Любовь императора: Франц Иосиф

Франц Иосиф совершенно во всём соглашается с женой, тем более что при его внешнеполитических заботах эта история с лошадьми ему в высшей степени безразлична. Учитывая ситуацию с сербско-турецкой войной и восстанием в Болгарии, он как раз собирается встретиться в Райхштадте, в Богемии, с царём и выработать дальнейшую политику обеих империй в восточном вопросе.

— Будет ли какой-нибудь толк от этой поездки в Райхштадт? — сомневается Елизавета. — Боюсь, разразится большой скандал, который постоянно предсказывает Нене... Я велю сказать Андраши, чтобы он убедил тебя отправиться в Фельдафинг. После того как твой высокий ум так перенапрягся из-за дел в империи, тебе необходимо дать ему отдохнуть в кругу нашей семьи в Посси.

Однако Франц Иосиф не в силах освободиться от дел. Жене приходится ехать на родину одной. Лето проходит в Баварии и в Ишле, а в первые сентябрьские дни императрица вновь решает ненадолго съездить на Корфу, который так восхитил её четырнадцать лет назад. 13 сентября после непродолжительной остановки на Корфу она снова в своём замке Мирамар под Триестом, откуда направляется прямо в Геделе к началу сезона верховой охоты. Там вновь собралось большое общество. Здесь и герцог Людвиг с женой и дочерью. Хотя Елизавета и любит брата, она замечает по этому поводу:

— Хорошо, что его жена именно Генриетта — любая другая давно бы бросила его, а с ней он счастлив.

Елизавета занимается теперь восемнадцатилетней дочерью брата Марией, намеренно приближает к себе молодую «морганатическую племянницу» и собирается сделать эту родственницу целиком преданной ей подругой. Мария, носящая титул баронессы фон Валлерзее, знакомится с императорской семьёй, в том числе и с восемнадцатилетним кронпринцем, который духовно и физически намного опережает свой возраст. Графиня Фестетич относится к девушке с недоверием. Что-то в ней — она не может понять, что именно — вызывает у неё антипатию. «У меня такое ощущение, — пишет графиня, — что она — как бы выразиться поделикатнее — не искренняя, что она талантливо играет свою роль».

Поохотиться в Гедель приехал и «пилот» императрицы в Англии, капитан Мидлтон. Человек он скорее некрасивый и производит впечатление только потому, что выглядит в седле поистине элегантно. Франц Иосиф находит Мидлтона весьма симпатичным, а все кругом потешаются над его дурным знанием немецкого языка, поскольку он безбожно путает слова. Между тем охота не прекращалась ни на день. При этом, естественно, плелись тысячи интриг. «Каждый стремится быть руководителем охоты, — пишет Елизавета мужу, — как в министерстве каждый стремится быть министром». В Геделе Елизавета прямо-таки не выходит из школы верховой езды. Страсть к лошадям, к этим благородным животным достигает своего апогея. Императрица посещает конные заводы в Кисбере и Кладрубе. Когда в феврале 1877 года Елизавете снова приходится вернуться в Вену, где, как она выражается в письме к матери, «её ожидают одни мучения», она утешает себя тем, что станет брать уроки наивысшего мастерства во всемирно известной, не имеющей себе равных испанской придворной школе верховой езды.

Такое безудержное увлечение охотой и верховой ездой является внешним проявлением той самой нервозности, которая в последние годы всё сильнее изнуряла Елизавету. Ещё один симптом этой нервозности императрицы — переходящий все грани страх за здоровье маленькой Валерии. Люди из окружения Елизаветы находят, что такая слепая материнская любовь внушает опасение. Стоит только Валерии подхватить небольшой кашель, как все планы императрицы оказываются тут же перечёркнутыми.

Отношения с Францем Иосифом при этом у неё отличные. Император трогательно любит жену. Он не устаёт повторять ей: «Ты — мой ангел-хранитель». Елизавета прекрасно владеет искусством поддерживать его интерес к себе. Разумеется, особенности её характера не всегда по душе императору, но скучать с ней ему никогда не приходилось. Она умеет без какой бы то ни было позы пробуждать его желание — это свойство её натуры, и Франц Иосиф по-прежнему очарован ею, словно юный любовник. Он с улыбкой терпит все странности Елизаветы. Время от времени, когда ему становится совсем уж невмоготу от её причуд, он просто не принимает в них участия. Так, например, он ни за что не хочет взглянуть на сросшихся негритянских девочек, которых заказала для себя Елизавета. Не понимает он и самого последнего увлечения императрицы. Это маленький безобразный мавр по имени Рустимо — подарок вице-короля Египта. Валерия, которой он должен стать товарищем в играх, тоже побаивается этого «чёрного дьявола» и привыкает к нему очень медленно. Придворный штат в ужасе от него. Учителя, воспитатели, гофдамы и прочие не желают ездить с ним в одной карете и вообще иметь с ним дело.

