Любовь и ненависть

– Назан, подожди. Я сама у него узнаю. Простите, мы знако—

мы?

– Кажется, ты меня не узнала? Ну ладно, я напомню тебе.

Мы вместе летели в Рабат в одном самолете.

– 0, мой Аллах! Савашь, неужели это ты? – радостно вос—

кликнула девушка. Взяв бокалы с шампанским, она вручила

моему любимому один бокал и сказала: – Савашь, за встречу!

Через три минуты Новый год. Ну что, загадывай желание!

Как только часы пробили двенадцать, Савашь закрыл глаза

и прошептал про себя: «Чтобы все, кто причинил нам вред,

поплатились за это сполна!»

1985 год. 26 января. Турция. Измир. Илдыр.

Белькиз родила маленького, беспомощного мальчика. Когда

она посмотрела на него, то сразу же сказала:

– Каан, сыночек мой. Мой маленький принц.

Прижимая его к груди, девушка тяжело дышала и нежно

ласкала по головке. Госпожа Сабиха печально смотрела на своего

высокомерного мужа, господина Бора. В тот день по ее морщини—

стым щекам текли горькие слезы. Мужчина все время ходил по

гостиной в гневе, потом взглянул на жену и промолвил:

– Сабиха, ради Аллаха, не реви! Если этот ублюдок останет—

ся в доме, то наш клан и семья будут уничтожены. Ты думаешь,

мне не жаль этого младенца? Но нельзя! Понимаешь, нельзя!

Женщина лишь только увела глаза в сторону, сказала:

– Я знаю только одно: на чувства своей дочери тебе напле—

вать, если ты оправдываешь свой поступок тем, что так надо!

Тогда я могу сказать тебе только одно, Бора: даже животные не

бросают своих детей. А ты отбираешь малыша у собственной

дочери? Что это такое? Кто ты, Бора?

– Довольно! – озлобленно прокричал мужчина и после

добавил: – Хватит, Сабиха! Хватит! Эта мерзавка, которую ты

называешь дочерью, принесла в подоле позор на наши головы!

Она нас измазала грязью! Все, на этом наш разговор окончен!

С меня довольно!

Мужчина в ярости помчался к дочери в спальню. Словно

обезумевший тигр, кидался он на всех подряд. Несчастная Саби—

ха испугалась, что он сделает что—то плохое внуку, и побежала

вслед за ним. Когда Белькиз увидела отца, то заулыбалась

и сказала то, о чем потом горько пожалела:

– Папочка, это твой внук, Каан. Посмотри на него.

Господин Бора сковал свои чувства, глядя на ребенка. Потом,

скрепя сердце, прокричал:

– Энисе!

Домработница Энисе вбежала в спальню вслед за госпожой

Сабихой. Она промолвила:

– Слушаю, господин.

Мужчина сказал:

– Энисе, забери у госпожи Белькиз ребенка.– Протягивая

девушке листок бумаги, он добавил: – Вот, по этому адресу

отнесешь его и отдашь.

Услышав эти слова отца, девушка зарыдала и, прижимая

к себе младенца, закричала, как раненая голубка:

– Что? Пап, нет, я ни за что не отдам Каана! Это мой сын!

Тогда казалось, что из земли вырывают дерево, а его корни

еще глубоко удерживают его там. Они пытаются удерживать

его там из последних сил, хватаются за рыхлую почву.

Как только Энисе подошла к девушке, чтобы забрать малы—

ша, госпожа Сабиха прокричала:

– Энисе, не смей трогать ребенка! Не смей!

Увидев, что женщина воспротивилась его приказу, господин

Бора ударил жену и прогрохотал, словно раскат грома:

– Убейте его! Убейте его!

– Что? – испуганно пробормотали женщины. Их потрясли

слова господина. Его хладнокровное и ледяное сердце сковало

всех находящихся там людей. После этих разрушительных фраз

мужчина вышел из комнаты. Вскоре туда вошли двое охранни—

ков. Один из мужчин подошел к госпоже Сабихе, а другой

к девушке и жестоко схватил ее. Потом Энисе забрала ребенка.

Белькиз рыдала, вырывалась из лап мужчины и кричала из

последних сил:

– Нет, нет, нет! Прошу тебя, умоляю! Мой сын! Нет! Нет! —

Она все хваталась за пеленку, в которую был завернут ее ребе—

нок. Девушка громко плакала и кричала. Госпожа Сабиха тоже

обливалась слезами, билась и кричала, разрывая себе горло:

– Отпусти меня, ничтожество! У тебя что, совсем нет сердца?

Отпустите! Мой внук! Нет! Нет, нет, нет! Куда ты его уносишь?

Отпусти меня!

Охранник стоял и чуть не плакал, но все же не переставал

держать женщину. Он не выдержал и сказал, смотря в ее несча—

стные глаза:

– Простите, госпожа, но если я вас отпущу, то меня убьют.

Я не могу ослушаться господина. Хотел бы, да не могу, про—

стите.

– Плевать я хотела на твои извинения! Да покарает тебя

Аллах! Чтобы вы все сдохли, вы хуже собак! Вы поплатитесь за

мучения моей дочери! Поплатитесь!

Сабиха смотрела на мучения своей дочери, как та, уставшая

после родов, пытается вырваться, заливаясь слезами.

Пока все пытались успокоить женщин, Энисе отнесла ре—

бенка по адресу, написанному на том листке. Она подошла

к небольшому старому каменному дому и постучала в выкра—

шенную в голубой цвет дверь. Младенец сильно плакал. Девуш—

ка пыталась его успокоить, но у нее ничего не получалось. В эту

пору стоял как никогда сильный мороз, он пронизывал до ко—

стей. Боясь застудить младенца, Энисе еще сильнее постучала.

Дверь отворила женщина. Ей было приблизительно тридцать

лет, черноволосая, не очень красивая, державшаяся за бадик. Она

усталым голосом спросила: