками и прокосновениями.

– Ну что вы тут обжимаетесь, - заглядывает в комнату бабушка. – Родственники приехали, идите встречайте.

Глава 45. Ксения.

За столом образовывается какая-то неуклюжая тишина, смешанная с моей взволнованностью.

Я не видела собственных родителей больше двух лет. А до этого еще столько же.

За это время они совершенно не изменились. Мама все также превосходно выглядит. Светлые волосы стильно уложены набок, ультрамариновое платье с длинными рукавами облегает сохранившуюся фигуру, на лице совсем нет признаков морщин. Она периодически настороженно осматривает Громова, отчего мне становится как-то не по себе.