Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

x x x

Полутарочасовой путь по дикому лесу показался Ламораку сущим пустяком по сравнению с подземным лабиринтом. Несмотря на всю храбрость, которой Ламорак не без основания гордился, один он ни за что в жизни не отважился бы войти в распахнутый зев пугающей утробы холма в узком мрачном овраге. Триан сделал три факела из подобранных по пути удобных палок. Дрожащие отсветы языков пламени больше пугали путешественников, нежели рассеивали тьму. На стенах подземного тоннеля Ламораку мерещились застарелые пятна крови, казалось, вдали белеют человечьи кости. Из любого угла он ожидал появления зловещего призрака.

Триан уверенно вышагивал впереди, Эмрис замыкал шествие. Видя его уверенность и отвагу, возможно напускную, Ламораку негоже было проявлять страх. К тому же очень скоро ему пришлось внимательно смотреть под ноги. Заметно было, что по этому проходу недавно ходили. Завалы старых древесных стволов, неведомо как попавших сюда, были раскиданы, в одном месте таким стволом был подперт огромный пласт известняка, готовый вот-вот рухнуть и завалить тоннель. Ламорак гадал - природные ли это ходы, или рукотворные. А может, это забытый выход из самого ада? Ламораку вновь стало жутко.

Стены тоннеля неожиданно раздвинулись и свет факелов отразили бесчисленные самоцветы подземной пещеры. Почти всю пещеру занимал водоем, в центре которого возвышался черный каменный столб. Ламорак был уверен, что в камень воткнут волшебный меч, как в древних легендах, но сколь ни напрягал зрение, ничего не заметил - что-то, может, и лежало, но на рукоять меча явно не походило.

Они по самой стенке обходили водоем, продвигаясь к противоположному тоннелю, как неожиданно из воды высунулась морда водяной твари - друзья сперва даже не поняли, что это вообще такое.

Шея чудовища была невероятно длинная, разинутую пасть с многочисленными обломками некогда острых зубов переполняла густая тягучая слюна, стекающая в воду, слеповатые глаза были полузакрыты, уши и лоб покрывала темная, почти черная, матовая чешуя.

На каменном постаменте в центре водоема вдруг отчетливо блеснула ослепительная корона - из прозрачного хрусталя или драгоценных бриллиантов - издали было не разглядеть ничего, кроме сказочного сияния.

Ламорак замер, прижавшись к стене, рука непроизвольно нащупала на груди нательный крестик. Появление чудища было неожиданностью и для его спутников. Глухой сдавленный рык монстра холодил кожу.

Триан не растерялся, поднес факел к морде водяного чудища, длинные обвислые волосины усов опалились, скрутившись в жгуты. Эмрис заорал чуть дрожащим, но решительным голосом:

– Сгинь нечисть пещерная! Нам не нужно твоего сокровища, мы идем своей дорогой!
– И вытянул к морде чудовища крестик на длинной серебряной цепочке.

Принц понял, что Эмрис тоже испытывал страх в этом зловещем подземелье, раз держал наготове святой крест в руке. И тут же начал молитву, первую, что вспомнил:

– Помилуй... мя... Боже... по велицей... милости Твоей...

Неизвестно от жара ли факела Триана или от святого крестика и имени Господа, но чудовище нырнуло резко под воду - только круги пошли по черной воде, отражающей искорки самоцветов на стенах. Волшебная корона на черном камне потухла и вновь стала почти невидимой.

Эмрис издал облегченный вздох, Ламорак перекрестился. Триан вопросительно посмотрел на них, ожидая распоряжений.

– Если хочешь, - неуверенно сказал Эмрис Ламораку, - можем вернуться назад, к свету.

Ламораку действительно больше всего сейчас хотелось увидеть солнце, листву деревьев, выйти на свежий воздух - прочь от таинственных ужасов и ужасных тайн подземелья. Всю силу воли пришлось собрать, чтобы ответить твердо:

– Мы же хотели посмотреть пещеру колдуна. Далеко еще идти?

– Нет, не далеко, около четверти часа.

Триан приближался ко входу в очередной тоннель и приятели поспешили за ним.

Вдруг оттуда раздался шелест крыльев, и две твари вылетели из прохода. Метнулись в свете факелов оцепеневших путников, рванули куда-то вверх, под свод бриллиантовой пещеры и исчезли.

Путники поняли: всего лишь летучие мыши. Хотя в деревнях и утверждают, что эти твари - шпионы Сатаны, бояться их непристойно. Чтобы скрыть смущение от пережитого страха Ламорак и Эмрис громко расхохотались, смехом прогоняя страх.

Эхо хохота отразилось от переливающихся разноцветными огнями стен и словно разогнало пугающую тьму. Триан посмотрел на юношей. Эмрис, прекращая вселяющий отвагу смех, показал рукой на вход в тоннель. Триан кивнул и, выставив вперед чадящий факел, шагнул в узкий ход.

x x x

Все собрались накануне. Пробирались небольшими группами по ночам, глухими тропами, стараясь привлекать как можно меньше внимания - они были на чужой территории, во враждебной их великой вере стране.

Последними, как водится, прибыли представители ближайшего каталога, с восточного берега Ирландии. Собравшиеся апологеты Алгола нервничали - из ирландского каталога должен приехать преемник нынешнего отстоятеля частицы плоти Алгола. День Одухотворения начнется в полдень и отложить его невозможно.

Но глубокой ночью опоздавшие прибыли, объяснив задержку страшной бурей в проливе. Апологеты и их сопровождающие вздохнули с облегчением и, пропев на ночь хвалебный файл Алголу, разошлись отдыхать по удобным подземным кельям.

Лишь отстоятель, проживший шестнадцать лет у "кусочка малого плоти Алгола" не собирался ложиться. Как и его преемник. Проверив все ли в порядке, отшельник провел гостя, будущего служителя святого убежища, наверх, в комнату, по убранству которой нельзя было сказать, что ее хозяин чем-либо отличается от обычного британского монаха.

Отстоятель поставил на стол объемистый кувшин сида - священного напитка алголиан - и прочертил над ним в воздухе спираль Алвисида. Сын Алгола среди многих других секретов раскрыл своим адептам и рецепт приготовления сида. Крепкий эль или вино, или любой другой настой выливался в особую посудину с необыкновенно узким высоким горлом, на него надевался специальный колпак с длинным тонким носиком-краном и щель замазывалась глиной. Потом сосуд ставили на огонь - через некоторое время из крана текла жидкость, необычайно крепкая и обжигающая: несколько глотков приводили человека в состояние благоговейного восторга, а если выпить побольше, то во сне являлись посланцы Алгола. Алголиане сделали сид ритуальным напитком, всемерно распространяли его среди верующих, но рецепт приготовления держали в строжайшей тайне.