Любовь против (не)любви

— Я предполагал, что парень как-то связан с той нехорошей историей, — качал он головой. — Очень надеюсь, миледи, что вы знали, что делали. Не хотелось бы новых крупных неприятностей с той стороны.

— Я очень надеюсь, что их и не будет. Он, кстати, сказал, что был связным между покойным прежним Сэнд-Роком и милордом моим отцом.

— Может, и так, в целом его наружность казалась мне знакомой, но сколько ж их таких по ту сторону?

— Всё верно. Но его узнал один из тех парней, что привезли вчера.

— Потому он и навострился бежать?

— Нет, он не собирался. Я его уговорила. И рано или поздно мы узнаем, кто был прав — я… или не я. Но ведь не попробуешь — и не узнаешь, правда? В самом худшем случае его просто убьют, и он не доедет туда, куда отправился. А в лучшем… впрочем, увидим, чего гадать, никакого в том смысла.

И уж конечно, вопиющий факт отсутствия любимого охранника миледи не мог пройти мимо вернувшегося Роба. Тот был радостен и доволен — кроме привезённых накануне пленников, они с Джейми шуганули и потрепали два вражеских отряда. Обо всём этом он рассказал Катерине, едва коснулся ногами земли — подхватил её на руки и радостно закружил по двору, и потом ещё расцеловал.

— Какая идиллия, — голос Дороти оказался удивительно не к месту. — Ночью выпроваживать любовника, а днём радостно встречать мужа!

Эх, какая же она, всё же, дура, эта Дороти. Как говорили дети в школе — если человек глуп, то это надолго.

— А ты, что ли, мне свечку держала? — спросила Катерина, когда недоумевающий Роб опустил её на землю и уставился на Дороти.

— Держала, не держала, какая разница! Только и припасов на кухне утром не досчитались, и плащ хороший на сундуке лежал, вон там, а теперь не лежит! И от дальней калитки ночью вовсе не я тайком возвращалась!

Эх, нужно было не забывать про невидимость, это тебе, Катя, урок на будущее. А пока…

— Дороти, у тебя тоже хватает грязного белья, которое я могу потрясти. Надо? Не понимаешь, что происходит — не лезь. И язык придержи, а то прикусят — не я, так ещё кто-нибудь. В общем, подумай о детях — жизнь жестока, а без матери им будет невесело.

— Ух ты, наша важная дама где-то прокололась? — с ухмылочкой поинтересовался тихо подошедший и всё, похоже, слышавший Джейми. — Так я и думал, что там не без греха! Роб, ты слишком доверяешь ей, честное слово.

— А ты и рад сплетни слушать, — не спустила ему Катерина, — ещё почище любой бабы будешь, да? Что бы доброе лучше сказал!

Джейми завопил, что не ей ему указывать, Дороти, спохватившись, тоже что-то стала говорить, вокруг стал собираться любопытствующий народ. Даже отец Томас протиснулся и оглядел их всех с любопытством.

— Замолчите все немедленно, — прикрикнул Роб, и на удивление, все замолчали. — Кэт, что произошло?

— Факты следующие: я отпустила со службы своего охранника Роя из скоттов, и отправила его восвояси. Полагаю, он доберётся до родных мест, и мы о нём что-нибудь узнаем. И дала ему в дорогу еды и целой одежды, всё же, он мне клялся, а не кому другому, мне и заботиться.

— А о нас всех позаботиться тебе не пришло в голову? Он же — кладезь сведений о том, как мы тут живём!

— Для того нужно знать, что он здесь был, а те два человека, которые могут подтвердить его личность, сейчас заперты в кладовке, я полагаю, ты их ещё расспросишь.

Конечно, пошли расспрашивать пленных. Перед тем отец Томас прикрикнул на зевак, чтобы шли по своим делам и не толпились, а Дороти прямо взял за плечи, повернул в сторону кухни и направил туда. Джейми заметил, оглядел пристально дурную скандалистку и облизнулся.

Конечно же, пленники не хотели отвечать, Джейми уже наладился пинать и выкручивать руки, но Катерина влезла и тут, и предложила Робу ещё раз расспросить парней по-человечьи. И без стеснения приказала им обоим говорить внятно и откровенно.

— Его зовут Рой Гордон, он племянник графа Сэнд-Рока. Его считали погибшим, потому что граф объявил об этом сразу после смерти его отца, и вроде даже свидетели были из его людей, что он с двумя кузенами как-то там нехорошо погиб на охоте, — сказал старший из пленников, Джордж Дуглас.

— А почему граф стал искать свидетелей этому событию? — спросил стоявший тут же отец Томас.

— Да потому, что иначе не быть бы ему графом, и всё, потому что по праву графом должен был стать единственный сын предыдущего, — пояснил Джордж Дуглас. — А он, вместо того, чтобы турнуть этого борова и привести в порядок дела своего отца, отсиживался всё это время в Торнхилле!

— Так это что, у нас был племянник Сэнд-Рока, и мы его упустили? Надо было обещать повесить его, если граф не прекратит набеги! — заявил Джеймс.

— Граф был бы только рад, если бы вы его повесили, — сплюнул пленник. — Ему только того и надо, чтоб Рой Гордон где-нибудь подох, желательно тихо и без шума. А на вашей стороне — так и чего ещё лучше!

Роб посмотрел на Катерниу в упор.

— Ты знала всё это, когда отпустила его?

— Вот как узнала, так и отпустила, — сказала она, глядя мужу прямо в глаза.

Всё будет хорошо. Ничего не случилось. Правда-правда.

— Ладно, а что вы делали на моих землях? — спросил он у Дугласа.

— Не поверишь — ехали на юг. По личному делу.

— Обычно если и бывают здесь личные дела у людей с той стороны, то они или про украсть, или про убить, или про заговор какой. А у нас тут не дикие скоттские земли, порядок должен быть. Поэтому или рассказываете, что и как, или сидите тут дальше, вместе со всеми вашими делами.

— Да сейчас всё расскажут, кормить ещё их тут почём зря, — Джейми схватил младшего из пленников за шиворот, встряхнул и ударил кулаком под рёбра.

— Джеймс, тебе бы только кулаками помахать, — Катерина демонстративно сплюнула под ноги. — Больше-то никак не умеешь?

— Ещё могу ножом, — Джейми дёрнулся, выпустил пленника и сунул мгновенно оказавшийся у него в руке нож ей под нос.

— Вот и молодец, что можешь. Шёл бы ты, помылся, что ли, — не дрогнуть стоило Катерине изрядного количества нервов, но в целом удалось.

— Слушай, Роб, твоя жена тут хочет ещё двух скоттов откормить, а потом наружу выпустить ни за что ни про что!

— Да замолчи ты, — отмахнулся Роб. — Этих запереть, а ты правда, иди, вымойся с дороги, что ли, — сумрачно сказал он брату. — Кэт, пойдём, поговорим.