Любовь без страховки

Паника накрывает меня с головой, и я просто отрицательно качаю головой, избегая взгляда Влада. Не могу посмотреть ему в глаза. Потому что боюсь увидеть в них то, что сделает мне еще больнее. А я больше не могу терпеть. Мой лимит терпения закончился две минуты назад окончательно.

— Прошу… Скажиии… Скажи мне…

Рыдания вырываются сквозь мою ладонь, и я начала оседать на пол. Нет сил стоять. Нет сил думать. Просто очень страшно. Страшно подумать, что теперь будет.

Но упасть я не успела. Влад подхватил меня и опустился со мной на пол. Он прижал меня к себе, заставив уткнуться в его шею. А меня нет сил сопротивляться. Я просто расслабилась в его руках и позволила себе горько разрыдаться в его объятиях. Я оплакивала нашу любовь, его отказ от меня. Он бросил меня, увидел то, чего на самом деле не было.

Воспоминания врываются в мою открытую душу и рвут меня на части. Мои крики, слезы и разбитое сердце, которое до сих пор не могу собрать воедино. Я не виню его в том, что поверил. Да и как я могу. Я сама поверила, что незнакомый Антон лишил меня девственности. Но ведь он мог мне тогда помочь. Не бросать. Не окунать головой в тот ужас, от которого я до сих пор не оправилась.

А теперь я даже не знаю, что хуже. Все его обвинения теперь необоснованны. Теперь все не имеет значения. Кроме одного. Я теперь другая. И я больше не верю ему.

Пока я сотрясаюсь в рыданиях, Торопов сжимает меня так крепко, что причиняет боль. Он, уткнувшись в мои волосы шепчет слова прощения. А они не достигают моих ушей, а тем более моего сердца. Словно он не мне это говорит. Словно не я здесь сейчас с ним.

Я плакала, пока не закончились слезы. А потом просто всхлипывала, чувствуя, как дрожит его тело. Подняв заплаканные глаза на него, я ничего не увидело. Только пустота. Словно он в другом измерении.

Как в тумане, я попыталась освободиться и встать. Но Влад вцепился в мою руку, не давая возможности даже пошевелиться.

— Мне нужно в ванную, — прошептала, чувствуя потребность остаться одной.

Мне нужно было переосмыслить то, что произошло. Мне нужен был кислород. А от близости Торопова Моя голова не соображала совсем.

Странная ты, Маша. Это человек перевернул весь твой мир с ног на голову в самом наихудшем варианте, а ты думаешь о том, как он тебя действует. Наверное, это от шока.

Торопов меня видел. Смотрел и не видел. Я каждой клеточкой ощущала, что он провалился в свой мир и держал меня на одних рефлексах. Поэтому мне даже пришлось немного приложить усилий, чтобы вырваться из его захвата, и уйти в смежную ванную комнату.

Трясущимися руками я привела себя в более-менее относительный порядок. Стерла кровь влажными полотенцами, натянула трусики, поправила платье, а потом посмотрела в зеркало.

На меня смотрела все та же Маша Савельева. Только заплаканная. С разводами от туши под глазами. И растрепанными волосами. Больше ничего. Даже страшно уже не было. Скорее обидно. Обидно за то, что Торопов меня бросил, поверив в то, что я не делала. Теперь я это знаю точно. И он знает. Можно было порадоваться, что я не предательница и не шлюха, как он думал, но почему-то радости не было. И удовлетворения тоже. Может сожаление. Сожаление за то, что ничего теперь не вернуть и не исправить.

Я смыла тушь, привела волосы в порядок, расчесав их руками. Получилось не очень, но мне нужно было занять себя чем-то. Потому что к Торопову выходить не хотелось. Я все еще не знала, что делать и говорить, поэтому продолжала смотреть в зеркало.

Я была девственницей!

А Торопов исправил это!

Охренеть!

Мне даже пришлось несколько раз громко выдохнуть.

Я дотронулась руками до своего плоского живота. Странно, но я опять ничего не чувствую. Было очень больно, но теперь ничего. Лишь немного неприятные ощущения между ног.

Торопов стал моим первым мужчиной. Торопов, которого я любила, ненавидела, умирала без него и снова воскресала. А теперь не знаю, что делать.

Мои мысли метались в хаотичном порядке и эмоции тоже перепрыгивали с одной на другую. Но, наверное, это было нормально в моем состоянии. Единственное в чем я была уверена, так это в том, что я хотела остаться здесь. В этой комнате. И не видеть, и не слышать никого. Хотя бы несколько часов. Пока не приду в себя.

Но задержаться в ванной мне не удалось. Поток моих беспорядочных мыслей прервал сильный грохот. От неожиданности я даже вздрогнула. А потом он повторился снова и снова. И исходил он из той комнаты, где я оставила Влада.

Я больше не думала. Просто выскочила из комнаты и тут же прижалась к стене. Влад собственными руками разносил чужую комнату. С диким рычанием он методично разбивал все, что попадалось ему под руку. Статуэтки на комоде, сам комод, кресло, зеркало на стене и даже кровать. Он стащил с нее все белье и пытался порвать.

И если минуту назад я спешила к нему на помощь, то теперь зажмурив глаза и прижав руки к ушам, молилось чтобы это все закончилось. И никак не задело меня.

Торопов был в ярости. Или даже в безумии. Потому что он ничего не видел. Просто крушил все подряд. Странно, что сюда еще не сбежались все гости. Видимо у стен была хорошая шумоизоляция. А когда силы закончились, он издал отчаянный крик и осел на пол прямо посередине комнаты.

Мне нужно было уходить. Но я смотрела на него и не могла сделать не шагу. Обхватив себя руками и склонив голову на колони, он судорожно хватал воздух словно вот-вот задохнется.

Я пыталась напомнить себе, что я не в лучшем состоянии и сама нахожусь на грани истерики. И даже сумела пройти мимо него к окну и взять выпавший клатч с телефоном, но на обратном пути остановилась рядом с ним. Положив руку на плечо, я готова была разрыдаться. В таком состоянии Торопов находился из-за меня. И он сейчас тоже был в шоке. От моего прикосновения он застонал. Но даже не шелохнулся. А я не смогла уйти. Не важно, что произошло и еще произойдет с нами. Но сейчас ему нужна моя помощь. И я не могу оставить его. Не могу поступить с ним так, как поступил когда-то со мной.

Трясущимися руками я достала телефон и набрала номер Матвея. Пока велись переговоры в фирме Котова мне пару раз приходилось переносить встречу на другое время. Не дозвонившись несколько раз до секретарши Торопова, я взяла номер телефона Соколова у Леши. Почему-то именно с ним мне было легче всего договориться. И теперь была безумна рада этому контакту в своем справочнике.

Матвей ответил сразу.

— Тут Влад… Ему очень плохо… Мы на втором этаже… — я почти плакала, хотя старалась сдержаться.

— Понял. Сейчас.

Пока Соколов спешил к нам, я попыталась сама привести в чувство Влада. Но бесполезно. Он меня не слышал. Только руки в кулаки сжал и мне стало страшно. Вдруг снова захочет здесь все расколотить, и меня в том числе. Безопаснее всего было отойти от него, но сил не было. Поэтому я сидела на полу и ждала Матвея.

Он пришел не один. С ним появился Максим.

— Ни хера себе, — присвистнул Соколов, оглядывая разрушения в комнате

— Что случилось? — спросил Максим присаживаясь рядом с нами.