Любовь на троих

Худой оскорбился и кликнул на помощь еще двух столь же «трезвых» приятелей. Те видимо были поблагоразумнее, или просто узнали Сана. Они утянули тощего обратно за стол. Вик проводил их задумчивым взглядом, и сказал Рому:

– Отсюда выйдешь первым. Через черный ход.

Младший довольно кивнул и с проснувшимся аппетитом впился в кусок зажаренной на вертепе курочки.

На том, казалось, все и кончилось. Я старалась расслабиться, слушая анекдоты чуть возбужденного Рома, безмятежно улыбалась Сану и Вику, ела отличную еду. Но в воздухе явно витало напряжение

Потом в холле Сан долго и тщательно расправлял на мне складки яркой шали, быстро шепнул:

– Если что, держись за спиной!

И мы выплыли через парадную дверь, прислушиваясь к происходящему на улице. Ром уже стоял у машины, и отчаянно ругался. Чуть в стороне волновалась, вопя что-то бессвязное, компания подростков. Капот нашей машины уродовало огромное вздувшееся пятно треснувшей краски. И, судя по резкому запаху, причиной такой потери товарного вида стал банальный растворитель.

– Кто?- коротко спросил Рома Вик

– Та компания, со Стасиком во главе.

– Идея явно не его, - протянул Сан, морщась и оглядывая пятно как личного врага.
– У этого слизняка мозгов не хватит.

– Не скажи.
– Вик нахмурил темные брови.
– На слизняке можно и поскользнуться. Ром, ты эвакуатор вызвал?

– Да. Ребята говорят, шариком бросили с этажа Может, с ними поедем?

– Не стоит, - Сан задумчиво что-то рассматривал у колес.
– Вик, чуешь, чем пахнет?

Виктор потянул носом, чихнув от резкой табачной вони.

– Пластид?

– Он самый. Шариком просто отвлекали внимание.
– Сан быстро забормотал приказы охране.

Вик посмотрев на собравшуюся толпу, решил:

– Предлагаю не стоять тут в ожидании, а пройти туда.
– Вик указал в глубину улочки.

Сан недоуменно вскинул белесые брови, лотом, прикинув что-то в голове, согласился и повлек меня в темноту.

Мы успели отбежать довольно далеко, когда услышали сзади громкий скрежет и слитный вскрик множества голосов. Сан и Вик, подскочив ближе, подхватили меня под руки, как раненого бойца в фильмах, и побежали. Ром тихонько топал сзади. Пробежав несколько дворов. Вик принюхался и свернул к заправке, пояснив мне:

– Если там волки, это собьет их со следа.

Пробежав мимо заправки, мы свернули к супермаркету. Покупателей почти не было, но кассиры выглядели усталыми и охрана смотрела Безразлично. Подхватив тележку, мы плотной группой скрылись среди полок.

– Вик, что это было?
– я сочла, что дыхание уже достаточно выровнялось, что бы задать вопрос.

– Проигравшие конкуренты.

– Волки?

– Люди.
– Вик сморщился и кивнул на полки: - Возьмем немного спиртного и закуски, может пригодиться.

Ром направился к полкам с вином. Я огляделась и быстро покидала в тележку несколько упаковок мясной и рыбной нарезки, сырную «косичку» и пару плиток шоколада. Вик одобрительно кивнул и добавил хлеб «для сэндвичей».

Выходили из магазина мы вполне чинно: впереди Сан. За ним я под руку с Виком. замыкающим Ром с пакетами наперевес.

Через несколько кварталов Вик вдруг свернул в темный двор старенькой «хрущевки». Сан уже отправил охрану в особняк, сказав, что нам нужно спрятаться в городе до утра.

Потоптавшись. Виктор нажал несколько цифр на кодовом замке подъезда. Дверь, пискнув, отворилась. Нас встретили запахи старой штукатурки, подгоревшего лука и почему-то растворителя.

– Здесь живет мой приятель. Художник.
– Сказал Вик.
– Думаю, его наши бутерброды порадуют.

Мы устало поднимались все выше и выше. Приятель жил на пятом этаже, а лифта, конечно, не было. Грубая железная дверь была открыта. Внутренняя, судя по всему - обычная деревянная держалась на простом язычке поворотной ручки.

Войдя и закрыв за собой железную дверь. Вик громко поздоровался. Из лишенного двери проема высунулся гладко выбритый худощавый юноша, почти мальчик, в застиранной футболке с длинными рукавами и пятнами краски:

– О, Виктор, какими судьбами?

– Да вот решил тебя с невестой познакомить.
– улыбнулся Вик. сбрасывая пиджак и галстук на пустую вешалку в коридоре.

Сан и Ром последовали его примеру, а я напротив, закуталась в невесомую шаль.

– Проходите, - радушный хозяин пригласил нас в комнату, - сейчас вскипячу чаю.

– Мы тут с собой еды принесли.
– Вик пошуршал пакетом.

– Еда это хорошо. Посуда на кухне.

Мужчины разошлись кто куда - кто помогал раскладывать еду, кто мыл руки, а я в одиночестве вошла в комнату. Принято считать, что у художников царит творческий беспорядок, прикрывающий грязь и бардак. Но эта комната меня поразила: абсолютно белые стены и потолок. Полное отсутствие штор или ковров. Вдоль одной стены - белый кожаный диван, вдоль другой - деревянный верстак, сколоченный весьма основательно. На верстаке в полном порядке стоят коробки с красками, банки с кистями и пузырьки с неведомыми мутными жидкостями. Тут же стоит мольберт и большой подрамник с натянутым и загрунтованным холстом. Все! Ни банок с окурками, ни битых стаканов. Даже коробки от «Доширака» нигде не видно!

Тем временем Сан позвал меня на кухню. Я зашла помыть руки и невольно заглянула в хозяйскую спальню: там, судя по всему, тоже царил идеальный порядок. В полумраке выступали контуры кровати и зеркальная дверь встроенного шкафа. Ни брошенных впопыхах носке, ни полотенец. Кажется, мне удалось встретить в этой жизни человека – легенду.

На кухне уютно посвистывал чайник, на столе стояли смешные розовые чашки в белый горох. Тут же на блюдечках и лоточках, красовались купленные нами закуски, какие-то пирожки и салатики.

Хозяин дома представился:

– Меня зовут Дмитрий, можно просто Дим, - и любезно усадил меня на единственный мягкий стул.

Пока Ром разливал чай. Дмитрий пристально рассматривал мое лицо.

– Вик, ты позволишь написать твою невесту?

– Конечно. Прямо сейчас?

– Лучше сразу, у нее очень выразительная мимика.

– Пожалуйста, только дай Насте выпить чаю.

Услышав звучание моего имени, художник почему-то дернул плечом. Отлучившись на минутку, пришел с пачкой листов на картоне и, карандашами. Все время, пока мы пили чай, он быстро шуршал грифелем, иногда отбрасывая листы и меняя карандаши.