Елизавета не забывает хлопотать теперь о будущем Марии Валлерзее. Она обещала брату позаботиться о счастье девушки, и вот некий граф Георг Лариш проявил к ней интерес. Марии Фестетич предстоит отправиться вместе с девушкой в замок Зольца. 8 сентября Мария Валлерзее обручается с графом. Правда, графиня Фестетич сомневается, что невеста питает достаточное расположение к жениху, но императрица считает, что если эта свадьба по душе другим, то и у неё нет возражений. После этого эпизода в Геделе продолжается жизнь, заполненная охотой и верховой ездой. Кронпринц тоже не знает устали, охотится на лошади и пешком, на рассвете идёт на орла, однако предпочитает псовую охоту. Императрица мечтает, чтобы снова отправиться на охотничий сезон в Англию. Поездка намечена на конец года; вместе с Елизаветой в Англию должен поехать и кронпринц, чтобы приобрести там внешний лоск. Но она не хочет, чтобы в Англии сын участвовал вместе с ней в верховой езде, понимая, чем это ему грозит: верхом он ездит далеко не так хорошо, как мать, и Елизавета опасается несчастного случая. Сын даёт слово, и вскоре после рождественских праздников они отправляются через Мюнхен в Лондон.

Её опасения отнюдь не беспочвенны. Письма Елизаветы императору свидетельствуют об этом достаточно убедительно. Ещё в январе, уже во время первых охот падают самые опытные всадники: какой-то охотник лежит во рву, граф Франц Клам падает, ломает себе челюсть и получает рану возле уха. Нередко залитые водой канавы позади труднопреодолимых живых изгородей «заполнены» — как выражается в письмах Елизавета — упавшими дамами и господами. Однако ей всё нипочём. Спасаясь от смерти, лисица по сорок-пятьдесят минут бежит по лугам, преодолевает пологие холмы и «заманчивые» загороди без рвов, и всё это она делает очень быстро. Но Елизавета в своей стихии. «Я думала о тебе с той точки зрения, — пишет она Францу Иосифу, — что мы могли бы упорядочить своё участие в охоте — один день ты, а другой — я. Я всегда говорю лорду Спенсеру, какое удовольствие ты бы получил. Я очень люблю его, он такой приятный и естественный. Думаю, если он когда-нибудь посетит нас, тебе он тоже понравится».

Пока Елизавета находилась в Коттесбруке, 7 февраля 1878 года в Риме умирает папа Пий IX. Как раз в это время императрица испытывает лёгкое недомогание и велит сделать перерыв в ежедневных охотах на целую неделю. «Поскольку я сейчас несколько дней не охочусь, — пишет она Францу Иосифу, — люди будут говорить, что это из-за папы. Это весьма кстати».

23 февраля Елизавета приезжает домой. На вокзале её встречает очень довольный император. Вскоре, однако, всё августейшее семейство погружает в траур кончина свёкра Елизаветы, эрцгерцога Франца Карла.

Русско-турецкая война 1878 года к тому времени подошла к концу, лишь с трудом удалось помешать победоносной России занять Константинополь. При венском дворе возникли серьёзные разногласия. Эрцгерцог Альбрехт, обладающий самым здравым политическим чутьём, выступает в защиту царя, но верх берёт Андраши. Дело идёт к Берлинскому конгрессу [52] , который лишает Россию плодов её победы и тем самым ещё больше усугубляет вражду между Австро-Венгрией и Российской империей. Андраши, правда, скрывает этот промах от монарха, разглагольствуя о «расширении территории государства». Происходит оккупация Боснии и Герцеговины — результат, который можно назвать палкой о двух концах. Услышав о ней, Елизавета ограничивается тем, что предостерегает Франца Иосифа:

52

Берлинский конгресс — конгресс представителей шести великих держав и Турции, созванный для рассмотрения заключённого между Россией и Портой Сан-Стефанского договора, который вызвал протест Англии и Австрии. Проходил в Берлине с 13 июня по 13 июля 1878 г.

— Не посылай в Боснию слишком много друзей русских: хорватов, богемцев и т.д.

Императрица не слишком верит в надёжность славянских народов, которые входят в состав монархии и с которыми её муж сближается вопреки позиции Андраши.

9 сентября отмечается золотая свадьба родителей Елизаветы. На это торжество герцогу придётся, как язвительно замечают мюнхенцы, волей-неволей приехать к своей жене, которую за последние десять лет он видел довольно редко. Дети, внуки и правнуки наперебой поздравляют юбиляров и все были бы счастливы, если бы не дурные вести о брате короля, которого теперь признают страдающим неизлечимой душевной болезнью, и сам Людвиг II ещё больше избегает людей и пребывает в глубокой меланхолии, так что вся Бавария всерьёз опасается, что его может постичь такая же судьба, как и его брата Отто.

Вернувшись в Шёнбрунн, Елизавета принимается посещать раненых, пострадавших во время боснийского похода, а в середине сентября возвращается в свой любимый Гедель. Там уже находится кронпринц, чета Спенсер, Бай Мидлтон и Генрих Лариш с женой. Все они собрались на осеннюю охоту. Только Франц Иосиф бывает свободным так редко, хотя Елизавета не перестаёт напоминать ему, чтобы он наконец приехал. «Ты всех отправляешь в отпуск, — пишет она ему, — только о себе самом не думаешь. А это неразумно».