Любовь под абажуром

бомах, доставали из кляссеров монеты и вертели над головой, ловя едкие потоки галогенного света из-под сводчатых потолков.

Некоторые из коллекционеров сидели за круглыми столиками, пили крепкий кофе, дымили в пол и интеллигентно торговались.

Обстановка в туманном цоколе была музейно- коммерческой.

Наибольшее впечатление на Эрика произвёл потёртый, в паути-

не заломов и ветвистых царапинах, гестаповский плащ. Он угро-

жающе висел на покосившемся манекене и казался безразмерным.

5

Сергей Миронов

Гальперин подвёл Эрика к прилавку с открытками. Тема ста-

рого города, прекрасно знакомая Борису Францевичу, воодуше-

вила аморфного студента на личностный подвиг, и он сделал

первое приобретение. Две открытки с видами Монетной площа-

ди и Южного вокзала, адресованные неким Фрицем Рихтером

родителям в Мюнстер, Эрик купил по дешёвке у Гальперина.

Нумизмат и филокартист возрадовался:

– Запомни мои слова: сначала две открытки, потом пять —

и поехало! Через полгода не остановишься. Этот процесс затяги-

вает и вдохновляет. Я начинал с одного экземпляра – обожжён-

ная рождественская карточка.

Однако пророчество Гальперина не сбылось. Эрик познакомил

приятеля с отцом, увлечённым историей немецкого оружия, обо-

шёл лавки старьёвщиков, покопался в вязкой землице интернет-

ресурсов и притормозил покупки на двадцать третьей открытке.

Собирательство, может, и было полезным занятием, но на фоне

гендерного одиночества грозило умственным помешательством, к которому постепенно приближался Гальперин. Эрик сбавил

темп и выцеживал по открытке в месяц, складывая фотографи-

ческие слепки с архитектурных шедевров ганзейского города

в семейный альбом. Гальперин же воевал с приятелем, желая

вывести на следующий виток коллекционирования – нумизма-

тику. Эрик не поддался.

К ак-то Борис Францевич сказал сыну:

– Ты бы попробовал перевести хоть один текст с открытки. —

Отец чувствовал: увлечение Эрика затухает. – Интересно, навер-

ное, знать, что писали жители нашего города на большую родину.

Да и поупражняться в немецком тебе не помешает. Впереди эк-

замен по языку.

После занятий Эрик погрузился в текст Фрица Рихтера, кото-

рый, как выяснилось из его витиеватого малопонятного почерка, учился в Кёнигсбергской академии художеств и делился с сестрой

6

Эрик и Эльза

и родителями скромными успехами в учёбе, подчёркивая, что

с особым рвением постигает анатомию человека, ибо в этом во-

просе пока отстаёт от асов натуралистического рисунка.

На большее Эрика не хватило. Послания других кёнигсбержцев, за исключением приветственной и заключительной частей, он

переводить не стал. Даже по мягкому требованию отца копошить-

ся в эпистолярном мире исчезнувших людей, их радостях и бедах, Эрик не посмел. Его волновало другое – личная жизнь. К треть-

ему курсу дальше призрачных успехов в амурных делах он не про-

двинулся.

«К акой-то пассивный, потухший сынок у нас вымахал, – распе-

кал про себя Эрика Борис Францевич. – Тепличный. Не из наше-

го времени».

Посовещавшись с женой, предприимчивый отец решил свести

Эрика с Эльзой. Он не сомневался, что близкие отношения с де-

вушкой пойдут сыну на пользу. «Во всяком случае, не навредят, —

считал Борис Францевич. – Долгосрочные контакты с женщиной

облагораживают мужчину».

О своём намерении познакомить детей Бауман проинформи-

ровал друга заблаговременно. Будучи человеком консервативным

и замкнутым, Карл Гофман ответил на смелую инициативу со-

курсника уклончиво:

– По-моему, они слишком разные. На пару не вытянут. Но ни-

чего плохого в этом не вижу. Пусть повстречаются.

– А мне кажется – похожи, – тактично возразил Борис

Францевич, понятия не имея, как выглядит Эльза, и доложил

жене, что согласие карагандинцев получено.

Эрику он дал отмашку: за девушкой можно ухаживать. Посо-

ветовал вывезти Эльзу на море, сводить в кино, обязательно

показать город. Наказал сыну быть пунктуальным и инициатив-

ным. Дал деньги на одежду и обувь.

7

Сергей Миронов

Эрик обладал такой внешностью, что любому парикмахеру

пришлось бы изрядно поломать голову, прежде чем из невыра-

зительного юнца изваять привлекательного молодого человека.

А уж сам Эрик был не в состоянии стильно преобразить себя

даже при помощи отцовских денег.

Сначала по совету Гальперина он сходил к Эльшану. Мастер

долго возился с колкими, жёсткими волосами неудобного клиен-

та, но всё же привёл рассыпчатую копну к определённому поряд-

ку, после чего на голове Эрика воцарилась модельная причёска

с торчащими, как у ежа, иголками и чёлкой, нависшей над высо-

ким лбом крутым волнообразным завитком. Человеку, глянувше-

му на Эрика со стороны, вряд ли запомнились бы его обихоженные

колючки; случайный наблюдатель скорее отметил бы его краду-

щуюся походку на полусогнутых ногах, руки, спрятанные в без-

размерных карманах, и пытливый, рыскающий взгляд, направ-

ленный в гущу женского пола.

Осенью Эрик ходил в драповом приталенном пальто, подчёр-

кивающим его худобу. С неизменно поднятым воротником, замо-

танный до подбородка шарфом, он разрезал водяные потоки

острыми носами разношенных кроссовок и подумывал о зимней

одежде. Выгодный случай пополнить гардероб ему представился.

Пальто Эрик сменил на синтепоновую куртку с бахромчатым