Любовь поневоле

Сильная рука, взявшись за мой подбородок, вынудила меня поднять лицо так, что укрыться от внимательных серых –со странным черным оттенком– глаз было невозможно.

– Признаюсь, это было чертовски сложно, - прошептал Курьянов, глядя почему-то исключительно на мои губы.
– Но пока я не знал точной причины почему ты меня игнорируешь, я, по крайней мере, мог сконцентрироваться на работе.

Последующий поцелуй не был нежным – меня целовал мужчина, который хотел подтвердить свою власть надо мной.

– Ты бы все равно никуда от меня не делась, - едва оторвавшись от моего рта, усмехнулся Курьянов. – Я бы нашёл тебя в любой стране мира. Нашёл и заставил бы выйти за меня замуж.

Почему-то эта надменность, прозвучавшая в голосе Великого и Ужасного, согревала мне сейчас сердце…

– Это ты уехал, - напомнила я, слабо улыбнувшись. – Ты, а не я.

И, проглатывая слезы, я прошептала.

– Ты бы мог взять меня с собой.

– Я и собирался это сделать, - ухмыльнулся Курьянов. – Мне всё равно надо было лететь в Париж на подписание контракта, и я подумал, что две недели нового карантина уже в Париже могут стать нашими романтическими каникулами. Я заказал лучший номер в гостинице – с огромной террасой на эйфелеву башню, шампанское, розы… Тебе даже сделали французскую визу – именно для этого у нас взяли паспорта.

Его пальцы нежно погладили мою кожу.

– А потом я услышал твой разговор с Региной и передумал.

Я замерла и попыталась отстраниться. Но Курьянов не позволил мне этого сделать.

– Даш, я не бесчувственный болван и понимал, что тебе неловко переводить наши отношения в другую плоскость в доме родителей. Но я не догадывался, что ты ещё никогда и ни с кем…

– Это имеет значение? – спросила я, глядя на пуговицу на его рубашке.

– Посмотри, пожалуйста, на меня, - мягко отозвался Курьянов. Только почему-то его руки, держащие сейчас меня в своих объятиях, так напряглись?

Я пусть и с трудом, но всё же подняла свой взгляд на мужчину.

– Я самовлюбленный деспот, который заставляет весь мир плясать вокруг себя, - просто сказал Михаил, немного щурясь на солнце.
– Но ты, Дашунь, ты другое дело. Ты достойна настоящего праздника в день своей свадьбы. Белого платья, символизирующего – на самом деле символизирующего – чистоту невесты; осторожного перешёптывания с матерью днем и нервного нетерпения вечером, когда мы соберемся улизнуть от наших гостей пораньше.

Меня нежно поцеловали.

– Я не мог лишить тебя этого.

– Миш, ты думаешь мне это было важно…

– Мне это было важно, - покачал головой Курьянов. – Потому что бабки, цацки и прочий хлам, который продаётся за деньги, не значит ничего.

Он нежно докоснулся до моего рта своими губами.

– Однажды наши сыновья спросят, как отличить женщину, которая просто нравится от той самой, без которой не жить. И я отвечу, что та, без которой не жить, появится в их жизни внезапно – одним своим появлением стерев всех остальных баб из памяти. Впервые в жизни захочется не сумасшедшего траха на удобной кровати, а счастливых глаз, открыто смотрящих на тебя, нежных поглаживаний и безграничного доверия; впервые в жизни не захочется предохраняться от нежелательного залёта, а, наоборот, захочется как можно скорее сделать свою женщину беременной – и этим привязать её к себе. Навсегда.

Его рука поползла вниз, дотронувшись до моего живота.

– И от одной только мысли, что часть меня на какое-то время поселится внутри неё, будет выворачивать мозги до одури.

Короткий, нежный поцелуй превратился в страстный ураган, сметающий всё на своём пути.

– Захочется не торопиться, чтобы ненароком её не напугать, не лишить её взгляда того удивительного света, что делает чище весь мир вокруг.

Меня приподняли над землей.

– Я не хотел уезжать без тебя, - скривился Курьянов, честно добавив: - Но я был уверен, что моей выдержки на новые две недели близкого соседства попросту не хватит. Поэтому, чтобы ты понимала, со свадьбой мы затягивать точно не будем.

– Ты и правда хочешь подождать? – набравшись храбрости, спросила я.

– Нет, я же говорю, свадьбу сыграем к концу неде… - Курьянов, оборвав свою фразу на полуслове, придирчиво посмотрел на меня. – Да. Сделаем всё, как положено. Чтобы осталось в легендах.

Я беспечно рассмеялась. Куда только делась вся неловкость и смущение?

– Но только учти, - прикусив губу, предупредила я.
– Осторожных разговоров с мамой мне уже не понадобится.

Курьянов удивлённо выгнул бровь.

– Регина, - напомнила я. – У неё был впечатляющий мастер класс.

Серые -со странным черным оттенком– глаза как будто вспыхнули.

– Жду демонстрации, - прошептали мне на ухо, тут же пробуя это самое ухо на вкус.

А потом мы пошли в дом, чтобы Курьянов мог лично познакомиться с родителями и тут же попросить у них моей руки (за этим и правда дело не стало).

Когда мы, улыбаясь, вошли в дом, мама, пользуясь своим каким-то особым материнским чутьём, неожиданно нас сфотографировала : меня, бледную, похудевшую дурнушку в несуразных трениках и растянутой грязной футболке. И его – смотрящего на меня с нежностью, высокого красивого мужчину в дорогом деловом костюме, безнадёжно испачканного нашей щедрой краснодарской землёй.

Потом эта фотография стала нашем первом фото в первом же семейном альбоме Курьяновых, к коим через две недели причислили и меня. Через две – не через одну, так как правила оставались неизменными: Курьянов приехал из Франции , и поэтому нам всем снова пришлось сесть… ну да, на карантин.

Правда, в этот раз Курьянов проводил карантин в другом месте. Зато мы каждый день по несколько часов общались через видеомесенжер.

– Дерржаться нету больше сил, - шутил он голосом птицы Говорун и тяжело вздыхал при этом.

За это время Курьянов успел рассказать мне и про Кузнецову – ту самую «Надин», про которую я смотрела передачу, и про назначение брата.

Андрея, оказывается, перевели в Москву не только из-за его работы, но прежде всего из-за его жены.

– Я подумал, что твоя Регина, при правильной дрессировке, может принести больше пользы, чем вреда. У неё отсутствует такт, не хватает образования и воспитания, но она прекрасно умеет выживать и приспосабливаться, отлично вычисляя пираний нашего общества. Так что при правильной шлифовке, она станет тебе прекрасной помощницей.

Что касается прелестницы Надин, то Курьянов даже прислал мне на дом отчёт своей СБ об этой девушке. Оказывается, у красавицы на самом деле имелся богатый папа, который, после тяжелого развода с женой, позволял своей дочери устраивать любые фортеля, в том числе подкупая СМИ и выкупая дорогие украшения. Курьянов действительно пересекался с ней несколько раз на разных приемах – но всё это было как минимум полгода назад… И чтобы я уж окончательно уверилась в его словах, Миша потребовал у меня проверить свой загранпаспорт. Где я с удивлением обнаружила налепленную новенькую шенгенскую визу.