Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

расстроенная, в крови, по ночному новогоднему Стамбулу. Ког—

да я встречала счастливых людей, которые вышли на улицу для

того, чтобы запускать салюты, мне становилось теплее. Когда

я шла, то практически не чувствовала ступни. Сбив их в кровь,

я продолжала идти вперед.

Вурал вместе с телохранителями объезжали каждую улицу,

каждый проулок Стамбула, но так и не могли найти меня. Мо—

лодой человек так испугался за мою жизнь, что даже не заме—

чал боли от нанесенной мной раны. Он лишь

только тщательно

осматривал каждого прохожего в темноте на улице.

Сквозь этот невыносимый мороз я все же добралась до

пролива. Мое тело тряслось от холода, я присела на скамью

и стала смотреть на морскую воду. Я заплакала, с одной сторо—

ны, от радости, с другой – от обиды. Мне казалось, что в этой

спокойной пучине я смогу похоронить все свои беды и печали,

справиться с невыносимой болью в моем измученном теле

и в сердце, наконец—то освободиться от оков рабства. Я встала

и подошла к краю пирса, смотря на море. Мне казалось, что

подо мной огромная пропасть. Распахнув руки, словно крылья,

я бросилась в ледяную морскую воду. В это время мимо проли—

ва проезжал Вурал и заметил меня; выбежав из автомобиля, он

прокричал мне:

– Бихтер! Бихтер!

Подбежав к берегу, он увидел, что морская пучина уже по—

глотила меня, и, не побоявшись ледяной воды, бросился за мной

в море. Он увидел под водой белоснежное платье и плыл на его

сияние. Наконец, он настиг меня и схватил за руку под водой.

Вытащив из ледяной воды всю окоченевшую, он в ту же секун—

ду стал делать мне искусственное дыхание. Почти вся надежда,

что я осталась жива, у него исчезла. Вурал склонился надо мной

и заплакал от печали и чувства вины. На часах пробило двенад—

цать, и в небо запустили разноцветные сияющие и сверкающие

салюты. Все небо сияло лучистыми огнями. Вурал плакал над

моим телом, лаская мое лицо, и говорил:

– Любимая, прости меня! Я тебя не защитил, позволил тебя

унижать! Прости!

После этого прижал меня к себе, ему показалось, что все, что

было у него,– сгинуло в былых ненастьях, но если случится

нечто тревожное и размыкающее его с пропащим прошлым,

тогда жизнь, еще необходимая ему, вновь расцветится красками,

словно тот карнавал, что отшумел на пороге зрелости. Неожи—

данно я открыла свои глаза и сильно закашляла, стуча зубами,

промолвив:

– Зачем ты меня спас? Ты мог погибнуть сам.

Никто не мог бы поверить, что Вурал от радости поцелует

меня в губы. И я, на удивление, даже не сопротивлялась этому,

лишь потому, что очень сильно замерзла. Именно в эту ночь,

в машине Вурала, около пролива, под грохот салютов, между

нами и произошла та самая близость. В ту же секунду я почув—

ствовала, что люблю его, что мое сердце принадлежит только

ему,

хоть оно и было разбито навеки. В тот самый момент я не

знала, что он любит другую женщину. Но почему он это сделал,

я до сих пор не понимаю. Ведь он спас меня лишь по одной

причине. И эта причина – мой отец и его мать. То есть —

обязательство перед кланом!

Люди возбужденно расходились по домам, еще продолжая

спорить между собой, сталкиваясь в дверях, на улице и возвра—

щаясь обратно. На улицах не было ни одной бродячей собаки,

все они попрятались в подвалах домов, поскуливая от грохота

салютов. Когда наступило утро, Вурал привез меня в особняк,

в этот каменный дворец. Спящую, он занес меня в эти камен—

ные стены. А госпожа Белькиз и Фереде ждали, словно на игол—

ках, смотрели на часы и переживали с тревогой. Когда женщи—

ны увидели меня и Вурала мокрых и замерзших, они сильно

испугались, а госпожа Фереде сразу задрала свой длинный нос

к потолку. Но ее душа искала прощения за то, что она сделала.

Чувство вины ее вновь сделало злой. Госпожа Белькиз подъеха—

ла на своем инвалидном кресле к сыну и спросила его:

– Вурал, сыночек, что случилось с вами?

Он остановился, потом посмотрел на меня и на мать и отве—

тил ей:

– Ничего. Мы просто решили искупаться в Босфоре, а по—

том мы заснули.

– Что? – испуганно воскликнула госпожа Белькиз.

– Мама, не кричи, Бихтер разбудишь,– прошептал Вурал,

поднимаясь вверх по лестнице.

Вурал зашел в спальню, положил меня на кровать, укрыл

двумя одеялами и ушел. Потом он переоделся и вновь ушел

к своей любимой, оставив меня одну на этой печальной кровати.

Турция. Ван.

Савашь совсем окреп, а знахарь Чинар помог ему с доку—

ментами. Он смело выехал из Вана в Стамбул, но перед этим

сказал знахарю:

– Отец, я никогда не забуду твоей доброты. Моя семья по—

гибла. Никого не осталось. А ты заменишь мне родного отца.

После этих слов он обнял старика, и тот сказал ему в ответ:

– Если честно, то я в жизни никогда не встречал такого, как

ты. Ни к кому так сильно не привязывался, как к тебе. Именно

в тебе, Савашь, я увидел сына, которого у меня никогда не было.

Ты навсегда теперь будешь моим сыном… Сынок.

Мужчина дал ему немного денег и мобильный телефон,

в надежде, что он будет ему звонить.

На улице становилось все холоднее и холоднее. Ведь на ка—

лендаре было уже 31 декабря.

Поделиться с друзьями: